недвижимо стоять снаружи у входа?
Небольшое волевое усилие, и зрение вернулось к норме. Нити же исчезли.
Интересно, эти охранники — это они меня охраняют от кого-то, или стоят там, чтобы я не сбежал?
В голове всплыли воспоминания, как передо мной склонились парень и девушка, когда я приходил в себя в первый раз.
Хмм. А это, кто такие были? Друзья? Одноклассники, одногруппники? А, может… брат с сестрой?
Пока понять трудно.
Они что-то там говорили про неудачника. Это я-то? Хех, ошибаетесь!
Я умер, но смог не развоплотиться, и ожил в новом теле — не потеряв свою память.
Да удача просто расцеловала меня в зад!
А вот с пацаном, в которого я вселился, явно было что-то не так.
Я задвигался в кровати и осознал, что просто невероятно хочу в туалет, мочевой пузырь, по ощущениям, вот-вот лопнет. А ведь пока не дёргался, даже не подозревал об этом…
Ну вот, тело само и подсказало, чем мне заняться, а то, я всё лежал пластом на кровати, и никак не мог решиться, что же мне сделать в первую очередь.
Что ж! Тогда, начнём с туалета. А дальше, видно будет.
К счастью, вон та дверь, скорее всего, действительно, в ванную комнату ведёт.
Я попытался сесть на кровати, но в груди прострелило такой болью, что я аж тихонько завыл.
Лоб мгновенно покрылся испариной.
Неее, всё нужно делать аккуратно!
Я протёр лоб тыльной стороной ладони, и начал двигаться крайне осторожно и медленно. Таким способом, сквозь боль — благо, уже не такую острую, смог сесть на кровати и свесить ноги вниз.
Тапочек на полу не было. Ну, да и ладно.
Опустив босые ноги на пол, так же потихонечку смог встать.
Непроизвольно на моё лицо выползла улыбка.
Пятьдесят лет я мог лишь сидеть в инвалидном кресле, а теперь, стою! Сам!
С какой-то безумной улыбкой на лице проскользив по полу со скоростью черепахи до двери в предполагаемый санузел, аккуратно её открыл.
И да, это, оказалась ванная комната, совмещённая с туалетом. И тут, кстати, нет на унитазе поручней, какими я пользовался раньше.
Я было расстроился, но тут же улыбка на моём лице стала ещё шире — мне эти поручни сейчас уже и не нужны!
Сделав своё дело, умылся и поглядел в зеркало. Какая же довольная рожа смотрела на меня оттуда.
Кроме блаженной улыбки, я рассмотрел достаточно молодого парня — лет восемнадцати, с зелёными глазами, и бритой налысо головой. Ну как налысо — торчит лишь короткий ёжик тёмных волос. По центру его пересекает свежий алый шрам — на всю макушку.
Кстати, все вопросы по поводу того, кто были те двое отпали сразу — это были брат с сестрой. Очень уж мы схожи внешне. Тут даже слепой поймёт, что мы родственники.
Опустил взгляд ниже, на рубаху, в которой находился. На ней под воротником с левой стороны были вышиты две буквы — В. Л.
Мои инициалы, что ли?
Видимо.
Затем, задрал рубашку и присвистнул.
Всю мою грудь пересекали огромные свежие шрамы.
Что же с пацаном случилось-то? Ощущение, что его здесь по кусочкам собирали, пока я в него не вселился.
Тут я услышал, как дверь в палату распахнулась, и внутрь зашли пара человек. Один из них удивлённо произнёс:
— И где же наш пациент?
Ладно, потом разберусь со своим новым телом…
Подмигнув довольной роже в зеркале, я прошаркал обратно в палату из санузла.
Там меня начали удивлённо разглядывать двое: мужчина в белом халате — лет пятидесяти, с усами, и коротким ёжиком волос. Причём, что его усы, что волосы на голове были иссиня-чёрного цвета, даже без намёка на седину, и молодой парень, тоже в белом халате, накинутом на плечи. А вот из-под халата у него проглядывала какая-то униформа серого цвета — с нашивкой белого цвета над левым нагрудным карманом.
Тот, что помладше перевёл взгляд на второго:
— Удивительно… пациент уже на ногах, а ведь я смог лишь немножко его залатать. Сил на большее уже не хватало. И то, думал не вытащим…
Тот, что постарше, подошёл ко мне и заглянул в глаза:
— Доброе утро, Владимир Николаевич. Как самочувствие?
Ага, значит, меня теперь Владимиром Николаевивич звать… Надо будет привыкать. Так-то меня всю жизнь Артёмом Александровичем кликали.
Переведя свой взгляд из одного моего глаза на другой, он оглядел и ощупал шрам на моей макушке.
Я ответил:
— Более-менее.
Он усмехнулся в свои усы:
— Да это я вижу, уже сами встали. — Затем ю, взял меня за руку и повел к кровати. — Пойдёмте, приляжете.
Пока я укладывался на кровать, моё лицо перекосило от боли.
Опять в груди закололо, что б её…
Увидев это, он улыбнулся:
— Ничего, сейчас пройдёт. Мы для этого с Семёном Михайловичем и пришли. На то, чтобы Вас «собрать» у него вчера ушли все силы, осталось множество внутренних ран, оттого мы и удивились, что Вы встали самостоятельно. Но ничего, сейчас будете как огурчик!
Молодой врач, по имени Семён, расстегнул мою рубашку, и склонившись над моими шрамами, начал водить руками.
Тут же я почувствовать покалывания на коже, будто из его ладоней пробивали разряды статического электричества. Затем, его пальцы покрылись синим свечением, он дотронулся ими до одного из шрамов, и тот мгновенно начал рассасываться.
Охренеть!!
Я глядел на это действо настолько удивлённо, что Семён Михайлович аж остановился:
— Владимир Николаевич, что-то случилось?
Я даже не нашёлся, что ответить. Взгляд сам скосился на светящиеся синим светом пальцы молодого мужчины.
Он взметнул брови:
— Вас удивляет лечебная магия?
Охренеть, тут, оказывается, есть магия… Дела…
Более старший врач