Читать интересную книгу Девушка с пистолетом "ТТ" - Роман Каретников

Он поднялся на лифте, пересёк площадку, подошёл к двери и нажал кнопку звонка. За дверью послышались лёгкие шаги, и она распахнулась. Зоя стояла и молча смотрела на него.      

- Вот что, - сказал Желток прямо с порога. – Завтра мы сделаем то, о чём ты говорила. Только всё будет так …       

45.

Кровавые события этого четверга не закончились смертью Шиза и Симона. В этот же день в разных местах были обнаружены зарезаными двое новичков из бригады Майдана.         

Матвея известили вечером, когда казалось, что все мыслимые неприятности уже произошли. Еле выловив по телефону Демьянова, он сообщил ему о задержке намеченного мероприятия, не вдаваясь в детали и не объясняя причины самой задержки. Полковнику, которому, в связи с убийством семьи Вознесенских, начальство давило кованым сапогом на яйца, сообщение Матвея было как кол в задницу. Разговор получился настолько наэлектризованным, что в воздухе повис явственный запах озона и крови.     

К приезду Биты Матвей находился в точке закипания, срывая злость на охране, которая старалась не попадаться ему на глаза, скрываясь от греха подальше. Но, как говорится, не бывает положения, настолько плохого, чтобы не могло стать ещё хуже. И вот, с интервалами в полчаса поступили сообщения о том, что кто-то уничтожает молодняк.        

Бита, для которого этот четверг выдался особенно долгим, сгонял на места, где уже копошились сотрудники из райотделов и уголовки, и, вернувшись, сообщил, что ни о какой случайности не может быть и речи. Пацанов резали толково, была видна рука профессионалов. Именно Бита, в конце концов, сообразил, что именно двое убитых были виновниками недавней размолвки между Матвеем и Хасаном, устроив дебош в торговых рядах и отмахав молодого армянчика, работавшего на Хасана. Матвей сразу же вспомнил, как тот требовал отдать ему ребят, чтобы смыть обиду, и тут же забил Хасану «стрелу».              

У татарина были свои расклады на вечер, однако, случай оказался исключительным, и они съехались на короткое рандеву. Но, разговора не получилось. Ребят убили братья умершего в больнице Артура Пелешяна, по своему почину, выполнив то, что должны сделать мужчины. Группу в известность о своих намерениях они не ставили, хотя и понимали, чем это им грозит. Поэтому, Хасан только непосредственно перед встречей узнал об убийствах, и брать на себя ответственность за происшедшее категорически отказался. Встреча результатов не дала.      

Матвей вернулся назад, сбросив бурлившую в нём ярость. Но, внутри он весь затвердел от холодного бешенства. И, даже, лицом стал похож на каменную статую.     

- Ну, сучий чурбан, - сказал он Бите. – Он хочет войны, он получит войну. Только пленных я брать не буду. Я развешу их кишки по всему городу.       

Бита попытался возразить, что они сейчас не в том положении, чтобы начинать разборку. И, даже, если им удастся задавить Хасана, их тут же сожрёт Яцек. Но то, что он увидел в глазах Матвея, заставило его замолчать и отступить. Спорить было бесполезно.       

Планка упала. Матвей явно сходил с ума.            

46.

Утром, в пятницу, в кабинете владельца фирмы «Стройсервис» Нурсултана Ахмедова раздался телефонный звонок. Звонил аппарат, номер которого предназначался для «своих», он шёл напрямую к нему, минуя секретаршу. Ахмедов, начинающий полнеть, но всё ещё крепкий сорокапятилетний мужчина, проживший почти всю свою жизнь в этом городе, снял трубку безо всякой задней мысли. То, что он услышал, подействовало на него, как холодный душ, мигом смыв все производственные заботы, которыми он был занят этим утром.        

- Ахмедов, - сказал незнакомый грубый мужской голос. – В твоей жизни наступают перемены. С сегодняшнего дня ты меняешь «крышу» и перестаёшь платить Хасану.             

- Это что шутка? – спросил Нурсултан, пытаясь понять, не знаком ли ему этот голос, и не разыгрывает ли его кто-нибудь из друзей.       

- С такими вещами не шутят. Если хочешь, будут доказательства, только ты им вряд ли обрадуешься. Поэтому, не глупи, ты же умный человек. К Хасану не обращайся, мы с ним сами разберёмся. Работай, как работал. Только вот что …           

Пауза.        

- … За смену крыши с тебя двадцать штук.         

- Сколько?! – вырвалось у Ахмедова. Сумма была посильной для него, но, чересчур уж крупной.          

- Ты слышал. Или ты считаешь, что твоя жизнь и безопасность твоей семьи этого не стоят?         

- Оставьте мою семью в покое!       

- Оставим, Нурсултан, мы к ней даже приближаться не будем. Ты только делай, что тебе говорят. Сроку тебе сутки. Завтра мы перезвоним.      

- До завтра я не успею…         

- Счастливо, - прервали его. – Береги семью!        

Собеседник Ахмедова отключился. Тот медленно положил трубку на подставку и задумался. Полный бред! Так дела не делаются. Когда идёт передел зон влияния, то бандиты разбираются между собой, не затрагивая людей на территории. Ахмедов помнил, как это происходило. До Хасана он ходил под Аппаратом, ещё до того был Колода. Каждый раз всё это происходило по накатанной схеме. Кого-то убирали, территория переходила в другие руки, появлялся новый хозяин. Но, никогда не начинали с предпринимателей. А, может, это единичный наезд? Направленный, именно, на него? Но, кто собирается выступить против Хасана? Если это не люди Яцека или Матвея, значит, это либо сумасшедшие, рассчитывающие, что им всё сойдёт с рук, либо отмороженные, которым действительно всё по фигу. В любом случае, крайним остаётся он, Нурсултан Ахмедов, и его семья.        

Он поднял трубку, набрал номер домашнего телефона, подождал, пока подойдёт жена, и приказал ей собрать вещи для себя и сына, чтобы быть готовой выехать сегодня к матери. Причину он не объяснял, ограничившись коротким: «Так надо!». Жена, не привыкшая спорить с мужем, по тону поняла, что дело серьёзное, и лишних вопросов не задавала.       

Решив этот вопрос, Ахмедов почувствовал небольшое облегчение. Свой тыл он обезопасил, но, сидеть и ждать нападения, было не в его натуре. Поэтому, следующим шагом Ахмедова оказался звонок Хасану.         

47.

Францу было пятьдесят лет. Но на вид ему давали не более сорока. Ростом в метр восемьдесят шесть, могучим телосложением, отсутствием лишних жировых отложений, он напоминал воина из средних веков. Голова Франца была абсолютно лысой, но, отсутствие растительности на ней компенсировали пышные, закрученные кверху усы.         

- Ты что, на войну собралась? – спросил он.      

Франц держал в руке список, составленный Зоей. Они сидели на пустых ящиках в здании склада, которым заведовал Франц. Гулкое эхо работающих перекатывалось под сводами огромного помещения. Голоса Франца и девушки терялись в этом гуле.        

- Ну, в какой-то мере, да, - ответила Зоя, глядя ему в глаза.        

- Однако, - хмыкнул Франц. – Деньги у тебя есть?          

Зоя достала из сумочки и показала ему пачку зелёных купюр. Сюда вошли все её сбережения.        

- Сколько? – спросила она.       

- Нужно подсчитать.         

Франц достал из внутреннего кармана ковбойки блокнот-калькулятор и погрузился в вычисления. Через минуту он молча показал Зое дисплей. Та кивнула и, так же молча, отсчитала деньги.         

- Когда тебе это будет нужно?     

- Сейчас.             

Франц задрал лобастую голову к рифлёному потолку склада, словно советуясь с кем-то, парившим над их головами.           

- Через четыре часа сможешь забрать.       

- Хорошо.         

Он пересчитал деньги и удивлённо посмотрел на Зою.            

- Ты не дружишь с математикой, малыш? Обычно, если люди ошибаются, то в свою пользу. Здесь лишнее.        

Зоя прищурила глаза и положила на его тяжёлый с рыжеватой щетиной кулак свою ладонь.        

- Это за молчание, Франц. Продержись три дня, а? Я тебя очень прошу. Только три дня. Уедь куда-нибудь, если можешь. Тебя будут искать, чтобы задать вопросы. Ты можешь отвечать всё как есть, но дай мне эти три дня. Сделай так, чтобы они тебя не нашли.        

Франц пожевал губами.        

- Ты ввязываешься в какое-то очень нехорошее дело, да, девочка? И чёрт бы меня побрал, если мне это нравится. Но, если ты решила сыграть по-крупному, то, очень надеюсь, что банк этого стоит.           

Он накрыл её руку своей, с зажатыми в ней купюрами.         

- Я сделаю то, о чём ты просишь, Зоя. И сделаю это бесплатно. Я слишком хорошо к тебе отношусь, малыш.           

Он легонько потряс её ладонь, зажатую между своими ручищами, и улыбнулся. Улыбка Франца была немного грустной, как у философа, знающего, что в жизни чаще всего происходит не то, чего от неё ожидаешь.