тебе это удаётся… Давай ещё раз!
Кажется, ей самой стало интересно, как далеко я смогу зайти.
Я начал почти сначала. На этот раз дело пошло быстрее. Это напоминало разглядывание стереокартинок, чтобы увидеть которые нужно правильно сфокусироваться.
Через некоторое время передо мной вновь появились вертикальные линии, пронизывающие ауру Мейлин. Я заставил себя не дёргаться и ухватился за них, стараясь не потерять. Ещё пара минут, и каналы стали толще, я увидел текущую по ним энергию. Затем вспыхнули пульсирующими искрами узлы — начиная с нижнего. Всё это словно проступало из тумана. Я вдруг услышал напряжённое дыхание девушки. Система стала чётче.
— Только ничего не трогай! — донеслось до меня.
Вот я уже видел всю структуру Ци Мейлин! Это было даже удивительней, чем когда я узрел свою собственную. От осознания происходящего у меня перехватило дыхание. Каналы и узлы тут же дрогнули и начали таять, но я взял себя в руки, и картинка постепенно восстановилась.
— И что делают, чтобы нанести критический удар? — тихо спросил я.
— Ты ещё не подключился, — ответила девушка. — Только увидел меня. Постарайся продержать это состояние подольше. Сейчас я отойду в сторону, и тебе придётся всё делать самому. Готов?
— Давай, — ответил я.
Система Мейлин притухла, кое-где даже прервалась. Но не исчезла! Спустя минут пять мне удалось вернуть чёткость изображения. Это было реальной победой!
— Обалдеть! — выдохнула девушка. — Даже немного страшно…
— Я не стану ничего делать, не волнуйся.
— Ты пока и не сможешь. Говорю же: сначала надо подключиться.
— И как это…
— Нет! — решительно прервала Мейлин. — Рано. Я не уверена, что ты не напортачишь на радостях. Даже невольно можно нанести вред. Сначала ты должен научиться видеть мою систему максимально быстро. В бою никто не станет ждать, пока ты это сделаешь.
— Понимаю. Но давай хотя бы попробуем, раз уж я сейчас тебя…
— Нет! — снова отрезала Мейлин, и изображение задрожало и погасло. — Хватит!
Её было нетрудно понять: она вообще не ожидала, что у меня получится. А тут такое проникновение в святая святых. Конечно, давить я не стал.
— Ладно, как скажешь. Это твоя система.
— Вот именно, — кивнула Мейлин. — Так что не торопи. Давай-ка займёмся упражнениями.
Ещё около часа мы делали всякие плавне движения. Девушка почти не поправляла меня. Но, кажется, не потому что я отточил технику. Она была задумчива и малость отстранена. Наконец, опустила руки и отвесила традиционный поклон, означавший завершение занятия. Я ответил тем же.
— Хорошо, — сказала она. — На сегодня достаточно.
И, не добавив больше ни слова, ушла. Кажется, её слегка напугало то, как быстро я сумел увидеть её систему узлов и каналов. Главное, чтобы она не передумала продолжать. Нельзя торопить события. Хотя времени у меня было не так уж много. События набирали обороты, и я намеревался воплотить свой план совсем скоро.
Переодевшись, я направился к Аничкову. Он был на месте. Поливал на подоконнике кактусы из зелёной пластмассовой лейки.
— Что хотел от вас Кан? — прямо спросил он сразу после обмена приветствиями.
— Я как раз насчёт этого.
— Вот как? Хорошо, давайте обсудим, — Вождь указал на кресла. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Как угодно. А я плесну себе на два пальца.
Подойдя к шкафу, он достал бутылку и щедро налил в стакан. Затем подошёл и сел, закинув ногу на ногу.
— Ну те-с, о чём пойдёт речь?
— О князе Долгоруком.
Аничков приподнял брови.
— Это он мешает китайцам?
— Он самый. Владеет их кварталом и противодействует деятельности триады.
— Ага, понятно. Значит, он им как кость в горле. Хотя убрать?
— Да. Но не своими руками.
Вождь усмехнулся.
— Само собой! Если их след обнаружится, им конец! Род Долгорукого от китайского квартала камня на камне не оставит. В смысле — всех их мигом вышвырнут. А тех, кто станет сопротивляться, просто прикончат. Против гвардии Долгоруких триада всего лишь шкодливые детишки.
Я подозревал, что это преувеличение, но в главном Аничков был прав: китайскому кварталу придёт конец.
— Кан просит выдать убийство князя за политическую акцию.
— Логично, — кивнул Вождь. — И я совсем не против его смерти. Его Светлость и мне ставит палки в колёса. Не вам мне рассказывать, что он является членом парламента и активно продвигает расширение возможностей для политического сыска. Боится нас, как чумы, — Аничков довольно усмехнулся. — Не он один, конечно. Впрочем, уж не знаю, чего он добивается, учитывая, что у ваших бывших коллег и подчинённых и так все карты на руках. Думаю, просто зарабатывает репутацию преданного слуги империи. Вы знаете, что и он сам, и почти все его родственники давно консолидированы?
— Да, род Долгоруких — один из самых лояльных Его Величеству.
— Вот-вот. Удар по нему будет хорошей акцией перед революцией. Заставит кое-кого поджать хвосты.
— Поэтому я и прошу вашей помощи. Без Боевого отряда уничтожить князя так, чтобы всё выглядело, как теракт, невозможно.
— Ах, вот оно что… — помрачнел Вождь. Пальцы забарабанили по деревянному подлокотнику. — Понимаю. Да, вы правы. Конечно, без вас Боевому отряду на такую цель не замахнуться.
— Само собой, я приму непосредственное участие.
Аничков кивнул.
— Хорошо, мне ваше предложение нравится. Ваша цель совпадает с моей. Но дело в том, что у Боевого отряда есть свой командир.
— Знаю. Наждак.
— Он самый. Что вам о нём известно?
— Кажется, выходец из Сибири. Не аристократ. Лет сорок.
— Негусто. Я думал, ваши собрали на него побольше сведений.
— Проникнуть в Боевой отряд нам так и не удалось.
— Да, там не любят принимать новеньких. Потери восполняются медленно. Собственно, на данный момент от отряда осталось в лучшем случае половина.
— У вас есть выход на Наждака?
— Разумеется. Но не могу сказать, что он мне подчиняется. Придётся убедить его, что акция необходима.
— В чём может быть загвоздка?
Вождь усмехнулся и залпом осушил половину стакана. Поморщился.
— В вас, господин Белозёров! Наждак не удовлетворится сказочкой, будто какой-то маг из захолустного рода решил поучаствовать в убийстве князя. Вы не тянете на юношу с промытыми мозгами. А я не хочу обманывать боевого товарища.
— Понимаю. Почему бы не сказать ему правду?
— О том, кто вы такой?