Джули вспомнила, как торопливо он эти пуговицы расстегивал, и густо покраснела.
– У себя в галерее – черное платье. И сегодня опять черное. – Его глаза переместились с глубокого выреза на подол и назад. – Облегающее, очень сексуальное, но все-таки черное. Это из-за Уиллера?
– Просто мне нравится черный цвет.
– Ты его хорошо носишь. И сегодня выделялась среди этого многоцветья.
– К примеру, на фоне изумрудного платья, – она поколебалась, но сказала: – Кстати, женщина очаровательна.
– Да.
– Она знала, что ты поедешь ко мне после того, как проводишь ее?
– Нет.
Секунды уплывали, и атмосфера в машине изменилась. Что-то сдвинулось или, наоборот, застыло. Вдруг сразу стало душно.
– Мне пора, – Джули потянулась к ручке дверцы и замерла. Дождь усилился. Швейцар гостиницы, расположенной через дорогу, спрятался в холле. – Я слышала об этом отеле, но никогда здесь не бывала.
На тенте можно было разглядеть логотип – две золотые переплетенные буквы, К и Х. «Кухер-хаус» – так когда-то называлось заведение, возведенное в начале ХХ века. Несколько лет назад его перестроили в эксклюзивный роскошный отель, пребывание в котором могли позволить себе только владельцы платиновых кредитных карт.
– Там очень уютно, – сказал Дерек. – Отель небольшой, но элегантный, и обслуживание на высшем уровне. Я рекомендую его своим клиентам, которые приезжают из других городов.
За ослепительной молнией последовал оглушительный раскат грома. Они смотрели, как гроза набирает силу, и слушали стук дождевых капель по крыше машины. Несколько минут оба молчали. Окна начали запотевать. Наконец Дерек спросил:
– Ты узнала человека на фотографии?
– Того, из холла в «Молтри»? Нет. Даже на последнем комплекте фотографий.
– Есть еще комплект? Я видел только один.
– Этот парень еще нашелся на пленке, снятой за два дня до того, как убили Пола, – Джули рассказала, что сегодня утром Сэнфорд и Кимбалл приносили фотографии в галерею. – Один из снимков относительно четкий, но я все равно его не узнала. Дуг и Шэрон тоже.
– А также Крейгтон…
– Ты в это веришь?
– Я сам показывал ему снимок и следил за его мимикой. Ждал реакции – я в этом деле специалист. Он никак не отреагировал.
– Ну разумеется! Крейгтон ведь знал, что ты за ним наблюдаешь. Разве не ясно? Он играет разные роли. Он…
Джули заставила себя остановиться. В данный момент Митчелл был адвокатом Крейгтона Уиллера. Он, наверное, думает, что ее обвинения в адрес племянника Пола вызваны всего лишь острой неприязнью к нему, иначе зачем Дереку ее об этом спрашивать?
– В вечерних новостях фотографию этого человека должны были показать все телевизионные каналы.
– Может быть, кто-нибудь его узнает.
– Может быть. А тем временем у полиции появилась новая версия.
– Какая именно?
– Что это я подставила Пола, чтобы его убили в лифте. – Дерек промолчал, и она спросила: – Ты язык проглотил?
– Да, потерял дар речи. Такого поворота я не ожидал.
– Я тоже.
– Откуда взялась эта идея?
Джули рассказала, как она не сразу выполнила требование преступника встать на колени.
– Раз я немедленно не рухнула на пол, значит, первая в списке подозреваемых.
– А почему ты не рухнула?
– Я пыталась разглядеть под маской Крейгтона.
– Это был не он.
– Сколько раз я это уже слышала?
Они опять замолчали. Тишина в машине подчеркивала, насколько сильно разбушевалась гроза. Наконец Митчелл спросил:
– Когда я получу свою картину?
– Ее доставят завтра. Знаешь, она совсем не стоит того, что ты заплатил.
– Это капиталовложение.
– Ты можешь и не дождаться, когда полотно окупится.
Он вовсе не выглядел расстроенным:
– Деньги пойдут на доброе дело. Кроме того, я хотел купить эту картину.
– Независимо от мнения своей дамы?
– Она моя подруга, – спокойно сказал Митчелл.
– Это совсем не мое дело.
– Тогда почему ты к ней то и дело возвращаешься?
Ответить Джули было нечего.
– Я познакомился с Линдзи, когда мой лучший друг по юридической школе объявил о своей помолвке с ней, – сказал Дерек. – Я был шафером на их свадьбе и стал крестным отцом их сына Джексона. Вскоре после крещения Джексона мой друг погиб. Попал в аварию во время утреннего столпотворения на Восемьдесят пятой улице. Мы с Линдзи помогли друг другу это пережить и продолжаем дружить. Я очень ценю эти отношения. Иногда, как, например, сегодня, ей нужен сопровождающий на каком-нибудь мероприятии. Потом я везу ее домой и иду по своим делам. Линдзи не знает, что мне нужно было после аукциона поговорить с тобой, потому что, как бы близки мы ни были, я никогда не видел ее раздетой и никогда не увижу.
Джули глубоко вдохнула и медленно выдохнула:
– Тебе удалось заставить меня почувствовать себя ужасной дрянью. Ты этого хотел, да?
Митчелл закрыл глаза, сурово сдвинул брови и потер переносицу:
– Да. Именно этого я и хотел.
– Зачем?
Он убрал руку от лица и взглянул на Джули:
– Затем, что ни разу, ни в какой ситуации ты не обратилась ко мне по имени, а мне бы очень этого хотелось. Затем, что в данный момент я формально адвокат Уиллеров. Затем, что ты обвинила одного из них в нарушении закона, а это ставит нас по разные стороны юридических баррикад. Затем, что наша встреча наедине неэтична и неправильна. Затем, что я придумал причину, чтобы приехать к тебе домой и побыть с тобой наедине. Затем, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять тебя, и думаю только о том, как бы снять с тебя это платье.
Быстрым движением Дерек протянул руку, положил ее на шею Джули под волосами и притянул к себе.
– Почему ты подошла ко мне тогда в самолете?
– Ты знаешь почему.
– Я знаю то, что ты сказала.
– Так оно и есть.
– Никакой другой причины?
– Нет.
– Врешь.
Его губы прижались к ее губам и раздвинули их. Язык отыскал ее язык… Джули показалось, что ее кости размягчаются.
Поцелуй был глубоким и очень чувственным, отнюдь не завершением, а прелюдией, предсказанием того, что произойдет, если она не остановит Митчелла. Джули вырвалась и пробормотала:
– Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не надо, – но когда молодая женщина шептала эти слова, ее губы двигались, требуя продолжения.
Они поцеловались снова. Дерек коснулся ее шеи кончиками пальцев, затем его рука опустилась на грудь и начала ласкать ее через ткань платья. Джули шепотом запротестовала, оторвалась от него и отвернулась.
– Не надо…
Его большой палец ласкал ее губы, и она не могла подавить искушение не ответить. Реакция собственного организма так поразила Джули, что она оттолкнула Митчелла:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});