родом! Ненавижу!
Макс выдохнул, напоследок больнее стиснул в крепких объятиях, но всё же отпустил, позволяя отойти.
Обида, боль и злость. Снова. Снова то, от чего всякий раз бегу. То, что заволакивает глаза влагой. Убеждая себя, что ненавижу этого несносного парня, я всегда забываю истинную причину. Ту, что желчью течёт по венам. Обида.
— Вон из моего дома, — несмотря на слезы, что жгут и вот-вот грозятся обрушиться первой истерикой за долгое время, мой голос звенит от ярости. — Вали к чертовой матери, иначе уйду я.
Он прислонился к двери, давая понять, что никуда не пойдет, и вскинул бровь:
— И куда же ты пойдешь?
— Сгоняю в кафе к Олегу, дам ему свой номер, — широко улыбнулась, пряча за улыбкой сжигающую дотла горечь. — Хотя, стой, надо ведь соответствовать образу легкодоступной? Поэтому дам нечто большее, для шлюхи это не проблема.
— Кэти, — предупреждающим тоном начал он, сузив глаза.
Я держалась из последних сил. Тело знобило как при лихорадке, а пальцы же покрылись словно слоем инея. Но то мелочи, в душе творились дела похуже. Там царствовал ураган, сметающий все прекрасное на своем пути, начался беспощадный апокалипсис. Мое состояние можно описать одним словом: больно. Везде болит, я сама будто огромная болячка. Оголенный нерв, по которому непрерывно стучат молотком, а затем посыпают солью, чтобы ничего не зажило.
— Убирайся. Из. Моего. Дома. Что в моих словах кажется тебе непонятным? Я тебя выгоняю как хозяйка. Вон. Ты здесь нежеланный гость.
Картер невесело усмехнулся, сунув большие пальцы в карманы чёрных джинс, но промолчал, что способствовало удержанию моего самоконтроля. Парень развернулся, открыл дверь и, не глядя на меня, бросил:
— Три правила, Кэти. И лучше не беси.
— Во-первых, ты не говорил про третье! Во-вторых, пошел нахер!
Он замер, не оборачиваясь, и ответил в своей манере:
— О третьем я твержу тебе постоянно, Малая.
Макс вытащил что-то из своего кармана и положил на рядом стоящий комод, только когда дверь за ним закрылась, я поняла что белый прямоугольник — ничто иное как платок.
Ярость вскипела с такой силой, что её пары обожгли глотку. Глухо рыкнув, я треснула кулаком по стене, но боль не отвлекла и не отрезвила. Только бегущие по щекам слёзы имели сейчас влияние, рождая во мне очередную порцию ненависти. Она связывала такие моменты в одну болевую точку.
Яд Картера, слёзы, платок — три неизменных опоры, на которых держится вся эта чёртова конструкция и давит на грудь, причиняя боль.
Глава 10
Поздно вечером, сидя в комнате и глядя в пустоту, я получила сообщение от Маси. Отвечать не хотелось, поэтому попыталась сослаться на то, что уже поздно и я легла спать, но… Максим решила пообщаться по видеосвязи, что сразу же меня выдало с потрохами, потому что не увидеть моё зарёванное лицо было невозможно.
— Опять этот придурок?! — вместо приветствия начала она. — Что сейчас?
— Он назвал меня шлюхой, — не стала я скрывать от лучшей подруги истины.
Мася всегда для меня была той девчонкой, которая знает абсолютно все секреты. Я делилась с ней своей болью и радостью, ревела ей в жилетку и лопала по ночам мороженое, заедая стресс.
Даже удивительно, как мало мы с ней стали общаться, когда разъехались по разным городам. Раньше казалось, что жизнь без её присутствия будет ужасно одинокой, но сейчас я понимаю, что мои будни полны событиями… и Картером, о котором не могла и не хотела ничего рассказывать. Такая тайна заставляла чувствовать себя виноватой.
Мы проболтали половину ночи. Я успела выложить все, что беспокоило меня. Но я не сказала ни слова о клубе, Тамиловой или Игнате, не рассказала и то, как оказалась в квартире Картера, и он навязал мне правила сосуществования с ним на одной территории (и я про институт).
— Кать, не обижайся, но ты дура, — выдала подруга, кривя губы. — Я не понимаю, как ты не замечаешь очевидного. Ты же всегда была единственной девушкой в его окружении, о которой он действительно беспокоился.
Я невольно вспомнила все те разы, когда Картер грубо меня отшивал. Как сегодня. Когда говорил гадости и доводил до слёз. В общем, делал всё, чтобы я никогда к нему не подходила.
— Да он терпеть меня не может, — поморщилась я.
Неожиданно вспомнилось, как жаром полыхнули губы и как после затопило ненавистью и стыдом. Не признать жажды к прикосновению — глупо. Кажется, я совсем тронулась умом, раз ощутила такое к парню, которого ненавижу.
Мася вздохнула и закатила глаза.
— Знаешь, я всегда считала, что твой Макс придурок, но ты-то меня не разочаровывай. Ты должна проанализировать его поведение. Присмотреться.
Пообещав подумать над этим, я пожелала подруге спокойной ночи и поплелась в душ, задёрнув предварительно шторы. Свежо ещё в памяти ощущение его холодного взгляда на коже.
После душа, я уже ложилась в кровать, когда на смартфон пришло сообщение по ватсап. Скользнув взглядом по имени отправителя, я свайпнула блокировку и уставилась на странное сообщение от Маси:
“Выезжаем в 7:00. Не опаздывай”
Только секундой позже я посмотрела на верхнюю часть экрана и увидела, что отправитель не Мася, а Макс. В груди тут же колыхнулась былая ярость, но отвечать ничего не стала. Пусть делает, что хочет, как хочет и когда хочет, а мне нефиг указывать.
Завела будильник на пять и улеглась на мягкую подушку, думая, что спать мне осталось всего два часа, а сон, как назло, не шел. В мыслях царил хаос, он-то и мешал мне отдыхать.
Проснулась резко. Будильник во всю имитировал сирену, распространяя пронзительный звук на весь дом. Думая только о том, что должна сделать всё до того, как меня хватится Картер, я собралась за считанные минуты. Нигде в доме свет не зажигала. Он у нас большой и просторный, поэтому утаить чьё-либо присутствие в доме ночью невозможно.
Пробравшись на кухню как вор, я открыла окно и осторожно вылезла наружу. Дом придётся оставить без сигнализации, но тут остаются мои охранники, вот пусть хлеб и отрабатывают.
Выбраться с участка незамеченной тоже не составило труда. Правда, пришлось пробираться по территории соседей, но, думаю, они не будут сильно возражать. Таким образом я выбралась на другую улицу, где не было охраны, и поплелась на остановку.
— Ждать он меня будет, ага. Да после вчерашнего я бы в жизни с ним в машину не села!
В итоге в семь ноль один, когда от Картера пришло сообщение, я уже стояла у входа