И тут гондола заскользила по водам Большого канала. Затем свернула в один из многочисленных боковых рукавов. Убедившись, что отъезжающие гости ничего не заметили и никто не преследует гондолу, Эван тихо прошептал:
— Сиди тихо, скоро я доставлю тебя домой.
Бьянка снова попыталась вырваться, но американец усадил ее к себе на колени и крепко прижал к груди.
— Тише! Я всего лишь хочу поговорить с тобой, так что не нужно вырываться. — Убедившись, что никто не последует за ними, если Бьянка закричит, Эван убрал ладонь с ее губ.
— Как вы смеете так грубо обращаться со мной?! — в гневе закричала она, хватая воздух ртом. — Мы же были вместе на маскараде и могли бы поговорить там, если б вы захотели этого.
— Прошу прощения, что так разочаровал тебя, — ответил Эван со смешком. — Но мне нужно было кое-что узнать, прежде чем поговорить с тобой.
Бьянка с любопытством посмотрела на Эвана. Как и прежде, ее зачаровал золотистый блеск его глаз — казалось, в них плещется жидкое пламя. «Наверное, такие же глаза у дьявола», — подумала она и невольно отстранилась от американца.
Эван пристально взглянул на нее — и вдруг, охваченный внезапным желанием, привлек красавицу к себе и впился поцелуем в ее губы. Однако вопреки его ожиданиям Бьянка не стала более податливой.
Как только он отпустил ее, она начала звать на помощь гондольера.
— Я щедро заплатил ему сегодня, так что не рассчитывай на его помощь, — проговорил Эван внезапно охрипшим голосом.
— Вы глупец, если полагаете, что, изнасиловав меня, доживете до рассвета! — закричала Бьянка. — Мой отец убьет вас за это, даже если ему придется преследовать вас до самой Америки!
Эван вполголоса выругался и снова закрыл ей рот ладонью. Затем на секунду задумался — угроза Бьянки навела его на мысль, прежде не приходившую ему в голову. Но сначала следовало успокоить разбушевавшуюся красавицу.
— Не говори глупости! Я вовсе не собираюсь насиловать тебя. — Эван счел подобную мысль смехотворной, поскольку считал гондолу не более устойчивой, чем каноэ, — а разве можно изнасиловать женщину в каноэ, не рискуя при этом утопить свою жертву и самого себя в придачу? Однако Бьянка так дрожала, что он наконец понял: она испугалась по-настоящему. Эван смягчился, поцелуями осушил ее слезы и тихо проговорил: — Не бойся, я не обижу тебя. Как ты могла такое подумать?
Однако Бьянка с вызовом в голосе ответила:
— Сначала вы грубо оскорбляете меня, а потом похищаете, пытаетесь совратить и при этом говорите, что желаете лишь побеседовать со мной… Вы просто несносный наглец… и я немедленно хочу домой!
Эван нахмурился:
— Черт побери, сейчас не время обсуждать мой характер! Мне нужно знать следующее: ты невеста Паоло Саммарезе? Да или нет?
— А какое вам до этого дело? — пробормотала Бьянка.
— Видимо, я пробуду в Венеции всего неделю и не хочу терять время, ухаживая за чужой невестой, — улыбнулся Эван.
— Я не продаюсь, как стекло, которым торгует Паоло, господин Синклер. — Бьянка вновь попыталась соскользнуть с его колен, но Эван еще крепче прижал ее к себе.
— Я не собираюсь предлагать твоему отцу деньги за тебя, Бьянка. Я просто завоюю твое сердце любовью.
Бьянка в изумлении уставилась на американца. Несколько минут она безуспешно пыталась найти достойный ответ. Наконец пробормотала:
— Вы либо сумасшедший, господин Синклер, либо глупец. А сейчас я желаю немедленно вернуться домой. Ведь вы обещали доставить меня домой.
— Ты действительно хочешь домой? — прошептал Эван; его теплое дыхание ласкало ее щеку, словно поцелуй.
— Вы сами только что сказали, что вскоре уедете. А я не желаю губить свою репутацию ради нескольких ночей… Неужели мне нужно настаивать, чтобы вы отвезли меня домой? — Бьянка отвернулась, подумав, что ее слова прозвучали бы более убедительно, если б ей не приходилось смотреть в его чудесные золотистые глаза.
Эван грустно вздохнул:
— А я думал, что ты более решительная, Бьянка. Мне казалось, ты из тех женщин, которые пойдут на любой риск, лишь бы познать истинную любовь. Очевидно, ты моложе, чем я предполагал.
— Ошибаетесь! Именно потому, что я не ребенок, я и понимаю, что для меня лучше! Если вы хотели только узнать, обручена ли я с Паоло, вы могли спросить об этом на балу. Не было никакой необходимости похищать меня.
— Похищать тебя? — усмехнулся Эван. — Просто скажи мне правду: ты помолвлена с Паоло? Ответишь, и я сразу доставлю тебя домой.
Немного подумав, Бьянка ответила:
— Паоло считает, что мы с ним помолвлены. Мой отец тоже так считает, а я — нет. Такой ответ вас устраивает?
Эван молча запустил пальцы в золотистые локоны Бьянки и вновь прижался губами к ее губам. Затем, чуть отстранившись, проговорил:
— Я не хотел напугать тебя. Сейчас я доставлю тебя домой, и твои родители никогда не узнают о случившемся, если только ты сама не захочешь рассказать об этом.
— Я ни за что этого не сделаю! — воскликнула Бьянка.
— Чтобы уберечь меня от их гнева? — с надеждой в голосе спросил Эван.
— Нет. Я хочу уберечь только себя, господин Синклер.
Бьянка снова попыталась высвободиться, но Эван обвил рукой ее тонкую талию и сказал:
— Мой корабль называется «Феникс». Завтра утром ты найдешь меня на нем.
— Я даже и не подумаю искать вас!
— Тогда давай встретимся на площади Святого Марка в полдень, — предложил Эван.
— Нет, вы не джентльмен, господин Синклер, и я не стану поощрять ваши ухаживания, поскольку мне они не нужны.
— Слишком поздно проявлять осторожность, мисс Антонелли, потому что вы уже моя. — И в качестве подтверждения своих слов он вновь поцеловал ее.
Впрочем, Эвану хотелось не только поцелуев, он жаждал раздеть красавицу и насладиться ее прекрасным телом, но на сей раз решил удержаться — позволил себе лишь коснуться пальцами ее груди. Затем засмеялся и проговорил:
— Марко будет ждать нас в Большом канале, чтобы ты прибыла домой в собственной гондоле вместе с кузиной, как и полагается. Видишь, я очень старался сохранить твою репутацию незапятнанной. — Немного помолчав, Эван неожиданно спросил: — У тебя, я полагаю, внушительное приданое?
— Что? — изумилась Бьянка.
— Я хочу сказать, что твой отец, конечно же, богат и обеспечит тебе достойное приданое. — Эван перехватил руку Бьянки в тот момент, когда она уже занесла ее для пощечины. — Больше не пытайся ударить меня, любовь моя, потому что, клянусь, тебе не понравится, если я тебя отшлепаю. — С дьявольским смешком он еще раз обнял ее, но тут же заметил гондолу, в которой ждали Марко и Рафаэлла, и решил, что короткая встреча завершилась.