Я вообще не проронила ни единого слова.
Только Брэдену и Алистеру была известна истинная причина моей молчаливости. Крег никак не мог понять, почему мое хорошее настроение так резко улетучилось, Элли вопросительно посматривала на меня, но я избегала ее взгляда. Подобной тактики я придерживалась и в баре, и в машине, и сейчас, когда мы приехали домой. Скинув туфли, я, не глядя на Элли, пошла в кухню выпить воды.
— Ты не хочешь со мной разговаривать? — робко спросила Элли, войдя в кухню вслед за мной. — Не хочешь рассказать, что случилось?
— А что такое случилось? — пожала я плечами, бездарно изображая недоумение.
— Тебе лучше знать, — с легкой досадой бросила Элли. — Я знаю только, что ты у всех на виду целовалась с этим парнем, Крегом, а Брэден, глядя на это, едва не лопнул со злости. Потом он отправился вслед за тобой в комнату для персонала и отсутствовал минут двадцать, не меньше. А когда он вернулся, вид у него был такой, словно на него набросилась похотливая бабенка, десять лет протомившаяся в женской колонии, причем без вибратора.
Я так явственно представила себе эту картину, что против воли расхохоталась.
Но Элли было не до смеха.
— Джосс! Хватит темнить, скажи, что произошло?
Смех замер на моих губах.
— Он меня поцеловал. И это все. Больше ничего подобного не повторится.
— Брэден так легко не сдается. Особенно если он чувствует, что ты к нему тоже неровно дышишь.
— Если он это чувствует, он пал жертвой самообмана. Я дышу абсолютно ровно.
Врешь и не краснеешь. Правильно, так и надо, похвалила я себя.
— А мне казалось, он тебе нравится и…
— Элли! — рявкнула я.
Разговор становился невыносимым. Еще чуть-чуть, и мои нервы, натянутые как струны, не выдержат и лопнут.
— Прошу тебя, хватит. У меня нет настроения мусолить эту тему.
Выражение лица Элли напоминало выражение ребенка, у которого отняли любимую игрушку.
— Но…
— Элли!
— Хорошо, будь по-твоему! — кивнула она.
Я попыталась как-то отвлечь ее от опасного предмета и спросила:
— А как твои дела с Адамом? Он понял, почему ты на него дуешься?
— Я следую твоему примеру. И не желаю это обсуждать.
Правильно делаешь.
— Элли…
Элли жалобно наморщила лоб.
— Честно говоря, мне до смерти хочется поговорить, — вздохнула она и прищурила свои голубые глаза. — Не представляю, как тебе удается держать в себе все переживания. Я бы просто взорвалась.
— У каждого свои проблемы. Мне так же тяжело откровенничать, как тебе — молчать.
Элли неожиданно показала мне язык и рухнула на стул.
— Ох, до чего я вымоталась сегодня. Напряжный выдался вечерок.
— Что, утомилась от собственной стервозности?
— Ну, до стервы я все же недотягиваю.
— Сегодня ты вела себя как настоящая маленькая стерва.
— Ты тоже стала бы стервой на моем месте.
Я опустилась на табуретку. Придется на следующей неделе не вылезать из спортзала, подкачать хорошенько мускулы и как следует отметелить этого паршивца Адама.
— Что еще выкинул твой Адам, лапочка? — спросила я.
— Он совершенно сбил меня с толку, — грустно призналась Элли. — Твердит, что мы с ним просто друзья, но при этом ведет себя вовсе не по-дружески. Брэден был так занят тобой, что на Адама даже не смотрел, и тот совсем распустился.
— Да, я видела, как он наглаживал твою задницу и все такое…
— Вот именно! Чем холоднее я держалась, тем больше он распускал руки. Когда Брэден побежал за тобой в комнату для персонала, я решила воспользоваться моментом и поговорить с Адамом начистоту. Спросила, почему он наехал на беднягу Николаса и не кажется ли ему, что он слишком много на себя берет.
— И что он ответил?
— Что Николас — козел и не заслуживает такой девушки, как я. Еще сказал, что я веду себя, как неразумное дитя, и поэтому он вынужден меня опекать.
Увертливый, гад, отметила я про себя, а вслух сказала:
— Я вижу, твой Адам — большой мастер уходить от прямых ответов на конкретные вопросы.
— Да, почти такой же, как ты.
— Отличный удар, — фыркнула я.
— Джосс, прости ради бога, — застонала Элли. — Я не хотела тебя обидеть. Видно, и в самом деле вошла в роль стервы.
— В этой роли ты выглядишь чертовски обаятельно. Честное слово.
Элли захихикала и покачала головой, утомленно опустив веки.
— Ты несешь ерунду. Но я тебя люблю.
Последние ее слова заставили меня замереть на месте.
Элли поднялась и зевнула.
— Я дико хочу спать. Утром обязательно поговорим, решим, какой тактики мне придерживаться с Адамом, хорошо?
«Ты несешь ерунду. Но я тебя люблю» — звенело у меня в ушах.
— Хорошо, — выдавила я.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Но я тебя люблю…
— Пойдем, — упрашивала я Дрю. — Будет весело. И Кайл наверняка придет.
Дрю смотрела на меня с сомнением.
— Ох, Джосс, на последней вечеринке я так перебрала, что потом едва пришла в себя.
— Подумаешь, перебрала! Мы все перебрали, но ведь остались живы. На то и вечеринка, чтобы расслабиться. Идем! Там будет Нейт, а я на него, кажется, запала.
— Что, ты решила его закадрить?
Я пожала плечами.
— Джосс, может, все-таки сегодня посидим дома? В последнее время мы совсем истаскались по вечеринкам.
Хохоча, я обняла ее за шею и притянула к себе:
— У нас же с тобой золотое детство, верно? Когда еще и повеселиться, как не в детстве?
Вечеринки были мне нужны как воздух. Они помогали забыться.
— Без тебя мне будет скучно, — уговаривала я. — Хотя я все равно пойду. Придется зажигать одной. Кстати, я кое-что придумала. Это будет так круто, что все закачаются.
Дрю расхохоталась:
— Ты несешь ерунду. Но я тебя люблю.
Стены сдвигались все теснее, грудь сдавило. Я хватала воздух ртом, пытаясь вдохнуть.
Ничего не получалось.
На этот раз приступ длился дольше, чем обычно. Слова «я тебя люблю» висели в воздухе, делая его вязким и липким.
Наконец мне удалось вынырнуть из омута воспоминаний и вернуться к реальности. Легкие наполнились воздухом, мышцы расслабились.
Когда приступ окончился, мне захотелось плакать. Но я знала, слезы лишь вымотают меня, но не принесут облегчения. Стоя посреди кухни на трясущихся от слабости ногах, я пыталась загнать память под плитки пола. И мне это удалось. К тому времени, как я улеглась в постель, воспоминания оставили меня в покое.