Читать интересную книгу Купчино (Трилогия) - Андрей Бондаренко

Щедрая и справедливая Родина — при выходе на гражданку — выписала Саньке энное количество хрустящих денежных знаков. Много? Мало? Трудно ответить однозначно. По крайней мере, на серьёзный четырёхмесячный запой хватило.

В один прекрасный момент деньги успешно закончились, собутыльники, сообразив, что к чему, разбрелись в разные стороны, а Романов — к собственному удивлению — чётко осознал, что прощанье с армейским «периодом» состоялось, и пора двигаться дальше. То есть, в жизнь штатскую, скучную и насквозь мирную…

С трудоустройством, как и предсказывал покойный отец, никаких сложностей не возникло. Как-никак, отставной «грушник», орденоносец с приличным боевым опытом, полиглот и всё такое прочее.

Уже через год, сменив несколько второстепенных должностей, Санька возглавил охранную Службу одного из питерских частных банков. Не последнего банка, но и не первого. Средненького такого, честно говоря, и — на первый взгляд — ничем непримечательного.

Хорошая зарплата, регулярные премиальные, высокий социальный статус, уважение подчинённых и окружающих. Да и Иван Иванович Николаев, единственный владелец банка, к Романову благоволил. То есть, включил в число личных друзей-приятелей — регулярные совместные посиделки, пьяный банный трёп, элитные проститутки…

Но вскоре произошло важное событие, в корне поменявшее Санькин мирный жизненный уклад.

Это случилось в первых числах апреля месяца, под Всеволожском. Николаев пригласил на выходные в свой загородный дом.

В пятницу вечером они от души попарились в русской жаркой баньке, славно покувыркались с девчонками-профессионалками, а потом, уже ночью, проводив барышень, нарезались — различными импортными алкогольными напитками — до поросячьего визга.

Суббота начиналась в серо-чёрных тонах. Голова отчаянно трещала и раскалывалась на части. Пальцы мелко-мелко и противно подрагивали. Во рту было нестерпимо кисло и сухо.

После классической пивной опохмелки (под вяленую рыбку), слегка полегчало, и банкир предложил:

— Пошли, Санёк, прогуляемся немного. Подышим свежим апрельским воздухом. Заглянем — по дороге — к одному крутому человечку. Языками почешем…

На улице было хорошо — светло и звонко. Весна ещё только робко стучалась в двери, на просёлочной дороге (очень хорошей и ровной), лежал плотный сизый снег, а с крыш — на солнечной стороне улицы — лениво капала первая капель.

Минут через двадцать пять дорога привела их к полосатому шлагбауму, за которым располагался большой коттеджный городок. То есть, высоченный бетонный забор, шлагбаум, крохотная чёрно-белая будка, городок.

Банкир громко и солидно откашлялся.

Через полминуты шлагбаум плавно занял вертикальное положение, и широкоплечий охранник в комбинезоне защитного цвета, выбравшись из будки, вежливо предложил:

— Проходите, Иван Иванович! Мужчина с вами? Хорошо, понял. И вы проходите.

Отойдя от шлагбаума метров на пятнадцать-двадцать, Санька спросил:

— Кто, интересно, живёт в этом милом населённом пункте?

— В основном, чиновники, депутаты, силовики всех мастей и уровней, — презрительно хмыкнул Николаев. — Ну, и их жёны, дети, внуки и прочие родственники. А также бизнесмены, обслуживающие весь этот вороватый и наглый сброд…. Понятное дело, что это их загородные дома, а в Питере и шикарные квартиры имеются.

— Почему же, Иваныч, твоя дача располагается на отшибе, а не здесь, среди жилищ таких значимых, важных и уважаемых персон?

— Видишь ли, я человек другой породы. Одиночка, так сказать. Один бизнес делаю. Один прибыль трачу. Лично отвечаю за редкие деловые неудачи и за всякие нарушения действующего Законодательства…. А эти мутные деятели, ведомые природным инстинктом, так и норовят сбиться в одну пошлую кучу. Зачем? Так им проще и спокойней сосуществовать. Присматривают друг за другом. Совещаются. Общаются. Строят совместные долгоиграющие планы. Делятся наболевшими проблемами. Каста, так сказать…. Нынче вся наша Россия — чётко и однозначно — разделена на касты. Нет больше никакого народа — единого и неделимого. Жаль…

— А, откуда тебя знает охранник?

— Многие из здешних жителей являются клиентами моего банка. Открывают счета для фирм-однодневок. Деньги регулярно обналичивают. Валютку — тихим сапом — перебрасывают на Запад. Поэтому регулярно приходится заглядывать на огонёк, разговаривать, улаживать разные скользкие вопросы…

На правую сторону от центральной улицы городка отходил достаточно широкий проулок, застроенный уродливыми и безвкусными трёхэтажными коттеджами, сложенными из красно-бурого кирпича.

— Странное местечко, — непонимающе поморщился Романов. — Тут, что, проживают близкие родственники, имеющие схожие вкусы и эстетические пристрастия?

— Братья по ремеслу, — многозначительно улыбнулся банкир. — Эта улочка называется — между своими — «Прокурорский переулок». Вот, этот коттедж, самый маленький, всего-то метров триста пятьдесят квадратных, принадлежит Областному прокурору, который вышел в отставку лет семь-восемь тому назад. Сейчас он владеет высокодоходным бизнесом по производству сухих собачьих кормов. В следующем домишке проживает его дочка с семьёй. Ну, и так далее…. А помпезный, ещё до конца недостроенный дворец с мраморными колоннами — примерно на восемьсот-девятьсот квадратных метров — возводит нынешний Городской прокурор. Почему именно из красного кирпича? Не знаю, честное слово. Видимо, вкусы такие, слегка извращённые, у прокурорской братии.

— Российские прокуроры получают заоблачные зарплаты?

— Нет, конечно. Но у них имеются большие возможности по дополнительным финансовым приработкам. Одни берут деньги за откровенную «отмазку», то есть, за закрытие-прекращение конкретных уголовных дел. Другие активно «крышуют» нелегальный бизнес. Например, деятельность подпольных казино и элитных борделей. Третьи дают «откаты» при подписании Актов приёма-передач за выполненные работы — по возведению новых зданий Прокуратур и капитальному ремонту старых. Существуют и иные, более изощрённые варианты личного обогащения. Кто во что горазд, короче говоря…. Кстати, следующее боковое ответвление именуется — «Ментовская вотчина». Как легко догадаться из названия, там проживают семьи бывших-действующих Начальников ГУВД и УВД. Коттеджы тоже выстроены из кирпича, но покрыты — поверх кладки — серой и розовой пупырчатой штукатуркой. Типа — мода у нынешней полиции такая. Не иначе, в пику прокурорским деятелям…. Ага, подходим к нужной лачуге. Как она тебе?

Искомая «лачуга» являлась самым настоящим швейцарским шале, сошедшим с обложек глянцевых журналов — калиброванные толстенные брёвна, обработанные светло-фиолетовой морилкой, стрельчатые окна, характерная крыша.

— Впечатляет, — сознался Санька. — Очень симпатичное и элегантное сооружение. Причём, сразу видно, что очень дорогое.

— Тысяч на семьсот Евро потянет, — подтвердил Николаев. — Не считая, понятное дело, стоимости самого земельного участка, а также отдельной платы за подвод и подключение всех коммуникаций.

— Кто же проживает в этом шикарном бунгало?

— Попробуй угадать.

— Крупный бизнесмен, занимающийся капитальным и дорожным строительством?

— Надо же. Сообразительный. Почти угадал…. Начальник тылового обеспечения Северо-Западного военного округа. Звание? Генерал, надо думать. Я Гаврилыча в форме никогда не видел.

— А…. Э-э-э…

— Интересуешься, откуда у генерала столько бабла?

— Ну, да, — сдавленным голосом выдохнул Романов. — Интересно…

— «Откаты» по строительным подрядам. В первую очередь, по жилым объектам, предназначенным для офицеров, выходящих в запас. Законы нынче ужасно гуманные и расплывчатые…. За что — «откаты»? За подпись, конечно. Из серии: — «Пока бабок не будет, Акта приёма-передач не подпишу. А при сдаче серьёзного объекта всегда найдётся — к чему придраться…».

Подошли к шале. Вскоре на широкое крыльцо, сработанное из малинового и тёмно-зелёного порфира, вышел благообразный низенький старичок, облачённый в стёганый байховый халат — «а-ля классический русский барин из девятнадцатого века».

— Привет, жадная тыловая крыса! — широко и лучезарно улыбаясь, поздоровался банкир.

— И тебе, денежный мешок, не хворать, — вальяжно отозвался генерал. — А, это ещё кто с тобой?

— Мой начальник Службы безопасности. При Романове можно говорить свободно, ничего не опасаясь. Свой человек. Скала. Кремень. Тем более что в экономических вопросах он абсолютно ничего не понимает.

— Как скажешь, Иваныч. Тебе виднее.

Банкир и генерал принялись несуетливо обсуждать текущие дела — суммы, комиссионные проценты, номера договоров и дополнительных соглашений, формулировки платёжных поручений…