– С гордостью и со славой! С оружием, поднятым для следующего боя!
– С оружием, поднятым для следующего боя! И сейчас я с гордостью приветствую тех, кто
поднимет оружие против врага! Против ледяных ветров северной пустыни! Тех, кто отстоит
Хантэрхайм! Его ледяные пустыни и его время!
– Мы отстоим Хантэрхайм! Мы отстоим время!
– Тех, кто сложит оружие не на снегу, а только под снегом!
– Мы сложим оружие только под снегом!
– Приветствую вас, мои бойцы и всадники!
Обычно это просто официальные фразы – все эти призывы и отклики… Но сейчас Ульвэр так
суров, и мы так мрачны, что сердце замирает. Мы не знаем, что будет сейчас, что после… не знаем,
что ждет нас и чего ждем мы… И это напряжение рвет воздух уже не искрами, а молниями… Будто
северные ветры уже рвутся с цепей, чтобы броситься на нас, и мы уже слышим их рев… Нам ясно,
что они растерзают почти всех нас… Но что ждет тех, кто поборет их, преодолеет руины северной
крепости и найдет обратный путь среди белой пустыни, нам вовсе не известно… Мы знаем только
то, что Хантэрхайм падет… и то, что долго он не простоит… А что будет потом – об этом мы
ничего не… А черт…
Ульвэр дошел до оставленной моим зверем черты, пересекающей весь коридор, и
остановился… Он остановил на ней и взгляд… Тихо, будто ничего не говоря и не обращаясь к
Стикку, он что-то ему сказал… Я напряг слух и разобрал слова…
– Пора прощаться, Ларс.
– Еще рано, командир.
64
– Теперь время пойдет быстро. И скоро его не будет.
– Скоро его не будет вообще.
– Оставь эти мысли, Ларс. Дойди до конца по прямой и вернись. Ты еще будешь мне нужен.
– Так точно.
– По прямой.
– Будет сделано, командир.
Стикк дал Ульвэру обещание – это серьезно… Он его сдержит. Посреди ледяной пустыни мы
ни одной его скверной выходкой по мозгам не получим. Но мы еще здесь… А перед смертью не
надышишься… Надо от него ждать прощальных издевок.
Ульвэру подвели его оседланную зверюгу – Зарю. Это злобная зараза, но моему Замухрышу все
ж не чета. С Зарей еще как-то без кровопролития совладать можно… Но Ульвэр, вопреки
обыкновению, выбрал моего зверя. Такое бывает – порой он проверяет особо скверных зверюг, с
которыми нам особенно трудно справляться. Но я не смог понять, почему не расседланную Зарю
переставили в отсек Замухрышки и поменяли ей номер… Ульвэр берет моего зверя под личную
опеку… Конечно, я ж ухожу… А к Замухрышу никто больше и близко подойти не может…
Это теперь не мой зверь… Я как-то вдруг дошел до того, что начал нервничать… Привык я к
нему – особенно к тому, что и он, и я – мы здесь одни такие… И вообще… Нет, не только в этом
дело – без Замухрышки никаких скачек не выйдет… То есть он… Мы с ним всегда впереди. Он не
то, что очень скоростной, но его все зверюги боятся – никто вперед ему под когти не лезет. А что я
буду делать, когда мы начнем нашу традиционную ночную скачку, мне и подумать страшно. Один
Замухрыш способен напрочь вышибить из головы все мысли обо всем, что осталось за этой
скоростью, за этим ветром – тогда нет ничего, кроме этой нашей извечной борьбы…
Ульвэр оседлал моего зверя, взял в короткую сборку и направил к выходу – к плацу…
Одинокий всадник – такой прямой, такой сдержанный… и одинокий… А Замухрыш привык ходить
с Другим… Теперь он будет ходить один. И Ульвэр ему душу отвести не позволит – с Ульвэром не
повоюешь. А зверь с запалом – заскучает… Чего хуже – дел от скуки наделает. Не будет ему воли –
разорвет кого-нибудь, чтоб энергию спустить… Смотрю ему вслед… Как-то не хорошо, что мы с
ним бичом и когтем простились… Что-то начало пульсировать в виске – какой-то шальной нерв…
Один день сшиб весь мой тщательно отстроенный порядок мысли. Что-то случилось, и вот все без
предупреждений полетело непонятно куда – вернее, прямиком в Хантэрхайм. Неясно, что
происходит, ничего определенного… А главное – все так быстро… Только этот день нескончаемо
долгий… Поскорей бы с этим всем покончить…
Черт… Стикк разрядил бич прямо передо мной…
– Что стоите?! Тучи не разразились грозой, но это не значит, что вы хорошо справились с этим
погромом! Или вам гром и молнии нужны, чтоб тут порядок был! Герфрид, подбери выбитые зубы!
И ты, Лесовский, технику не жди! Не думай, что лень способствует прогрессу! Она его тормозит –
потому, что бездельнику даже думать лень!
– Сейчас в действии модель приостановки прогресса, сержант.
– Не перечь! Проект приостановки прогресса – это наш прогресс! Мы боремся с разрушениями,
вызванными этим прогрессом, который стал регрессом! Но регресс этот еще не остановлен! Нам
еще многое нужно сделать! И нам еще нужно работать – много работать! Давай за дело! Стоишь
тут, будто у техники дел серьезней собирания выбитых зубов нет! Тебе руки даны, чтоб ты мог ими
что-то сделать! А мозги – чтоб ты мог думать, что нужно сделать! И то, и другое ты должен делать
без помощи сложной техники! Будто и нет ни очистителей – ничего!
Нет, Стикк нам спуску не даст… А сейчас он… Нутром чую, не к добру это… Он
целеустремленно все ту линию гнет… Как бы он палку не перегнул – сломать же может. Скоро его
клятва в силу вступит, у него не много времени осталось личные принципы отстаивать – значит, он
для последнего рывка энергии не пожалеет… Влад первым неладное заподозрил – я увидел, как он
нервы зажег. Как бы чего не вышло… Решил смотреть в оба – за ними обоими. Но не так это
просто оказалось…
Среди осколков обшивки зубы еще поискать надо… Целых зубов нет – одни обломки… По
большей части клыки наших зверюг… Стикк хранит их с испорченным обмундированием для
65
пущей отчетности. Я ударил бичом по чьему-то, почти целому клыку, – ждал, что тот подскочит
прямо мне в руку, но он раскрошился под ударом… Так не выйдет… Бросил бич, опустился на
колено… “Спутник” Ульвэра наскоро обработал и скрепил глубокий порез на моей руке скобами,
чтоб я тут еще час-другой продержался, но с ним что-то не то – руку дергает сильно… Порез не то,
что до кости, но мышцу когтем рассекло, и по нервам зверь этим лезвием чиркнул… К тому же у
них когти не слишком чистые – шов припух и покраснел… Черт… Пусть Стикк этими сломанными
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});