Широко улыбаясь, Руби оглянулась и замерла: три огромных корабля викингов с драконьими головами на носу покачивались на якорях у слияния двух больших рек. Сотни других судов стояли вдоль берега или плыли по широкой реке, впадающей в море. Она не видела ничего более впечатляющего с того дня, как на реке Гудзон в Нью-Йорке состоялся водный праздник. Эти суда были великолепны.
Громкий стук заставил ее вновь обернуться. Их лодка причалила к берегу, и теперь ее швартовали. Сотни людей кишели на пристани, все в странных одеждах, большинство грязные и оборванные. Некоторые мужчины были в коротких туниках, едва доходивших до колен и оставлявших руки обнаженными, другие носили простые рубашки с длинными рукавами и без воротников, достигавшие бедер и надетые поверх облегающих штанов. Пояса всех видов, от кожаных ремней до тяжелых золотых цепей, стягивали талии. Короткие мечи и кинжалы в ножнах болтались на боках.
Длинные туники, не сшитые по бокам, закрывали женские полотняные сборчатые рубахи, волочившиеся сзади по земле. Затейливые заколки и броши со свисавшими с них связками ключей, ножницами или небольшими ножами скрепляли туники на плечах.
Руби заметила, что все присутствующие были блондинами. Светлые волосы всех оттенков, от почти белого до огненно-рыжего, сверкали на солнце. Женщины постарше стягивали их в узел на затылках и покрывали косынками или чепцами, остальные носили длинные косы или распускали волосы по плечам. Волосы мужчин достигали плеч и зачастую тоже были заплетены в косы, обрамлявшие лица, либо чисто выбритые, либо усатые и с густыми бородами.
Тяжелые браслеты искусной работы из золота и серебра, усаженные драгоценными камнями, украшали запястья и предплечья мужчин и женщин, одетых побогаче. Некоторые казались музейными экземплярами. Вот это да!
Руби, не отрывая завороженного взгляда от толпы, спросила Роду, которая по-прежнему с подозрением рассматривала ее:
— Где мы?
— Джорвик.
— Джорвик? Где это?
— Саксы называют его «Еорвик», но язычники-викинги выговаривают «Джорвик». Ты саксонка?
— Что? — недоуменно пролепетала Руби и нахмурилась. Джорвик? Что-то словно щелкнуло в мозгу. Недавно она читала об археологических раскопках… Что-то связанное с викингами. И неожиданно все сошлось.
— О Господи! Хочешь сказать, Йорк, в Англии? А эти корабли… суда викингов?
Рода, не отвечая, глазела на нее с открытым ртом. Но тут безумная мысль осенила Руби. Сначала она попыталась выбросить ее из головы, но потом все же спросила:
— Какой сейчас год?
Тут Рода воззрилась на нее так, словно Руби только что сбежала из психушки.
— Девятьсот двадцать пятый. Тебя, что ли, держали под замком? В темнице? Или, могу побиться об заклад, в монастыре! Там и спятить недолго. Я как-то слыхала о девушке, которая слишком любила мужчин; мать послала ее в монастырь, а там она сбесилась, потому что за год ни один мужчина к ней не прикоснулся.
Господи! Рода, пожалуй, не нуждается здесь в бульварных листках! Даже в эти варварские времена она нашла способ узнавать сенсационные сплетни.
Руби начала было истерически хохотать, подтверждая худшие опасения Роды. Ну и сон! Почему она не может видеть ковбоев или рыцарей в сияющих доспехах? Не хватало ей викингов в древней Англии. Но чего еще ожидать при такой жизни!
Скорее бы проснуться и рассказать Джеку, что его записи действительно подействовали! Стоп! Она забыла, что Джека уже не будет в доме. Но так ли это?
Зверская головная боль снова начала раскалывать голову, особенно когда гигант, от которого за версту несло запахом жирной медвежьей шкуры, точно таким, какой Руби однажды унюхала в зоопарке, стащил ее и Роду с лодки и грубо толкнул вперед к тем, кто уже толпился на пристани.
— Эй! — громко запротестовала Руби, — смотри, что делаешь, малый!
Остальные оборванцы в ужасе от такой дерзости молча переглядывались, словно Руби оказалась куда более безумной, чем они думали. Голиаф разъяренно уставился на нее.
— Как тебя зовут? — упорствовала Руби, сгорая от негодования. — Я собираюсь пожаловаться твоему… твоему начальнику.
— Олаф! — прорычал он, снова тычком посылая ее вперед.
— Олаф! Ничего себе. Вполне подходит твоей физиономии.
Но тут Рода вцепилась ей в руку и прошептала:
— Ш-ш-ш! Неужели не боишься? Хочешь, чтобы тебя прикончили?
И тут Руби увидела Джека. О да, русые волосы значительно посветлели и свисают до плеч, а черная туника покрывает молодое, более сильное тело, тело, которому мог бы позавидовать Арнольд Шварценеггер, но лицо определенно принадлежало человеку, который спал с ней в одной постели двадцать лет. Благодарение Богу! Этот дурацкий сон уже начал немного надоедать. Руби хотелось поскорее проснуться.
В то же время ее сердце бешено забилось при виде золотисто-коричневого мускулистого тела мужа. Она снова ощущала себя влюбившейся с первого взгляда девчонкой.
— Джек! — радостно окликнула Руби, хотя Рода пыталась удержать ее. Глупая! Он не обращает на жену ни малейшего внимания! Ну конечно, снова злится! Разве не сам только что покончил с опостылевшим браком?
Джек, по-видимому, прибыл на одном из больших кораблей, и внимание, которое он привлекал, указывало на то, что это знатный человек. Когда Джек остановился поговорить с кем-то, Руби увидела, что его рука покоится на плечах грудастой блондинки в зеленой тунике, увешанной целым состоянием в золоте и серебре. Обида Руби мгновенно сменилась ревностью, а потом и жгучим гневом. Взбешенная Руби вновь завопила, призывая Джека, но тот по-прежнему глядел в другую сторону. Лживый подонок! Говорил, что у него нет другой женщины!
— Двуличный сукин… — пробормотала Руби и, всхлипнув, вырвалась из рук Роды и метнулась к Джеку. Она покажет ему.
Руби подхватила ком грязи размером с добрую дыню, тщательно прицелилась и метнула, попав Джеку прямо в лицо. Она удовлетворенно улыбнулась — недаром была когда-то одним из лучших игроков в софтболл!
Высокий викинг резко развернулся, потрясенно разыскивая глазами оскорбителя, но прежде чем успел что-то сказать, Руби показала пальцем на его ошеломленную спутницу и предупредила:
— Пусть держится подальше от моего мужа, если хочет остаться живой и невредимой.
Глядя на нее так, словно увидела привидение, молодая женщина отпрянула, поскользнулась и упала спиной в грязь. Руби громко смеялась, до тех пор пока Олаф, подошедший сзади, не подхватил ее массивными руками и не стиснул так, что казалось, ребра вот-вот треснут.
— Поставь меня наземь, болван! — взвизгнула Руби и, повернувшись к мужу, потребовала:
— Джек, прикажи этому дикарю поставить меня. Он делает мне больно. Немедленно отпусти! — снова велела она дикарю, но тот поднял ее еще выше, словно Руби весила не больше пера.