— Я люблю порядок. Мне нравится, когда все лежит на своих местах.
— А я ненавижу, когда у всего есть свое место. Твое место там, где ты хочешь быть, а не там, куда указывают.
Она выглядела разъяренной. Мне совсем не хотелось проверять, что будет, если продолжить спор. А я любил спорить, потому что считал себя умнее большинства, и мне нравилось это демонстрировать. Но не сейчас. Подсознательно я чувствовал, что эта девушка опасна.
— Воды? — предложил я ей.
— Сам пей свою воду. Мне нужно что-нибудь покрепче того кислого пойла. Или у тебя нет допуска к таким продуктам? — она спросила с уверенностью, что это так и есть.
— По возрасту у меня есть допуск ко всему, но по моральным соображениям я не покупаю себе алкоголь. Нет ничего глупее, чем травить себя ядами, упиваясь химической зависимостью и кратковременными эффектами эйфории.
— Фу, так мерзко стало, будто в говно босой ногой наступила. В моем теле установлены имплантаты, которым для работы требуется спирт. Без их работы я чувствую себя слабой и вялой.
— Ты киборг? — осенило меня.
Так вот откуда у нее такая совершенная внешность! Я замер в ожидании демонстрации подтверждения своих подозрений.
— Сам ты киборг с чипом от умного унитаза. Книжек обчитался? Я человек с дополненными возможностями. У меня в мышечные волокна вставлены жгуты искусственных мышц, сильнее обычных в десятки раз. Кости армированы тканью, спасающей от переломов. В грудную клетку, шею, пах вживлены гибкие бронепластины, защищающие от ударов тупым и острым предметом. Внутриклеточная жидкость нервных тканей обогащена электролитом, многократно ускоряющим передачу импульсов. А мозг обучен некоторым программам для быстрого обсчета массива данных, — Айрис перевела дыхание. — Быть преступником в моем мире очень сложно. Тотальный контроль и предопределенность на годы вперед насмерть убивают радость жизни. Чтобы система не заметила твои изменения, нужно быть умнее нее.
— По-моему, это хорошо. Большинству людей свобода нужна из вредности, — я осекся, напоровшись на ее взгляд.
— Я сама хочу планировать свою жизнь, — чеканя каждое слово, произнесла Айрис.
— Ладно, прости, каждый сам должен решать, сколько свободы ему достаточно, — примирительно согласился я. — А ты не врешь про силу?
Это можно было проверить прямо сейчас, чтобы решить, как отнестись к ее признаниям. Айрис, глядя мне прямо глаза, выдернула из моего сидения подголовник и, не прикладывая внешне особых усилий, согнула одну из ножек буквой «U», затем кинула его мне в руки. Я попытался разогнуть ее назад, но не смог. Ножка крутилась в моих влажных ладонях, не позволяя нормально приложить усилий. Айрис выхватила подголовник назад и разогнула ножку так же играючи, как и согнула. Правда, при этом она больше не была ровной. На ней осталась волна. Девушка вернула его на место, забив до конца ударом ладони. Что-то подозрительно хрустнуло внутри сиденья.
— Есть еще сомнения? — спросила Айрис.
— А по вашим законам я не стану соучастником побега? — спросил я, решив, что вляпался в неприятную историю космического масштаба.
— А кто меня здесь найдет? Я одна из… а сколько вас здесь живет?
— В городе?
— В каком еще городе? На планете.
— Восемь миллиардов, кажется.
— Немного, конечно, но в мире, где нет идентификации ментальной матрицы, я затеряюсь, словно песчинка. Ты только представь себе: у вас можно делать все, что угодно, и никто не будет об этом знать. Вот убей я тебя сейчас, это я образно, — успокоила меня Айрис, — и никто меня не найдет.
— Ты зря так думаешь. На заправке нас снимала камера. Мужик из джипа видел меня и тебя. К тому же мы им показались неадекватными, поэтому они нас запомнят хорошо. Полиция быстро распутает этот клубок.
— Да? Какая полиция?
Её будто бы смутило известие, что у нас существуют органы правопорядка.
— Служба, занимающаяся раскрытием преступлений.
— А мне говорили, что у вас здесь нет ничего подобного.
— Кто мог такое сказать? Тот, предки которого были вывезены в каменный век? Жизнь на Земле меняется с каждым годом. Когда я родился, у нас в семье даже компьютера не было, а сейчас даже бабушка без него и дня прожить не может.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Заткнись! — грубо оборвала меня Айрис. — Не порти мне настроение.
— Извини, — я отвернулся от нее и взялся за руль. — Куда тебя отвезти?
— Какие варианты?
— У нас тут карантин, хостелы не работают, только гостиницы, но там дорого берут. Квартиру снимать тоже дорого.
— Дорого это как?
— Значит, денег нужно много. Я столько не зарабатываю, чтобы снимать жилье. Кому-то.
— Деньги — это оплата труда?
— Да. У вас разве нет такого?
— Нет, конечно. У нас только социальные баллы.
— Ими оплачивают?
— Нет, они дают тебе уровень доступа.
— А, ясно, правда, не совсем.
— Не напрягайся. Хреновая система. Послать в жопу — минус один бал, нахрен — минус три, пожелать скорой смерти — десять. Жополизы всегда в фаворе. А где взять денег, чтобы я могла поселиться в своем жилье?
— Я не знаю. У меня не очень с ними складывается, не деловой склад ума.
— Замечательно. А можешь посоветовать мне человека, у которого деловой склад ума, пока я сама не разобралась, что к чему?
— Эм-м-м, нет, у меня таких знакомых нет. Не тот круг общения.
— А ты один живешь? — Айрис посмотрела на меня, как будто уже все решила.
— Да. Это квартира моих родственников, которые уехали за границу. Живу, заодно присматриваю.
— Ты поживешь со мной, пока я не найду лучшее решение.
Не сказать, что я был против. Несмотря на явно не самый лучший характер, девица умела источать обаяние, перед которым трудно было устоять. А мне и перед девушками с внешностью попроще было трудно устоять, жаль, они не строились в очередь, чтобы его произвести.
— Ну, если тебе это будет удобно… — произнес я, чувствуя, что зря это делаю. Айрис могла передумать.
— Неудобно мочиться в невесомости, к остальному можно привыкнуть, — ответила она резко. — У тебя есть во что переодеться?
— Эм, моя тетя больше тебя раза в два, не, пожалуй, в четыре. Ее вещи тебе будут велики, — я мысленно обругал себя за то, что не смог соврать.
— Замечательно. Из всех восьми миллиардов мне попался племянник тетушки гиганта. Денег у тебя на одежду для меня тоже нет? — догадалась она.
— Ну, ну да, нет. Я пока еще не получил зарплату. У меня кредит за машину. Я еще откладываю по три тысячи на всякий случай.
— Откладываешь? — Айрис тут же зацепилась за мою глупую ошибку.
— Да, на всякий случай, — повторил я.
— Этот случай как раз всякий, — она приложила ладонь к своей груди. — Я, конечно, могу украсть одежду, но пока я еще не освоилась в вашем мире, не поняла, как тут все работает, лучше немного поосторожничать. Не жмись, Гордей, — она поняла по моему взгляду, что ее идея не встретила у меня понимания, — верну в два раза больше.
— Где ты их возьмешь? — спросил я неуверенно.
— Еще не знаю, но уверена, что способов заработать денег на вашей древней планетке просто уйма.
— Может быть, ты привезла семена растений со своей станции? — мне вспомнился сюжет из «Незнайки на Луне».
— Семена? Какие семена? Иди ты. Я не собираюсь работать в прямом смысле. Уж я-то знаю, что любая система при честном труде будет выдавать тебе столько средств, чтобы хватало на самое нужное впритык, иначе она разбалансируется. Меня это не устраивает. Мне нужно столько, сколько нужно, понятно? Поехали.
— Куда?
— Туда, где можно меня приодеть. Не ходить же мне среди вас в этом костюме. В нем я чувствую себя голой.
Айрис будто намеренно расставила руки и немного раздвинула ноги, чтобы я убедился в том, что она чувствует себя так не зря. Я не смог удержаться, чтобы лишний раз не полюбоваться ее формами. От смущения краска прилила к моему лицу.
— Озабоченный, но стеснительный, — усмехнулась она и скрестила ноги. — Поехали уже, — повелительно приказала она.