Читать интересную книгу Купчино (Трилогия) - Андрей Бондаренко

Они обсуждали, а в Санькиной забубённой голове бродили тяжёлые и неприятные мысли: — «Куда катится страна? Совсем охренели Властители в психической атаке…. Ладно, бизнесмены. Жульничают на каждом шагу, злостно уклоняются от уплаты налогов. Им это сам Бог велел. Мол, натура такая, предприимчивая и бессовестная насквозь…. Но, люди в погонах? Они же присягу, блин, давали! Типа — клялись-обещали верно и бескорыстно Родине служить…. Ничего не понимаю! Заигралась наша матушка-Россия с нетленными либеральными ценностями. Заигралась…».

Деловой разговор, тем временем, завершился. Вернее, перешёл в бытовую фазу.

— Через неделю начинается сезон весенней охоты, — любезно напомнил Николаев. — Поедешь? Ты же, как помнится, обожаешь это дело.

— На нашу Любимовскую охотничью базу заскочу, — лениво зевнул Гаврилыч. — В субботу немного постреляю. А в воскресенье встану часов в девять утра и, слегка опохмелившись, вернусь в город. У заместителя по финансам образовался юбилей. Надо порадовать подчинённого личным присутствием. Чтобы не обиделся, сука тупая, и зла не затаил.

Возле симпатичного генеральского шале был припаркован новёхонький японский внедорожник. Уходя, Санька — чисто по многолетней профессиональной привычке — запомнил марку машины и государственный регистрационный номер…

Следующая рабочая неделя прошла — словно в густом приставучем тумане. Всё валилось из рук. Настроение было — хуже не придумаешь. Подскочило давление, регулярно наведывалась в гости надоедливая мигрень, навалилась коварная бессонница.

Романов нервничал, раздражался по пустякам и беспрестанно орал на подчинённых.

Наступил вечер пятницы. Иван Иванович, как на зло, отбыл в срочную заграничную командировку, поэтому и традиционные дружеские посиделки были отменены.

Злой и усталый Санька отправился домой. На другие варианты что-то не тянуло.

Хмуро сидел перед работающим телевизором, раздражённо щёлкал пультом, бездумно перескакивая с одной программы на другую, и — безо всякого удовольствия, прямо из горлышка — посасывал дорогущий французский коньяк.

На экране возникла симпатичная телеведущая и, мило улыбнувшись, объявила:

— Хочу поздравить наших дорогих и отважных мужчин! С завтрашнего дня в Ленинградской области стартует весенний сезон охоты, который продлится вплоть до третьего мая. В этот период в охотничьих угодьях области можно будет добывать самцов глухаря и тетерева, гусей, селезней и вальдшнепов. Отмечу, что на добычу глухарей и тетеревов будет выдано, соответственно, восемьсот и одна тысяча двести разрешений-лицензий. По данным Областного комитета по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира, такое квотирование обусловлено высокой уязвимостью популяций этих птиц и позволяет эффективно регулировать их численность…

— Правильно! Да здравствует охота, древняя мужская забава! — отодвигая в сторону бутылку с коньяком, воскликнул Романов. — Всё правильно. Надо всемерно поддерживать общенародное увлеченье. Будем охотиться! Будем…. Правильно сказано — про «эффективное регулирование численности». Правильно. Будем — регулировать! А лицензий, разрешений и квотирования мне, извините, не требуется. Я сам себе — «Областной комитет по охране, контролю и регулированию…». Как бы так оно!

Он вскочил на ноги и принялся торопливо собираться — вытащил из шкафа камуфляжный туристский костюм, достал из кладовки объёмный рюкзак, извлёк из тайника, вдумчиво оборудованного на антресолях, противотанковую гранату…

Впрочем, уже через пять-семь минут Санька успешно справился с первым бестолковым порывом, успокоился, опустился обратно в кожаное кресло и неодобрительно забормотал:

— Что такое случилось-приключилось со мной? Суечусь, как желторотый первогодок. Нехорошо это, право. Непрофессионально…. Сегодня у нас пятница. А генерала сподручней всего «брать» в воскресенье, когда он будет возвращаться с охотничьей базы. Так что, времени на сборы — выше шпиля Адмиралтейства, самой высокой точки нашего легендарного города. Не считая, понятное дело, телевизионную вышку. Завтра и соберусь…. Сейчас же стоит телевизор выключить, а ноутбук, наоборот, включить. Отыскать нужный сайт и вдумчиво изучить подробные топографические карты. То бишь, предварительно определиться на местности, выбрать оптимальную точку для проведения акции, наметить надёжные и дельные пути отхода…

Воскресное утро выдалось тихим и пасмурным.

К озеру он подъехал — для пущей запутки — со стороны Приозерска. А отходить планировал по хитрому маршруту: — «Любимовское озеро — Камменогорск — Выборг — Санкт-Петербург».

— Перестраховка, конечно, — паркуя машину на пустынном озёрном берегу, признал Романов. — В России сейчас царит полный бардак. Полиция окончательно разучилась ловить шустрых мышей, да и номера на машине «левые». Можно было, после завершения операции, и напрямки пилить до города. То есть, мне предстоит сделать дополнительный крюк километров в сто пятьдесят. Глупо, казалось бы…. Но, с другой стороны, расслабляться никогда не стоит. Лучше перебдеть, чем засыпаться на какой-либо второстепенной мелочи. Поэтому, вспомнив всё, чему когда-то учили, будем отрабатывать сегодняшнюю ситуацию по классическим «грушным» схемам и калькам…

Санька сноровисто переоделся в камуфляж, на ноги напялил низкие резиновые сапоги, а на голову — широкополую шляпу. Немного подумав, он умело «приделал» к подбородку накладную лохматую бороду, повесил на шею мощный армейский бинокль и, на всякий случай трижды сплюнув через левое плечо, упруго зашагал на юго-восток, постепенно отдаляясь — по диагонали — от озера.

— Чёрт, снега в лесу — до беса, — недовольно качал головой Романов. — Причём, что характерно, лежит, сволочь бело-серая, длиннющими полосами. А на зигзаги времени нет. Значит, следы останутся. Впрочем, не будем излишне изгаляться и привередничать. Бог даст — пронесёт…

Через пятьдесят минут, успешно перейдя по хлипкому мостику через бойкий ручей, он вышел на скалистое плато. Снега здесь, благодаря регулярным стараниям весенних ветров, не было вовсе.

Вскоре плато резко оборвалось вниз пятнадцатиметровым обрывом. Под обрывом бестолково змеилась слегка раздолбанная грунтовая дорога.

— Не соврала карта, — одобрил Санька. — Как-никак, составлена на основании снимков из космоса, сделанных с разных спутников…. Что же, идеальнейшее место для успешной засады. Из серии — лучше не бывает…. Теперь остаётся одно — залечь за ребристым обломком гранитной скалы и терпеливо ждать. Сколько ждать? Может, час. Может, в два-три раза дольше. Я же, простите, не знаю — сколько времени у российских генералов уходит на лёгкую опохмелку…

Примерно через полтора часа — со стороны Любимовского озера — донёсся шум-гул, издаваемый мощным автомобильным мотором.

Романов приник глазами к окулярам бинокля и через несколько минут прошептал:

— Генеральская машина, никаких сомнений. Только в салоне находятся два человека. Не ожидал…. Очевидно, Гаврилыч совсем разленился. То бишь, сам за руль уже не садится, а постоянно пользуется услугами казённого шофёра…. Да, такого варианта я не рассматривал. Ладно, лес рубят — щепки летят. В следующий раз постараюсь отработать более грамотно. Так сказать, с акцентированным гуманитарным уклоном…

Когда машина оказалась в нужном месте, он выдернул чеку, метнул гранату вниз, и — на всякий случай — отшатнулся от края обрыва.

Рвануло. Через пару секунд взрыв повторился. Почти сразу же запахло палёным.

— Вот, собственно, и всё, — поднимаясь на ноги, удовлетворённо хмыкнул Санька. — Счёт один — ноль. В мою пользу, ясная вечерняя звёздочка. Как принято говорить в таких случаях: — «С почином вас, Глеб Георгиевич…».

Генерал Гаврилыч стал первым Санькиным «охотничьим трофеем». Первым, но — отнюдь — не последним.

Впрочем, об этом чуть позже…

Глава четырнадцатая Нижегородские будни

Как же всё закрутилось! Как же, мать его, завертелось…

Сплошная вечная скука, сплошная вчерашняя опасность, сплошная мерзопакостная тварь…. Тварь, сука, бред!

Плохо было Сове. Плохо, как никогда. Даже на зоне было многократно лучше. Понятней, по крайней мере…

Питер остался далеко позади. Питер, милая квартирка на Краснопутиловской улице, летняя жара, горячие поцелуи, сладкая бабья истома, сильные и одновременно нежные мужские руки. Гриня, Гриша, Гришенька…. Где ты? Ау!

Что будет дальше? Будет ли, вообще, что-нибудь? Хорошее, к примеру? Плохое?

Дождик припустил с самого утра — мелкий, нудный, упорный, приставучий. Железнодорожный состав въехал в него — словно в призрачную Вечность. Мелкие капельки на стёклах, одинокая слезинка на щеке.