Читать интересную книгу Зеркало - Елена Крюкова

– Зинка, а может… это… ей полечиться лечь?..

– Панечка!.. Панечка!.. Разве нашу жизнь вылечишь!..

«…Я выплыла в людское море…»

…Я выплыла в людское мореИз этой гавани табачной,Где керосином пахнет гореИ в праздники – целуют смачно.

Я вышла – кочегар метели —Из этой человечьей топки,Из этой раскладной постели,Где двое спят валетом знобким.

Я вылетела —В дикий Космос —Из ледяного умываньяПод рукомойником раскосым,Из скипидаром – растиранья

При зимней огненной простуде,Из общих коридоров жалких,Смеясь и плача,Вышла в людиИз той людской, где все – вповалку.

* * *

– Игнатьевна!.. Ты че там скрючилась в три погибели?.. У тебя керогаз, што ль, не зажигатся?.. Дай помогу…

– Ну, помоги… Че двигашь меня локтем-от: локоть твой больно острый. Костыль прямо…

– Да потому што отойди. Чай, свет заслоняшь.

– Чай, весь не заслоню.

– Ну вот и все. Зажгла я тебе твою бандуру. Че варить-то собралась?

– Не суй нос… Чай, все то же: макароны.

– Растолстеешь, Киселева!..

– Може, в гробу и поправлюся… Мясца хочу… Зубов нету – не угрызу уже… А молодые зубки были – ох, жилы перегрызала!..

– Ну, ну, Киселева. Че реветь-то. Вари свое спагетти.

– Да уж сварю как-нито… А керогаз-то как пылат! Как сдурел… Огонь, огонь-то какой… Огонь-то… какой…

Киселиха ставит свечу перед иконой

Огонь! Из лодкою сложенных рук —Огонь к закопченной иконеТак рвется!.. – проросший и бешеный лукИз тьмы черноземных ладоней…

Забыла совсем я, сколь, старой, мне летПробило вчерась, намедни…Сварила, сварила свой поздний обед,Сходила к ранней обедне.

Вчерась раздеваюсь – да што ж это, ба!.. —Гляжу – в гимнастерке… в лампасах… —Как муж мой покойник!.. Во фрунт – голытьбаВокруг офицерского баса…

Замучили Федю, два дула – к виску,А я, молодая жененка,Я всех революций срамную тоскуКляла одичало и звонко!

Орала по улицам и площадям,Какие вы есть, комиссары!..Работа – рабочим, овес – лошадям,А «бывшим» – сосновые нары…

Я двадцать пять лет оттрубила как штык!При шмонах – смеялася лихо…Твой рот к непотребной молитве привык,Подстилка, раба, Киселиха…

Ну, выпустили – как линя – в водоем!Лицо – что печеная свекла…И в разуме штой-то подвиглось моем —Как будто под ливнем промокла

И все не согреюсь, с тех пор и дрожу,И греюсь – вот свечечку ставлюКазанской иконке! В ладонях держуГорячую желтую каплю…

Огонь-то, огонь!.. Ох, безумная я,Зачем все так помню упорно —В снегу талом стирку плохого бельяИ струпьев подсохшие зерна…

Зачем, Матерь Божия, выжить пришлось?..Слаба водовозная кляча.А с пенсии – гребень для сивых волос,«Подушечек» сладких впридачу…

«Подушечки» я растолку молотком —Повыбиты зубы кобыльи!..Огонь ты, огонь, полижи языкомТы чернь моих щек замогильных…

Все верю, все чую – с ума я сойду!Казанская, матушка, сделайТы так, чтобы в этом, о, в этом годуДушонка покинула тело!..

А сколь мне там стукнуло?.. Кто его знат!..Быть может, и все девяносто…А завтра в экране покажут парадИ эти… кремлевские – звезды…

* * *

– Тамарка!.. Че ты – ночь-полночь – стучишь?.. Че набатывашь, как в набат?.. Младенец твой орет как резаный по ночам, да ты ишшо моду взяла не спать?.. Какая тебя муха укусила в голу задницу?.. Самая сласть сна, а ты…

– Тетя Паня, горелым пахнет. Проводка горит. Из вентиляционных ходов – дым!..

– Окстися. Какой дым. Под носом у тя дым…

– Галка!.. Че путаешься под ногами, дура девчонка, иди спать ложись, не мети рубахой половицы…

– Мамка, я ноль-один вызвала.

– Ты че!.. Правда, што ль!..

– Сказали – сейчас приедут.

– Быстро в постель!..

– А че торопиться-то. Какой он – огонь? Поглядеть хочу. Мамка, а Петька спит?..

– Спит, умница моя. Пожарку вызвала! Умница моя… Не бойся… Не бойся с мамкой ничего…

– Пахнет горелым… Мам, вон огонь! Вон он! Хвосты лисьи!..

– Да, хвосты… Только шубу не сошьешь… Паня, буди всех! Всех!

– Милые! Милые! Вставайте! Пожар! Горим! Горим!

– Что?.. Кто придумал?.. А запах-то… А полыхает вон!..

– Это он, сволочь. Граф Борис Иваныч. Утюг оставил в кладовке. А сам заснул.

– Эй, Борис Иваныч!.. Спит… Свои брильянты под подушкой охраняет, а нам – гори синим пламенем?!..

– Вставай, контра проклятая!..

– Пожарнички, родненькие, вы уж потушите за ради Христа… Дети малые у нас…

– Уж потушили, бабы. Не нойте. Счастье ваше. Дом-то… деревянный коробок. Еще минут пятнадцать – и все рухнуло бы… к едрене-фене…

– Пожарники! Братаны! Водочки тяпнем?.. За жизнь!..

– Мамка, мамка, да почему горелым пахнет, аж плакать хочется, а голуби на крыше – не сгорели?..

Пожар

Лютая, зверья сила огня.Судорга ног – к подбородку.Страшно, огонь. Вдруг возьмешь ты меняВ гулкую рыжую глотку?

Пасть твоя светлая. Зубы остры.Дом наш качается, пьяный.Так вот горят – первобытно – кострыВ наших песцовых буранах.

Это Борис наш Иваныч, наш граф,Житель крысиной кладовки,Тощая щепка, – спал, ноги задрав,После крутой голодовки

Так запродав с аметистом браслет,Что на паршивую сотнюСнедь закупил и поел на сто летВпрок – хоть сейчас в преисподню!.. —

Гладил рубашки… Дрожание рук,Сытости радость тупая…Как он оставил включенным утюг —Плача, сопя, засыпая…

И загорелось в щелях и пазахКрасной сухой круговертью.И загорелся в ребячьих глазахДикий азарт передсмертья.

Взрослые – те лишь вопили одно:«Дом бы сгорел этот нищий!..Иль в новоселье попьем мы вино,Иль повезут на кладбище!..»

И, спохватясь, прижав руки ко рту:«Родненькие!.. Погасите!..Все переможем – всю голь-нищету,Только нам дом наш спасите!..»

Шорох – из шлангов – вонючей воды!Гари древесная пряность!Перед тигриною пастью беды —Я, не мигая, уставясь…

Рядом со мною – Петюшка ЗвонцовВ черных трусах доколенных —Ласковых не докричишься отцов —Сгибших, застреленных, пленных…

Рядом со мною картежник СократВ бязевом женском халате —Там, в его комнате, знаю, лежатТрое – все в дым! – на кровати…

Рядом со мной Киселиха стоит,Жесткая, будто двустволка!Сходен с болотной кикиморой вид,Светят глаза, как у волка…

А за лопаткой угластой ее,Весь в первобытных сполохах,Пьяный Валера – дыряво белье,Грудь – вся в наколках: эпоха…

Саня, не бойся! Тамарка, держись!Этот пожар – что он сможет?Он не сожжет поднебесную жизнь —Кости земные изгложет.

В небе январском – горелый салютВиден сквозь детские веки.«Жить вам осталось – пятнадцать минут!»Жить нам осталось – навеки.

Что суждено? Вдоль по свету – с сумой?..В пахоту – слезные зерна?..

…Русый пожарничек,Ангел ты мой.Спас ты мой Нерукотворный.

* * *

– Дочка. Не смей ходить туда к нему в кладовку. Слышь, не смей!.. Он тебя там гадкому научит. Не ходи! Весь сказ!

– Буду ходить.

– Вот Бог послал козу! Упрется рогами!.. Говорят тебе – не ходи! Медом он тебя там, што ль, кормит?..

– Нет. Читает.

– Во-он што!.. Артист какой!.. Мало тебе учительша в школе читает!.. Я книжки покупаю – дорогие…

– Это сказки. А Борис Иваныч мне правду читает.

– Ишь ты!.. Правду! Ну и какая она у него, правда?..

– Настоящая.

Кладовка

…Старый граф Борис Иваныч,Гриб ты, высохший на ниткеДлинной жизни, – дай мне на ночьПоглядеть твои открытки.Буквой «ЯТЬ» и буквой «ФИТА»Запряженные кареты —У Царицы грудь открыта,Солнцем веера согреты…Царский выезд на охоту…Царских дочек одеянья —Перед тем тифозным годом,Где – стрельба и подаянье…Мать твоя в Стамбул сбежала —Гроздьями свисали людиС корабля Всея Державы,Чьи набухли кровью груди…

Беспризорник, вензель в ложкеКраденой, штрафная рота, —Что, старик, глядишь сторожкоВ ночь, как бы зовешь кого-то?!Царских дочек расстреляли.И Царицу закололи.Ты в кладовке, в одеяле,Держишь слезы барской боли —Аметисты и гранаты,Виноградины-кулоны —Капли крови на распятыхРотах, взводах, батальонах…

Старый граф! Борис Иваныч!Обменяй кольцо на пищу,Расскажи мне сказку на ночьО великом царстве нищих!Почитай из толстой книжки,Что из мертвых все воскреснут —До хрипенья, до одышки,Чтобы сердцу стало тесно!В школе так нам не читают.Над богами там хохочут.Нас цитатами пытают.Нас командами щекочут.

Почитай, Борис Иваныч,Из пятнистой – в воске! – книжки…Мы уйдем с тобою… за ночь…Я – девчонка… ты – мальчишка…Рыбу с лодки удишь ловко…Речь – французская… красивый…

А в открытую кладовкуТянет с кухни керосином.

И меня ты укрываешьГрубым, в космах, одеялом,И молитву мне читаешь,Чтоб из мертвых – я – восстала.

* * *

– А-а-а!.. Мамочка, не бей!.. Мамочка, не надо!.. Я больше никогда!.. не буду… А-а-а-а!..