вооружении императорской армии. «Каратель», но про этот МПД ты вряд ли слышал.
— Это стопятка который? — удивился я. — Слышал, как не слышать. Антипов с таким служит… уже служил, наверное.
— Получилось настолько хорошо, что после уничтожения клана правительство прибрало к рукам все права на него, — произнес он довольным тоном.
— Ты чему радуешься-то?
— Тому, что не нашим аристократишкам все досталось, — ответил он мне. — С «Гранита» они до сих пор деньги стригут, и хоть чем-нибудь помогли бы остальным.
— Ясненько. — не, ну а что мне еще оставалось на это ответить? Не гнать же пафосно-воодушевляющую хрень? — Что ж, обязательно к ним присмотрюсь.
Только вот куда их деть? Чтобы инженеры показали себя во всей красе, им нужны условия, где работать, с чем работать и с кем работать. Простые, пусть и опытные техники — это несколько иное, инженерам они не помощники. Тут, как ни крути, полноценное конструкторское бюро нужно, а где я его возьму?
— А эти твои инженеры, — произнес задумчиво Святов, — над «Вскрывателем», часом, не работали?
— Они не мои, а наши, — чуть скривился Беркутов. — И нет, не в курсе.
— Что за «Вскрыватель»? — полюбопытствовал я.
— СПДП-2м, — ответил Сергеич. — Он же средний пехотный доспех прорыва, вторая модель, модернизированный. Правда, в глаза я видел только базовую модель, но говорят, в начале войны несколько аристо получили «два М» в свое пользование.
— У Сергея, среднего сына, был такой МПД, — добавил Беркутов. — Андрей был Мастером, ему МПД только мешал бы, а Виталий Васильевич и вовсе был Виртуозом.
— Андрей — это наследник? — уточнил я.
— Да, — ответили одновременно мужчины. После чего переглянулись и оба хмыкнули.
— Так что за штука такая?
На что оба, опять же одновременно, пожали плечами.
— Базовая модель была просто сказкой, — взял слово Жень-Жень. — Дорогой только.
— И старой, — влез Святов.
— И все равно дорогой, — покосился на него Беркутов. — Все телохранители Дориных использовали эти МПД, спецназ гвардии, аристократы других родов. Кому требовалось. ТТХ сейчас тебе уже никто не скажет, но что точно известно, так это броня, как у тяжелых МПД, и мобильность, как у средних. Про модернизированную версию и вовсе молчу. Разве что с броней и мобильностью, думаю, у них все было как минимум не хуже. На продажу они, как понимаешь, не выставлялись.
— И инженеры… — начал я.
— Очень сильно сомневаюсь, — прервал меня Беркутов. — Там же целое КБ над ними работало, какой шанс, что эти четверо были среди десятка, работавшего над СПДП-2м?
Занятно.
— И сколько в том КБ всего народу было?
— Да под пару сотен одних только инженеров, — дернул плечом Жень-Жень.
Какие интересные познания для командира первой тысячи Воинов клана. Не Рода даже. Спрашивать, не спрашивать? Давить, не давить? Ладно, подождем пока. В конце концов, вреда для себя не вижу, наоборот — все сюда тянет мужик. И техников, и инженеров, и гражданских немерено. Не забыть бы глянуть список, кто там есть кто.
— Я так понимаю, всех выживших инженеров расхватали?
— Почти всех, как видишь, — подтвердил Беркутов.
— А эти? — не мог не спросить я.
— Ну… — замялся он. — Просто по статистике кто-то из инженеров должен был включить гордость и гонор, заявив, что служит только Дориным. Вот они и оказались теми самыми. Да только… — все пытался подобрать он слова, — за десять лет жизни впроголодь, знаешь ли, любая гордость будет подточена. А их отказы вначале аристократы не забыли. Эти типы вообще обиды с трудом забывают.
И правильно делают, как по мне.
— Что ж, давай закончим с этим, а то чувствую себя, как в магазине да без денег — все хочется, а купить не могу. С личным составом ты закончил?
— Мм… почти, — и замолчал. — Тут такое дело… видишь ли… в общем, — собрался с духом Беркутов, — вместе со мной приехал боец ранга Мастер, и он хочет обговорить с тобой условия работы, а в перспективе и вступление в твой род, — выпалил он на одном дыхании.
Ну ни хрена ж себе!
— И? Откуда столько сомнений? — спросил я, опасаясь какого-нибудь облома, как оно в жизни и бывает. Не, ну серьезно, такие подарки — да без подвоха? — Вроде хорошая же новость.
— С одной стороны, — почесал он себе макушку. — А с другой, этот тип ушел из другого рода для этого.
Оу! Променять службу роду на родине ради неявных перспектив в Японии? И как он, черт возьми, умудрился уйти? Плюнул на присягу и клятвы?
— Заинтриговал, — качнул я головой, улыбнувшись. — Рассказывай, что там да как.
И поелозил в кресле, принимая такой вид, чтобы всем желающим было сразу видно, что мне, в общем-то, плевать, будет ли у меня Мастер или нет.
— Щукин Антон Геннадьевич, — заговорил Беркутов и был тут же прерван.
— Щукин?! — Было заметно, что Святов действительно сильно удивлен. — Но он же погиб при Байкале.
— Шестьдесят пять лет, холост, детей не имеет, — покосившись на Сергеича, продолжил Беркутов. И немного помолчав, дополнил: — Точнее, вдовец. Сын и два внука погибли на войне. На том самом Байкале.
— А как же…
— Сергеич, — поморщился я, — дай человеку договорить. Успеешь вопросы задать.
На что Жень-Жень просто кивнул и продолжил:
— Как я уже сказал, Мастер, использует стихию огня. Человек он в целом добродушный, но заскоки бывают. Характер у него вообще… своеобразный, приверженец золотой середины, если так можно выразиться. У врагов ищет достойные черты, у друзей наоборот. Считает, что вдаваться в крайности нельзя. Несмотря на возраст, человек он…
— С шилом в заднице, — вставил Святов. — Если, конечно, не изменился с тех пор, как я его знал.
— Нет, не изменился, — хмыкнул Беркутов. — Мой предшественник на посту заместителя, а потом и командира первой тысячи.
Хотел я прервать его в этот момент и спросить, куда же ушел Щукин со своей должности, да подумал, что до этого еще дойдет.
— После окончания войны, полного окончания, — уточнил он, — Щукин не нашел ничего лучшего, как принять предложение главы рода Тюниных. Антон… не так предвзят, как я, — выдавил из себя Беркутов, — и посчитал, что Тюнины… достойны, — аж скривился Жень-Жень. — Он, как и всегда, посчитал, что нельзя судить на основе своих эмоций, что все не так просто, что… да и с главой рода он был хорошо знаком. Да вот беда, — с едва заметным злорадством произнес Беркутов, — ошибся. Тюнины оказались ничем не лучше остальных. Я обещал ему не распространяться, сам спросишь, если захочешь, но причина уйти у него была. И, как выяснилось, возможность. Дело в том, что Щукин, оказывается, давал клятву верности не роду, а конкретно его главе, про