— Я не хотел вас расстраивать, вот и постарался, — он подмигнул мне и поморщился — явно от болезненных ощущений. Бой для него не прошел незамеченным.
Рассмеялась. А потом спросила расслабленно:
— Что вы сказали Златану, что тот так быстро согласился?
Брюнет задумчиво пожевал губу. А потом будто принял решение, открыл рот… но высказаться ему не дали. Из темноты вдруг шагнул Эрвин и коротко посмотрел на мужчину. Тот кивнул… и быстро ушел в дом.
Я же, нахмурившись, повернулась к Лорду:
— И что это было? Я могла бы подумать, что Леон не захотел отвечать на мой вопрос при вас, но, почему-то, мне кажется, что вы ему как-то приказали не говорить.
— Вас так интересует все, что связано с Леоном… Я заметил.
И сказано было как-то неприязненно.
— Конечно интересует! Он слишком быстро и странно стал частью нашей компании — теперь я уверена в том, что он не желает плохого, но и подробности тоже хочется узнать! Подробности, которые вы с принцем, похоже, знаете…
— Он вам так нравится?
— Вы о чем? — опешила.
— По-другому сложно объяснить этот интерес…
— Да о чем вы говорите?! — возмутилась уже. А потом замерла. И всмотрелась в его лицо, за равнодушием которого… — Вы что… ревнуете?
— Ревную? — помедлил, — Нет. Просто хочу удостовериться, что правильно вас понял.
— Простите?
— На корабле мне показалось, что между нами возникло некоторое взаимопонимание. Но сегодня я убедился…
Замолчал.
Железяка!
После событий сегодняшнего дня его поведение меня точно доканает.
— В чем? — прорычала.
— В том что вам больше подходит мужчина из плоти. Сильный и здоровый мужчина. Вы так смотрели на Леона…
Я аж поперхнулась. И потерла лоб ладонью, не зная смеяться или плакать. И вздохнула.
— Все за меня решили?
— Простите? — теперь он… удивился, наверное. Если еще был способен на удивление.
— Не прощу, — рассердилась и наставила на него указательный палец, — Я понимаю — вам непросто. Я понимаю — вы живете в своем собственном мирке и привыкли к определенным вещам. Но я не понимаю, почему вы игнорируете все то, что я вам говорю и показываю своим отношением! И кстати да, то, о чем вы думаете — это ревность! Так, для информации.
— А может я не игнорирую… а боюсь поверить? — мне показалось или голос его прервался?
— Я тоже много чего боюсь — даже предложить вам бояться вместе! — прошептала, успокаиваясь. И сделала шаг к нему, а потом обхватила шею и притянула к себе, — И целовать вас ужасно боюсь — но кто-то же должен это сделать первым?
Я так и не поняла, кто это был.
Кто первый прикоснулся к другому.
Мои губы оказались прижаты к его, а когда я, опаленная чужим дыханием, скользнула языком в его полуоткрытый рот, мое тело сграбастали… всем чем там можно было сграбастать и тоже прижали к себе.
Наш поцелуй был полон неловкости, нежности и удивления одновременно.
Его дыхание сделалось прерывистым и резким, язык — нетерпеливым, а зубы так и норовили укусить, да посильнее. Я чувствовала биение настоящего сердца, я чувствовала огонь в своей крови, я упивалась нашей нежностью, неловкостью и удивлением…
И с трудом отступила, понимая, что мы оба не будем заходить дальше, а наружу уже выбираются пьяные гости — разойтись по домам, а может опять решить какой вопрос с помощью боя.
Улыбнулась Эрвину и тихонько сказала:
— Надеюсь, когда вы проснетесь завтра, у вас не возникнет снова вопросов по поводу нашего… взаимопонимания или его отсутствия?
— Н-нет…
Он смотрел во все глаза, и я тоже не отрывала от него взгляда довольно долго. А потом счастливо вздохнула и попрощалась:
— Тогда до утра.
Мост — компас
Переезд до границы Хартского королевства запомнился мне страданиями.
Златан страдал показушно. Прижимал руки к груди, закатывал глаза и многозначительно смотрел то на меня, то на Лорда, чем бесил обоих изрядно. Вот я была уверена, что Лорда он тоже бесил, пусть это и было незаметно.
Леон страдал физически. Ему изрядно помяли бока в поединке, и тряская дорога, а также простейший фургон без всякой амортизации явно бередили его раны, потому что он постоянно прикусывал губу, чтобы не застонать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эрвин, похоже, мучился от вполне естественной… физиологии. Он порой смотрел на меня так, что и без всяких явных эмоций и слов было понятно — поцелуй воспламенил не только меня.
Я же страдала от вновь вспыхнувших сомнений.
Верно ли я поступаю? Во всех смыслах?
И если не верно — то как все исправить? Есть ли на самом деле меньшее зло в моей ситуации?
Единственный, кому было замечательно — это Ос. Он не был разговорчивым или чрезмерно подвижным — скорее удивительно спокойным для детей такого возраста. Но за его молчанием и любованием пейзажами из щели в пологе, что укрывала фургон, за его редкими улыбками и словами, за желанием познакомиться с нами поближе было самое главное — уверенность, что ему надо туда, куда мы его везем.
Это успокаивало немного. Ведь было сложно отделаться от мысли, что его могли вышвырнуть или предать те же родственники.
Зато редкие вопросы и чисто мальчишеское обаяние отвлекало нас всех от наших страданий.
А меня еще и от смущения.
Железный Лорд, похоже, начал плавиться. И теперь окружал меня волнением и заботой. Причем делал это в своей манере — не спеша, вдумчиво и незаметно, словно паучок, плетущий свою магическую сеть. И спустя какое-то время я поняла — попалась.
Уже не представляла, чтобы кто-то другой подавал мне руку, помогая спуститься на землю из фургона.
Сидел рядом со мной у ночного костра, рассказывая легенды Волша или показывая созвездия.
Ревниво выискивал лучшие блюда в далеко не самых презентабельных трактирах, которые мы встречали по пути.
Заботливо укрывал колючим пледом по ночам, а потом охранял мой сон в фургоне, перегородив собой вход — нам с Осом, как женщинам и детям, достались козырные места, тогда как наши спутники и возница спали на улице.
И даже, вполне серьезно расспросив о том, как на Земле встречаются пары и ухаживают мужчины, принес огромный веник из цеплючих цветов, которые нашел глубже в лесу.
Но дальше того, первого поцелуя у нас не заходило. Не то что бы я ломалась или он продолжал меня бояться — нет. Обстановка не располагала. От слова совсем. А бросаться друг другу на шеи — не мытые — и валиться в страстном порыве на землю — довольно прохладную — под изумленными взглядами наших спутников — лишенных удовольствия быть влюбленными — не хотелось. Зато хотелось побыть немного в таком вот ожидании… будто помолвка перед свадьбой. А то, что «свадьба» состоится, я была уверена.
С моей… физиологией тоже все было в порядке.
— Дальше я вас не повезу.
Мы стояли перед пропастью. Внушительная такая расщелина, далеко не символично отделявшая земли феи Миявы от чужаков. Вдалеке виднелся вполне себе мирный городок, сияло солнышко, а ласковый ветерок играл моими растрепанными волосами.
И с чего наш возница такой напряженный?
— Дальше у вас и не получится, — любезно уточнил Лорд, имея в виду узкий подвесной мостик, по которому надо было идти по одному.
Я уже давно заметила — Эрвин любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Возница, получив полагающуюся плату, уехал. А мы подошли к мосту, вокруг которого никого и ничего не было… ни с одной из сторон.
Леон внимательно осмотрел опоры, попрыгал на мосту даже и пожал плечами:
— Вроде бы надежный. Я не слышал про это место — но с такой стороны никто и не подъезжал сюда. Пойдем?
Мы и пошли.
Леон с саквояжем впереди, за ним Златан с нашими съестными припасами, Ос, которого я придерживала за руку, чтобы мальчик не боялся — ну ладно, чтобы не боялась я, все-таки высота была головокружительная — и замыкал наше шествие Эрвин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
До середины моста все было хорошо. Я даже расслабилась — но вниз не смотрела, конечно.
А потом поднялся… ветер.