затихая только где-то на кончиках пальцев. Быстрее и быстрее. Пальцы теребили и терли, порой уже причиняя боль, но я закусывала губы и хотела, чтобы он не останавливался никогда.
Но он остановился.
В тот момент, когда мой живот стал каменным, напрягшись до такой степени, что каждая мышца и нерв звенели от невыносимого напряжения, Даррак выскользнул из меня и убрал пальцы, оставив меня пустой и брошенной.
— Ааааааааааа! — Вырвалось из моих губ стоном разочарования. Я была почти на грани уже знакмого мне сладкого удовольствия, а меня его лишили!
Смешок Даррака прокатился мурашками по моей коже.
Его пальцы вернулись, но только для того, чтобы поиграть с моим лоном.
Мой муж засовывал в меня сначала один палец, потом два, потом три.
Я изнывала от жажды того, чего до недавних пор даже не знала, а он смеялся! Мой генерал драконов, покоривший весь мир своей жестокостью и храбростью, покорял теперь меня.
Жестокостью и наслаждением.
Отпустив меня, он велел:
— Стой смирно.
А сам опустился на колени, и я ощутила, как его язык касается того самого чувствительного местечка. Напряженные мышцы взвыли, в животе заболело, заныло от желания разрядки, но ласки языка были слишком нежными. Так что я елозила своей промежностью по языку, надеясь получить жестче и больше того, что он мне давал, надеясь наконец-то разрешиться от этого напряжения.
И только доведя меня до исступления, Даррак сжалился, вновь приставил разбухшую головку ко входу в мое тело и атаковал меня мощно и резко, сразу взяв бешеный темп. Его рука оттянула мои волосы, наматывая их на кулак. Даррак дернул их так, что из глаз покатились слезы, несколько раз грубо толкнулся в мое тело и наконец его другая рука всего один раз дотронулась до завязи у меня между ног…
И я взорвалась.
Я кусала свои пальцы, совала их в рот, чтобы сдержаться, но ничего не выходило. То, что накрывало меня, не было удовольствием. Это было звериной драконьей магией, жидким огнем, разливавшимся внутри моего тела. Человеческое тело не могло выдержать такого наслаждения, но все-таки пыталось.
Я выла, хрипела, рычала, срывала голос, меня трясло как в судорогах, Даррак едва держался внутри меня.
— Все, все… Молодец… — шептал он, смеясь, мне на ухо. — Какая горячая штучка, Риш! Если бы я специально искал такую страстную и то не нашел бы…
Я успокаивалась, а он все медленней входил в меня, пока не замер, чтобы отдышаться.
— Все, мне пора… — сказал он грустно, позволяя мне вновь опустеть.
Но нет!
Моя цель была совсем не в этом.
Я развернулась к моему мужу и толкнула его к стене.
— Нет! — Сказала я. — Позволь мне еще одно удовольствие!
— Какое же? — Поднял он брови в удивлении.
— Я хочу сама нанизаться на тебя, мой повелитесь!
— В другой раз, Риш, моя развратная кошка, — засмеялся Даррак.
Но я толкнула его в грудь. И еще. И еще.
Двумя руками. Он не сопротивлялся, только смотрел на меня с удивлением.
А потом опустился на пол террасы, кивнув мне:
— Если ты так хочешь… Так сильно…
Я хотела. Распаленная безумием этой ночи на вершине башни, этим холодным ветром, жестокостью Даррака и удовольствием, которое он мне подарил, я все же не забыла о своей цели.
Все, что я знала — что мы не сможем быть вместе. Что я не смогу родить ему детей.
Что он всю жизнь будет бояться навредить мне, мой смелый дракон.
Я встала на колени перед ним, расставив ноги, глядя Дарраку в глаза, направила в себя его торчащий как корабельная мачта член и начала медленно опускаться, чувствуя, как мои мышцы сжимают его бархатную сталь.
Это было страшновато. Глубже и глубже, даже когда кажется, что больше не осталось места, а надо вместить еще.
Последние сантиметры я преодолела, зажмурившись и просто сев на него сверху.
Так глубоко он в меня еще не входил никогда.
А потом я начала раскачиваться. Глядя в глаза своему мужу, я двигалась вперед-назад, ощущая, как упругая горячая плоть внутри меня трется о самые чувствительные места.
Чего я не ожидала, что через некоторое время я уловлю в себе отголоски знакомых спазмов.
Я двигалась быстрее и быстрее и знакомое наслаждение нагоняло меня даже без того, чтобы муж прикасался ко мне пальцами.
Распахнув глаза, я смотрела в черные глаза генерала драконов и ощущала, как все внутри сжимается и выстреливает искрами и светом.
Запрокинув голову я протяжно завыла.
— Все, дорогая. Все, — сказал Даррак, сжимая мои бедра и собираясь поднять меня. — Я и так на грани.
— Не покидай меня… — прошептала я.
Чувствуя влагу внутри, я продолжала двигаться, потому что мой муж еще не получил того, чего хотел, а я не получила того, для чего пришла.
— Риш… Тише, Риш, постой! Риш!
Он уже силой пытался убрать меня с себя, но я обняла Даррака за шею и двигалась как можно резче и быстрее, как ему нравится. Дыхание Даррака срывалось от возбуждения и паники одновременно. Из моих глаз лились слезы.
— Не отпускай меня! — Умоляла я, шепча ему на ухо. — Не отпускай меня, любимый! Хочу быть с тобой до конца!
— Риш, НЕТ! — Он сделал последнее усилие, но я тоже.
Я напряглась всем телом, сжимая его член внутри себя, и Даррак вдруг охнул, и глядя ему в глаза, я почувствовала, как набухшая до предела головка внутри меня резко дернулась.
В черных глазах разлился смертельный ужас.
— НЕТ!!!
Потомки темнокрылых
Даррак
Разве может быть истинной парой черного дракона — человек?
То мгновение я не забуду никогда.
Ее распахнутые глаза, сладость ее тела, невыносимое, выворачивающее наизнанку наслаждение, от которого меня накрывает безумием и ужасом.
Мне уже чудятся черные крылья, рвущие мои мышцы и распахивающиеся за спиной. Чудится крик агонии и жар вскипающей крови. Чудится мир, жизнь в котором больше не имеет смысла.
Я зажмурил глаза, хоть и знал, что это бесполезно. У драконов прозрачное третье веко и я все равно увижу последние мучительные мгновения жизни своей возлюбленной.
Может.
Истинной черного дракона может стать человеческая женщина.
Если без страха и сомнений соединится с ним в час боли и огня.
Если рискнет своей жизнью ради извечного врага человеческой расы.
Если полюбит своего врага.
И тогда мгновение смерти обернется вечностью возрождения.
Я никогда не испытывал оргазма в человеческом облике.
Всегда только животная сущность дракона впитывает в себя судороги и огненные волны, прокатывающиеся по позвоночнику, чтобы выплеснуться опалесцирующей жидкостью из чудовищных