Читать интересную книгу Ришелье - Франсуа Блюш

После смерти главного прево у его вдовы Сюзанны де Ла Порт осталось пятеро детей: Франсуаза (род. в 1578 г.); Анри, так называемый маркиз Ришелье (род. в 1580 г.); Альфонс Луи (род. в 1582 г.); Арман Жан (1585–1642), герой нашей книги; Николъ (род. в 1586 г.). У нее нет ни малейшего повода стыдиться их происхождения. Ее отец, адвокат Франсуа де Ла Порт († 1572), служил интересам Мальтийского ордена, который в благодарность произвел в рыцари его сына Амадора, сводного брата г-жи Ришелье. Амадор, деятельный и удачливый, сменил одного из Бурбон-Вандомов на посту главного приора, и его карьера возвысила клан Ла Портов. В любом случае госпожа де Ришелье, урожденная Ла Порт, хотя и не имевшая состояния, не осталась без поддержки. К тому же положение вдовы кавалера ордена Святого Духа обеспечивало ей определенный вес в обществе.

Начиная с 1586 года Ришелье практически избавляются от своей провинциальности; свою роль здесь сыграло и пожалование голубой ленты, отмечающее их положение при дворе и знаменующее их восхождение. Крещение их третьего сына Армана выглядит знаковым. Мальчик родился в Париже, в приходе Сент-Эсташ, на улице Булуа (или Булуар), 9 сентября 1585 года. Очевидно, он был окрещен сразу же после рождения, но «дополнительное крещение», торжественная церемония, состоится в церкви Сент-Эсташ только 5 мая 1586 года. Причиной подобной задержки явилось «здоровье новорожденного, тщедушного, болезненного, подверженного детским недомоганиям» (Р. Муснье). Столь долгая отсрочка позволила ребенку укрепить здоровье, а его отцу, не так давно представленному к награде и «гордому обретенной славой», достойно подчеркнуть свое положение. В честь этого события дом главного прево, особняк Лосе, украшается настоящей триумфальной аркой — огромным, сколоченным плотниками портиком с геральдическими и символическими панно. Четыре больших полотна, каждое со своим латинским девизом, посвящаются маленькому Арману и иллюстрируют семейную религиозную и роялистскую традицию. В разгар войны с Лигой это двукратное подтверждение лояльности конечно же имеет глубокий смысл.

Крестными отцами Армана Жана стали два маршала Франции, Арман де Гонто-Бирон и Жан д’Омон; крестной матерью — его бабка Франсуаза де Ришелье, урожденная Рошешуар. Из особняка Лосе к огромной, вечно недостроенной церкви Сент-Эсташ двинулся настоящий княжеский кортеж. Во главе кортежа — благородная крестная, вся в черном, но украшенная диадемой с драгоценными камнями. Следом идут два маршала, отец ребенка, его друзья, двоюродные братья и соратники, капитан-лейтенанты гвардии, множество рыцарей Мальтийского ордена и голубой ленты и, наконец, полевая жандармерия с алебардами в руках. Из особняка Суассон следит за процессией королевская семья: Екатерина Медичи, Генрих III, Жуайез и д’Эпернон. Король выглядит восхищенным. Он пожаловал своему главному прево 118 000 экю. Почему же Франсуа Ришелье, столь любимый, столь привечаемый при дворе, так бездарно распорядился этими деньгами?

Прежде чем проследить за удивительной карьерой нашего героя, следует упомянуть о судьбе братьев и сестер министра. Старшая, Франсуаза (1578–1615), первым браком по бывала замужем за Бово — дворянином-пуатевинцем. Второй раз она выйдет замуж в 1603 году за другого уроженца Пуату, дворянина средней руки Рене де Виньеро († 1625), сеньора дю Пон де Курле, рядового дворянина парламента. Второго ребенка главного прево, «маркиза» Анри (1580–1619), мы вскоре обнаружим среди подданных и приближенных Марии Медичи. Он будет способствовать восхождению своего младшего брата. Альфонс Луи (1582–1653) прославится под именем архиепископа Эксан-Прованса, архиепископа Лиона (1625), кардинала (1629) и духовника короля. Последний отпрыск великого Прево, дочь Николь (1586–1635), в 1617 году выйдет замуж за Урбена де Майе из старинного туренского дворянского рода[14], маркиза де Брезе и с 1632 года маршала Франции — полководца не слишком успешного, но преданного кардиналу-министру, своему шурину и покровителю. Их сын Арман де Майе, герцог Брезе[15] (1619–1646), станет знаменитым моряком; дочь Клер Клеманс де Майе-Брезе в 1641 году выйдет замуж за герцога д’Энгиена[16].

Семья дю Плесси, по крайней мере после Франциска I, никогда не была рядовой. Здесь хватало сильных личностей: Франсуа Деревянная Нога, главный прево и даже Анри-«маркиз», который довольно рано начал надеяться на маршальский жезл. С другой стороны, в истории редко встречалось такое количество злобы и клеветы, направленной на одного человека — кардинала-герцога. Соедините эти два пункта — и поймете, почему семью Ришелье считали безумцами.

Конечно, французы эпохи барокко, мало сведущие в медицине, еще меньше разбирались в психиатрии. Они не знали — да и мы до нашего времени не знаем, — передается ли безумие по наследству. А ведь четыре члена семьи Ришелье были признаны полупомешанными, включая самого кардинала-министра — если верить Таллеману де Рео, он иногда воображал себя конем. Кардинал Лионский периодически мнил себя Богом Отцом. Остается еще маршалыыа Брезе — говорят, Николь де Ришелье отказывалась садиться на публике, опасаясь разбить свое «седалище»[17], поскольку считала его стеклянным.

Этот симптом странен. Что он может означать? Случается, что некоторые индивидуумы теряют понятие о своей телесной целостности[18]; если так, то почему бы им не бояться потерять «седалище»? Удивляет то, что оно представлялось стеклянным. Возможно, здесь прослеживается связь с навязчивым стремлением к табурету [19]. Подозрения усилились, когда принцесса Конде, ее дочь, насильно выданная за будущего победителя при Рокруа, начинает вести себя столь странно, что приходится вежливо, но твердо удалить ее от двора. Возможно, что и мать (Николь де Врезе) и дочь (принцесса Конде) были — наследственно или под влиянием среды — несколько неврастеничны; но это не повод, чтобы считать безумным весь их род, особенно министра[20].

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ (ДАТЫ РОЖДЕНИЯ)

1553 Генрих IV

1555 Малерб

1563 Мишель де Марильяк

1573 Мария Медичи

1581 Сен-Сиран

1581 Винцент де Поль

1585 Ришелье

1585 Янсений

1587 Оливарес

1588 отец Мерсенн

1589 мадам де Рамбуйе

1590 Вуэ

1592 Бэкингем

1594 Густав Адольф

1595 Анри де Монморанси

1596 Декарт

1597 Ге де Бальзак

1598 Франсуа Мансар

1601 Людовик XIII

1601 Анна Австрийская

1602 Филипп де Шампен

1606 Пьер Корнель

Эта таблица дает нам богатейшие сведения. Министр-кардинал был на 12 лет младше королевы-матери и на 16 лет старше Людовика XIII.

Ришелье являлся современником своего врага Оливареса.

И, наконец, он родился на четыре года позже Сен-Сирана и в тот же год, что и Янсений. А между ними — два богослова и два политических философа.

ВЛИЯНИЕ ЗНАТИ

Дворянство имеет одно большое преимущество, которое с восемнадцати лет делает человека известным и уважаемым и ставит его в такое выигрышное положение, какое кто-либо другой может заслужить лишь к пятидесяти годам.

Блез Паскаль

Несколько лет назад один ученый профессор, желая описать Ришелье в немногих словах, сказал: он был дворянином, священником и слугой государства. Эта прописная истина представляется мне сегодня глубокой, особенно из-за выбора слов и их порядка. Начнем, если хотите, с конца. Служение государству составляло основу политики кардинала-герцога: в него входили верность монархии, повиновение королю, приведение знати к подчинению, разоружение партии протестантов, административная централизация, усиление армии и флота, деятельная борьба с Австрийским домом и вдобавок устройство внутри страны крупных престижных учреждений (Французской Академии, королевской типографии). Во внешней политике — стремление к независимости перед лицом папы и императора и усилия по поддержанию в Европе французского перевеса сил.

Две другие составляющие тройной формулы обозначают мотивации этой честолюбивой программы, отсюда важность, а также значимость расположения каждого термина. Что Ришелье был священником, разумеется, важно, и об этом полезно лишний раз напомнить. Множество французов смущает этот факт, как и то, что он сделал своим преемником Мазарини, другого кардинала. Веря и говоря, что Ришелье вел светскую политику, — что не совсем верно, — многие не учитывают, что, будучи не просто священником, но рукоположенным в Риме епископом и кардиналом Святой церкви, великий министр представлял собой компонент Контрреформы и всегда стремился быть верным Тридентскому собору. Следовательно, о его вере не следует забывать, хотя ее трудно сравнивать с экзальтированностью кардинала Берюля или пылкой набожностью Винцента де Поля. Однако многие его мысли, слова, поступки плохо согласуются с тем, чего ждут от хорошего священника. Его любовь к войне, его жадность, постоянная склонность к обману и лжи, суровость, с которой он обходился со своим королем, иногда почти граничащая с садизмом жестокость, в которой не было ничего евангелического; никакие государственные или личные интересы не способны извинить столько прегрешений. Вот почему справедливо и законно не преувеличивать важность священства нашего странного кардинала.