– Не слишком ли остро для вас?
– Ну, разве что малость с горчинкой.
Миловидная темноволосая дама с большими голубыми глазами входила в штат консульства Эриаду на Маластере – планете, принимавшей у себя гостей на званом вечере, где чествовали дагов – победителей гран-при «Винта Классик».
– Вы на Маластере по делам или для увеселения?
– К счастью, и для того, и для другого, – ответил Палпатин, промокнув губы салфеткой. – Мы с Кинманом Дорианой состоим в делегации сенатора Кима.
Он указал на гладко выбритого, слегка лысеющего молодого человека, сидевшего рядом.
– Очень приятно, – кивнула женщина.
Дориана расплылся в широкой улыбке:
– Ну еще бы.
Ее взгляд упал на соседний столик, где Видар Ким сидел в окружении представителей Протектората гранов и политиков с близлежащих Салласта, Даркнелла и Слуис-Вана.
– Сенатор Ким – это тот высокий с изящной бородкой?
– Нет, с тремя глазами-стебельками, – саркастически ответил Дориана.
Женщина удивленно хлопнула ресницами, а затем весело рассмеялась вместе с ним.
– Моя подруга расспрашивала о сенаторе Киме. Он женат?
– Счастливо и уже очень много лет, – сообщил ей Палпатин.
– А вы? – спросила она, вновь повернувшись к собеседнику.
– Частые разъезды препятствуют этому.
Она посмотрела на него поверх бокала:
– Обручены с политикой, не так ли?
– С моей работой, – ответил он.
– Ну, за работу, – провозгласил тост Дориана, поднимая бокал.
Двадцативосьмилетний Палпатин носил длинные рыжие волосы на манер политических деятелей Набу и безупречно одевался. Знакомые рекомендовали его как красноречивого, харизматического молодого человека, обладающего изысканным вкусом и умением убеждать. Внимательный, уравновешенный, политически подкованный, поразительно осведомленный для человека, который всего семь лет провел в большой игре. Истинный аристократ, каких немного; политик, которому пророчат большое будущее. Он много путешествовал в силу своей должности посла Набу по особым поручениям – а также благодаря тому, что был единственным наследником богатств дома Палпатинов. Он давно оправился от трагедии, постигшей его семью более десятилетия назад, но, вероятно, ввиду того, что осиротел к семнадцати годам, любил подолгу проводить время в одиночестве. И его тяга к затворничеству намекала на какую-то тайную, нераскрытую сторону его души.
– Скажите мне, посол, – проговорила она, опустив бокал, – вы из тех, у кого есть друзья в каждом космопорту?
– Я всегда с готовностью завожу друзей, – ответил Палпатин низким монотонным голосом, от которого лицо дамы тут же залила краска. – В этом мы с вами схожи.
Закусив покрытую губным блеском нижнюю губу, она вновь потянулась за бокалом:
– Кто же вы, джедайский телепат в посольской шкуре?
– Куда уж мне.
– Мне всегда было любопытно, есть ли у них тайные связи, – сказала она заговорщицким тоном. – Шатаются по Галактике, соблазняют своей Силой непорочных дев.
– Точно сказать не могу, но искренне в этом сомневаюсь, – ответил Палпатин.
Она оценивающе посмотрела на него, затем подняла руку и мягко коснулась его подбородка наманикюренным пальчиком:
– На Эриаду считается, что ямочка на подбородке характеризует человека, обделенного Силой.
– Значит, мне просто повезло, – с притворной серьезностью молвил Палпатин.
– И впрямь повезло, – согласилась она, протягивая ему через стол флимси-визитку. – Мне нужно уделить внимание и другим гостям, посол. Но после полуночи я свободна.
Слегка покачиваясь на высоких каблуках, она двинулась прочь от столика, и Палпатин с Дорианой проводили ее взглядами.
– Ловко сыграно, – похвалил коллегу Дориана. – Возьму на заметку.
Палпатин кинул визитку ему через стол:
– Подарок.
– Присваивать твои заслуги? – покачал головой Дориана. – Я еще не настолько отчаялся. По крайней мере пока.
Оба рассмеялись. За обаятельной улыбкой Дорианы и его простоватыми манерами скрывалась злокозненная душа, которая и привлекла внимание Палпатина несколько лет назад. Уроженец Набу, Дориана имел трудное детство и, возможно, как результат, обладал талантами, которые делали его крайне полезным. И вот Палпатин сдружился с ним и тайно затянул в свою сеть – согласно наставлениям Плэгаса, который наказал ему всегда присматриваться к возможным союзникам и потенциальным заговорщикам. То, что Дориана не был восприимчив к Силе, не имело значения. За одиннадцать лет ученичества и регулярных разъездов по Галактике Палпатин так и не встретил ни единого существа, чье могущество в Силе не было замечено и поставлено на чью-либо службу.
За соседним столиком Видар Ким и его коллеги наслаждались трапезой, а звукоподавляющее поле вокруг них не позволяло проскользнуть наружу ни единому обрывку их беседы. Зависть снедала Палпатина при одной только мысли о Киме… О его положении в Сенате, о резиденции на Корусканте, об элитарном круге общения. Но он отчетливо сознавал, что нужно выгадать время; что Плэгас направит его в столицу лишь тогда, когда на то будет настоящая причина.
Сколь бы часто Плэгас ни твердил о том, что Правило двух исчерпало себя после их знакомства, муун по-прежнему был при власти, а Палпатину оставалось лишь ее жаждать. Вопреки сентенциям Бейна, неудовлетворенность по-прежнему играла ключевую роль в ситском обучении – в процессе «ломки», как называл его Плэгас; в процессе формирования личности под давлением темной стороны Силы. Процесс был жестоким и временами болезненным. Но Палпатин все равно был признателен ему за это, ведь Сила медленно, но верно выковала из него человека, облеченного темным могуществом – и вдобавок даровала новую тайную личность. Жизнь, которую он вел – благородного главы дома Палпатинов, законодателя, а с недавних пор и посла по особым поручениям – была лишь ширмой для его второго «я»; его богатство – уловкой; его привлекательное лицо – маской. В мире, где царила Сила, его мысли определяли реальность, а его мечты готовили Галактику к грандиозным переменам. Он был олицетворением темных намерений, помогая воплощать в жизнь Великий план ситов и мало-помалу обретая власть над собой, чтобы однажды он смог – по словам наставника – обрести ее над кем-то другим, затем над группой существ, над общественным слоем, планетой, народом и всей Республикой.
Тычок Дорианы вырвал его из задумчивости.
– Ким идет.
– Не думай, что я ничего не видел, – пророкотал сенатор, поравнявшись с Палпатином.
Тот озадаченно выгнул бровь.
– Флимси-визитка, которую дала тебе женщина, – пояснил Видар. – Небось, развлекал ее своими небылицами.
Палпатин простосердечно пожал плечами:
– Кажется, я заикнулся раз или два, что не прочь получше узнать Галактику.
– Узнать женщин Галактики, он имеет в виду, – вставил Дориана.
Ким от души расхохотался:
– И как я до такого докатился? Мои помощники всюду оставляют следы своих сердечных побед, а сын медитирует над Силой в Храме джедаев…
– Значит, вы в хорошем окружении, сенатор, – сказал Дориана.
В сфере мирской политики Ким был наставником Палпатина даже в большей степени, чем Плэгас. Они познакомились пятнадцать лет назад, когда Палпатина насильно записали в одну из частных школ Тида, а Ким только что закончил практику по программе для юных законодателей. Семья у Кима росла прямо на глазах и на данный момент насчитывала аж трех сыновей, один из которых – Ронар, на шесть лет младше Палпатина – еще в младенчестве был передан Ордену джедаев. Когда Плэгас узнал об этом, он посоветовал ученику как можно ближе сдружиться с Кимом в надежде, что рано или поздно их пути с джедаем Ронаром пересекутся.
«Обращай свои мысли к будущему и твори его в настоящем», – говаривал наставник.
– Пойдем, – позвал его Ким. – Присоединишься к нашей беседе.
Палпатин поднялся и проследовал за сенатором к большому столу.
– Однажды ты сменишь меня на должности, – тихо сказал ему Видар, – и чем раньше ты поймешь, как у нас ведутся дела, тем лучше. – Он наигранно вздохнул. – Кто знает, может, несколько часов сенаторских сплетен и перешептываний навсегда отвратят тебя от галактической политики.
За столом вплотную сидело около десятка гостей – все до единого мужчины, но далеко не все люди. Самые почетные места занимали сенатор от Протектората гранов Пакс Тим и его помощник Акс Мо. По обеим сторонам от них сидели сенаторы слуисси и салластанин. Также присутствовали сенатор от Эриаду Ранульф Таркин и его помощник Бор Грацус, посол планеты Даркнелл и даги – виго «Черного солнца» босс Кабра и его сын Дарнада – посетители гоночного гран-при и участники недавнего Собрания в Тайнике.
К этому времени Палпатин уже трижды посетил Охотничью луну, но лишь для того, чтобы понаблюдать за местными порядками и познакомиться с ключевыми игроками галактической политики. Плэгас – под личиной Хего Дамаска – прибегал к разным ухищрениям, чтобы никто не принял его за покровителя Палпатина. Только главный министр короля Тапало – Арс Веруна – знал, что Дамаск готовит его для большой политической карьеры, и, спеша выслужиться перед мууном, назначил Палпатина послом Набу.