Читать интересную книгу "Попаданка с квартирой приключений не ищет - Ева Добринская"

я дарила заботу, благодарность, любовь и страсть своему любимому Мирону полной мерой.

Даже убитая заботами по дому, после целого дня приключений с детьми и уже почти спящая, задком терлась о неспящее достоинство Мирона, требуя и отдавая супружеский долг. Все бы долги были такими! Проснувшись, смущаясь и расстраиваясь, жаловалась, что опять и снова ему пришлось иметь дело с «бревном».

Мирон смеялся, обнимал и шептал на ушко:

— Ты — самое сладкое бревнышко на свете! Знаешь, так уютно засыпать с членом в тебе.

Я смущалась, отмахивалась, но испытывала нежность через край и за это.

Мирон и сам, бывало, приходил никакой, и засыпал, не добравшись до меня, а потом просыпался ночью и брал меня спящую, и уже он был мне благодарен за то, что можно вот так — внезапно и в любой момент. Я слышала его шепот: «Ты — моя пахлава и шербет, Голубка!» И сквозь сон злилась и волновалась: «Пахлава и шербет?» — опять он был на своих проклятых югах, как в моих снах.

Как потом оказалось, я не ошибалась, мои сны не ошибались. Его сослуживец в первые дни после моего выхода из больницы ненавязчиво помогал вдове товарища. Потом, когда буквально через неделю начал подбивать клинья, рассчитывая на более теплые отношения, проговорился, что Мирон был военным советником Абдул Шаха Масуда в Афгане. Там и погиб во время военного противостояния группировок северных районов и талибов. Вот тебе Ева на десерт пахлава и шербет!

Так что не знаю, что было бы с нашей страстью, доживи мы оба до моих шестидесяти одного. Только Мирон старше меня почти на двенадцать лет. Возможно в свои семьдесят три, а может, и значительно раньше, он бы уже ничего не хотел или не мог.

И, когда Мирон был дома, а иногда это счастье растягивалось и на два месяца и на полгода, мне нужен был ежедневный секс. Я не понимала некоторых знакомых женщин: как это один-два раза в неделю. В двадцать девять, когда Мирона не стало, я долго ничего и никого не хотела, как отрезало, либидо ушло даже не в ноль, а в минус. Правда, когда я отстрадала после гибели Мирона, оно вернулось. В мои шестьдесят один мое либидо подремывало, но не засыпало окончательно.

Сейчас, когда оно проснулось полностью, я не сомневалась, что меня хватит на обоих мужчин, однако… Возможно, помня о своих сожалениях в пятьдесят, что надо было не перебирать, а брать, что есть, теперь я согласилась бы на голый секс, но не на вынужденные отношения.

Только кто бы мне позволил? Тут нарисовались с перспективой надолго, если не навсегда, два непонятных кадра. Себе я честно могла бы сказать, что они оба привлекательны для меня как мужчины. Но мне почему-то казалось, что стоит допустить слабину и дать доступ к телу, дороги назад не будет. Так что, несмотря на давние сожаления и понимание, что нужно брать, пока дают, я опять тормозила.

В общем, чего хотят здешние боги, я поняла, но по-прежнему с трудом представляла, чего хочу я.

Глава 17

День двенадцатый. Военные действия

Мне предстоял долгий, скучный день.

С малышкой и Арсаном, конечно, не соскучишься, да и Бернс заходил, как минимум, на обед и ужин. Только я уже привыкла, что и Марк с Антом, где-то рядом, а их почти каждый день дома не было до позднего вечера.

Кто бы мог подумать, что мне будет неуютно без толпы народа дома. Я годами изо дня в день сидела дома одна. Я так не скучала даже, когда дети разъехались.

Или я скучаю именно по Анту и Марку? Мне не хватает их внимания?

Кстати, сегодня я с нетерпением жду еще и книгу по ритуалам крови. Я, конечно, ничего не понимаю в их магии, но какая-то мысль не дает мне покоя. Я никак не могу ее поймать. Оформить ощущение в конкретную форму. Мне кажется, что это лежит на поверхности, но никто не замечает, а я не могу ухватить мысль за хвост, потому что мне не хватает информации. Надеюсь, книга поможет.

Уже стемнело. Когда неожиданно в квартиру вихрем ворвался Марк и бросился к ноуту. Быстро что-то напечатал и ошалевшим взглядом уставился на меня. Я прямо поджалась вся в ожидании неприятностей, но молчала.

Марк несколько раз глубоко вздохнул и приобрел почти обычный свой расслабленный вид.

Я внезапно поняла, чем отличается Марк от Мирона. Мирон, не зависимо от настроения и физического состояния, был собранным, не напряженным, а именно собранным. От него веяло надежностью и доброжелательностью, во всяком случае, в отношении меня. От Марка же, невзирая на его почти всегда внешнюю расслабленности, исходило ощущение опасности, не угрозы, но опасной мощи. И, несмотря на глазки кота Шрека, что он демонстрировал временами, я чувствовала его как хищника. Тут до меня дошло: вероятно, таким образом на личность человека влияла звериная ипостась. Ант был таким же — ласковым коварным хищником.

Меня это не слишком пугало, но, главное, не позволяло довериться не только им, но и своим же чувствам в отношении их обоих. Чего ждать от существа, которым может руководить внутренний зверь? Во всяком случае, я это так понимала, и пока меня никто не разубеждал, и не объяснял, как это на самом деле происходит.

Я моргнула и словно стряхнула с ресниц застывшие мгновения осознания. Ждала, что скажет Марк.

— Ева, сейчас придут Ант и Бернс, нужно убрать все хрупкое и освободить как можно больше места. Примерно через час здесь будет очень много народа.

* * *

Оказывается, в моей квартире может поместиться одномоментно двести пятьдесят человек!

Мы подготовились. Я убрала во всех комнатах свои любимые обюссонские* коврики (не настоящие, конечно, но очень точная китайская реплика) и сложила их в спальне под кровать, журнальный стол в гостиной поставили на попа и прислонили к стене, там же пристроили сложенный детский манеж. Диваны, и кресла во всех комнатах, и моя кровать в спальне били покрыты не напрасно хранимыми старыми льняными простынями.

(* Ковры (изначально шпалеры — настенные гобелены) — с цветочным орнаментом или сюжетными сценами по картинам выдающихся художников и особого гладкого плетения — с XVII века производились на мануфактуре Обюссон в городке Обюссон (регион Лимузен, центральная Франция). Позже техника производства и качество ковров неоднократно изменялись, но название осталось.)

В дверь позвонили. Из моего мира в квартиру начали входить мужчины в полном военном тактическом снаряжении. Слышались