мешают. Не хотелось бы, чтобы ты потом ссылался на смущение от такого количества народа.
Я кинул взгляд на гудящих детишек. Тридцать два человека. Всего-то.
— Не беспокойся, — ответил ему. — Я чуть ли не каждую неделю играю в шахматы с Кояма Кентой. Иногда в го, — добавил я, качнув головой, — но чаще все-таки в шахматы. После жарких баталий с таким, — выделил я слово, — человеком, да когда к нему присоединяется Акено-сан, мне уже многое по барабану. Что десять человек, что тысяча, все едино.
На мои слова парень слегка повел подбородком и поджал губы. Толстенный такой намек на… пусть и не крышу, но на хорошее знакомство с большими людьми. Мол, не ты один тут крут. Бедолаге только и оставалось губы поджимать, в конце концов, не он обедает в семье главы его же клана.
— Значит, — вступил в разговор сопровождающий Урабэ парень, — мы можем надеяться, что с твоей стороны никаких оправданий не последует? Ногу не натер? Пальчик не порезал?
— Мальчик, — тут же ответил Райдон, — тут разговаривают взрослые люди, ну куда ты лезешь?
— Протри глаза, — парень нервно поправил галстук, тот самый, что указывает на его старшинство в два года. — Я старший брат Иори, Урабэ Масакуни. И не тебе…
— Ну протер, — перебил его не пошевелившийся Рэй, — и что? Помолчи лучше.
Райдон просто вкатал своего оппонента в бетон. Любой намек этого Масакуни на возраст сейчас будет звучать как оправдание, а перевод темы — проигрыш в пикировке.
— Такой взрослый и такой бескультурный, — покачал головой Масакуни.
Ладно, признаю, выкрутился. Даже ближе к «уел».
— Всему свое место и время, — заметил я на слова старшего Урабэ. — Здесь и сейчас мужик должен звучать как мужик, а не как мужчинка.
Моя шпилька по поводу его внешности. Не совсем справедливая, если честно, но у нас тут спарринг, походу, уже идет. А учитывая, что гóлоса мы не понижали, зрители с интересом следили за развитием событий.
— Тот, кто ведется на обертку, — вновь подал голос Иори, — очень часто оказывается на самом дне. Но тебе об этом уже не надо беспокоиться.
— Уже? — тут же зацепился я за слово. — Что значит уже, не пояснишь?
Мне даже интересно, как он выкрутится. По факту, его слова не то чтобы глупость, они просто бессмысленны. Обычный пафосный бред. Иори ляпнул, не подумав, крутую фразу, а про смысл-то и забыл. Я даже не буду говорить, что он не может знать много про мою жизнь, в которой дно — это прошлое, так я и в данной ситуации на дне не окажусь. Ну проиграю, и что? Жизнь — борьба. Это философия данного мира. Проиграть сильному сопернику — не позор. Проиграть, когда надо выиграть, вот это другой разговор, пусть даже противник и сильней. Но здесь и сейчас, опять же, я от проигрыша ничего не потеряю. А если проведу бой грамотно, то и выиграю. Короче, пусть попробует отбрехаться. Я даже мешать ему не буду.
— Думаю, пора уже все-таки приступить к спаррингу, — нарушил тишину Райдон. Семь секунд они молчали, в данном формате это уже слишком много.
— Приступим, — выдавил из себя Масакуни.
А ведь старший Урабэ неплохо бился, если бы не его младший брат, который обоих подвел, мог бы и затянуть перебранку. В одно лицо, конечно, порвать нас с Рэем у него не вышло бы, но потянуть подольше мог.
Эх, а в конце концов, один фиг драка. Мог ли я отказаться от боя? Мог, но закончилось бы все так же, только не в спортзале, а за углом школы. Причем никто бы уже не говорил, что Иори избивает более слабого, он бы избивал слабака и труса. Ну ладно, может, и не так все серьезно, но давление на парня в связи с его более высоким рангом было бы меньше. Понимал ли это Иори? О, думается мне, понимал, но и сделать ничего не мог. Давить и запугивать, дабы я отказался от боя, это выставить себя быдло-гопником, чего, как мы видим, он не хочет. А с учетом его притязаний на род Аматэру, еще и не может. Угрожать наедине? Так докажи потом, что действительно на бой вызывал.
Когда Райдон и Масакуни отошли от нас подальше, я подумал, что, в принципе, шанс на победу есть, если Иори, как и многие до него, недооценивает меня великого. Уж не знаю почему, но многие тупо не включают «доспех духа» в начале схватки. Всего-то и надо хорошенько приложить его в челюсть первым ударом. Но, как вы понимаете, это было бы слишком просто.
Отведя в сторону летящий мне в челюсть кулак и почувствовав под пальцами «доспех», сделал подшаг вперед и подсек опорную ногу Иори, одновременно с этим толкая парня плечом. Манёвр с более-менее опытным бойцом моего мира малореальный, на подобной скорости, во всяком случае. Но в этом чистая рукопашка не сильно развита. Бахир, бахир и вновь этот треклятый бахир. В общем, парниша упал. Причем смачно, сразу видно, никто его падать не учил, и если бы не «доспех», правую руку он мог бы и вывихнуть. Я же, не особо раздумывая, зафутболил ему с ноги в голову. Жаль, но Ветерану такой удар… даже не знаю… нипочем, короче. Вот и Урабэ мотнул головой — и через мгновенье снова на ногах. Следующую пару минут парень все осторожничал, не хотел угробить меня с одного удара, но с каждой секундой распалялся все больше и больше. Помогали ему в этом и постоянные падения, которые я ему устраивал. Не забывая пинать. В общем, в какой-то момент я понял, что вот конкретно этот обычный удар, насколько бы хорошо он ни был тренирован, человек просто не в состоянии отвести или даже увернуться. Хотя за счет опыта, пожалуй, увернуться, точнее отшатнуться такой гипотетический человек смог бы, но в моем случае окружающие скорей о каких-нибудь высших силах задумались бы, а не об опыте. Пришлось подставляться.
Резкий и сильный удар бросил меня на пол, пришлось притворяться, уж простите, и пока я делал вид, что поплыл, по ребрам прилетел пинок от Иори. Тоже отнюдь не воинский. Как итог, треснувшее ребро и отправленная в полет тушка ведьмака. И то ребро треснуло только потому, что я лишь слегка укрепил тело. Слегка, это чтоб хоть какие-то следы от побоев остались. Ну и заодно чтобы ребра трескались, а не ломались.
Четыре метра полета — это, я вам скажу, немало. Звучит, может, и не очень, но вы просто для интереса как-нибудь померьте. Так