Белкин походил рядом со столом и протянул мне лист телеграммы. В ней говорилось про испытания нового изделия на полигонах испытательного центра во Владимирске.
— «Испытания „изделия 170“ перенести на весну 1984 года, ввиду неготовности носителя», — прочитал я и тут же взглянул на Белкина. — Наш самолёт готов к применению и отработке техзадания с этой ракетой. Почему в этой телеграмме обратное?
— Самолёт был готов. Завод «Вымпел», который занимается этим «изделием 170» решил отложить испытания до следующего год. В конструкторском бюро Сухого обещали к этому времени подготовить свой вариант носителя, — сказал Федотов.
— Проще говоря — они тянут время до момента, когда у «суховцев» появится доработанный Су-27. Сейчас они применять эту ракету не могут, — добавил генеральный конструктор.
Вот это борьба пошла! Два достойных друг друга авиаконструктора, две легендарные фирмы вступили в схватку. И пока моё конструкторское бюро уступает практически по всем направлениям.
Выходит, что во Владимирск уже не надо ехать. Как только Белкин отпустил меня и Федотова, мы вышли с ним в коридор, и он меня придержал.
— Тебе нужно отдохнуть. Ты много пережил аварий, — настойчиво произнёс Александр Васильевич.
Ошарашил меня Федотов таким предложением. Проще говоря, он меня от полётов отстранял.
— Да ладно вам, шеф! Не время отдыхать, — посмеялся я.
— В отпуск пойдёшь со следующей недели. Поезжай домой и отдохни, — ответил мне Александр Васильевич.
— Я в порядке. Разве нам не нужно сейчас разбираться с проблемами МиГ-29М?
— Нужно. И отдыхать тоже нужно, — продолжал повторять шеф.
Затем он посмотрел на меня. Энтузиазма перед возможностью идти отдохнуть, в моих глазах не было. Я предложил ему отправить меня в отпуск ближе к Новому году. Как только закроем программу испытаний на МиГ-31 на ближайший период.
— Хорошо. Иди, готовься к полётам.
Середина ноября выдалась дождливой, но авиация у нас всепогодная. Очередное задание было не сложное — выполнить полёт по маршруту в стратосфере на МиГ-31. В экипаж определили штурмана-испытателя нашей фирмы Валерия Сергеевича Зайкина — «душа коллектива» и главный помощник Федотова во всех его поездках в горы. Как мне сказал Меницкий перед сегодняшним полётом, приготовься услышать любимое ворчание Зайкина.
Мы шли с Валерием Сергеевичем на стоянку, когда нас догнал Ваня Швабрин.
— Федотов спрашивает кто с ним в горы поедет? Я отказался, поскольку уже к тебе, Серёга, на Новый год еду.
— Блин! Опять в горы тащит меня Федот! — расстроено восклицал Зайкин.
— Валерий Сергеевич, да бросьте! Вы ж фанат, как я слышал, — удивился я.
— Да ты шефа не знаешь. Погода плохая. Все лыжи в угол поставили и за стол. Поел, попил и спать. И он тебя в 6 утра, а то и раньше будит. С первыми петухами в горы тянет кататься. А жизнь-то хороша была вчера. Ой, не хочу и не поеду! — возмущался Зайкин.
Я знал по рассказам всего коллектива инженеров и техников, что добрее человека, чем Зайкин не бывает. Это постоянно говорил и Меницкий. Почему он не мог отказать Федотову, мне непонятно.
— Шеф ведь не приказывает. Можно и отказаться.
— Ну, как же! Он просто говорит: поехали и всё. Брови нахмурит, и попробуй отказать. Но в этот раз пусть другого кого-то берёт!
Мы подошли к самолёту. К нам подъехала машина Федотова с главным конструктором МиГ-31. Зайкин уже был готов к тому, что сейчас его спросят по поводу поездки в горы.
— Сергей, к полёту готов? — задал вопрос Александр Васильевич.
— Конечно. Осталось по программе десять полётов выполнить.
— Это хорошо.
Он посмотрел на Валерия Сергеевича и радостно спросил его:
— Валера, поездка намечается. Как насчёт того, чтобы в горы рвануть?
Я не сомневался в крепости духа нашего штурмана-испытателя. Как и в его добром сердце. Вот оно-то и пересилило.
— Александр Васильевич, с большим удовольствием! Всегда готов! — громко ответил он.
Я сам смотрю на Федотова и понимаю, что он не просто так спросил у Зайкина. Суровый взгляд Александра Васильевича трудно преодолеть.
Главный конструктор МиГ-31 подошёл к нам и объяснил, на что обратить внимание в полёте.
— Посмотри, как будет локатор отображать, Валер. Были нарекания на этой машине.
— Нет вопросов, — ответил ему Зайкин.
Самолёт осмотрели, места в кабинах заняли и начали запуск. Всё идёт штатно, без нареканий. Как только весь процесс запуска был закончен, я запросил вырулить.
— Гордый, 088й, прошу вырулить на предварительный.
— 088й, предварительный разрешил, — ответил мне руководитель полётами.
После осмотра на техпосту, нам разрешили вырулить на полосу. Самолёт установил по осевой линии ВПП. Тормозной рычаг полностью нажал. Двигатели прогреты. Плечевые ремни притянуты, и Валерий Сергеевич докладывает о готовности к взлёту.
— 088й, взлёт, форсаж, — запросил я.
— Разрешил.
Вывел двигатели на обороты «Максимал». Сергеевич докладывает, что показания двигателей в норме. Ставлю рычаг управления двигателями на упор «Полный форсаж». Лампы включения режима загорелись.
— Взлёт, — сказал я по внутренней связи и отпустил тормоза.
Рывок назад и МиГ-31 рванул по полосе на взлёт. Ручку управления держу в нейтральном положении, педалями контролирую направление. Скорость растёт, но не так, как обычно. Звук двигателей не такой. Гаснет лампа левого форсажа.
Самолёт тут же начинает уводить с полосы влево.
Рычаг управления двигателями сразу переставляю на упор «Малого газа». Убрал закрылки. Самолёт ещё очень быстро катиться по полосе, но скорость позволяет выпустить тормозной парашют.
— Прекратил взлёт, — громко докладываю я в эфир.
— Вижу тормозной. Два купола! — информирует меня руководитель полётами.
Что-то не то происходит в моей лётной жизни. Отказ на отказе. Может, и прав Федотов — надо отдохнуть?
Как только зарулили на стоянку, я вылез из кабины и стал объяснять главному конструктору, что произошло. Внимательно выслушав меня, он поблагодарил за сохранность машины. Дядя Вася пригласил к техникам в домик отведать чаю, но я решил отказаться.
— Сынок, ты давай не кисни. Жизнь — зебра, только побольше, — попытался меня поддержать Арнас.
Третий техник из этой бригады «матёрых», Герман Геннадьевич, предложил отведать вкуснейших белорусских драников, приготовленных его супругой. Почему бы и нет.
— Серёга, давай поговорим, — отвёл меня в сторону Зайкин.
— Валерий Сергеевич, всё в норме. Я даже испугаться не успел.
— Не про это разговор. Отказы сыплются на тебя и не только. Посчитал, сколько раз в этом году уже на краю был?
— Немало. Такая уж работа у испытателя.
Зайкин покачал головой и приобнял меня за плечо.
— Поверь взрослому дядьке. Если началось одно за другим — надо остановиться. До греха доведёшь просто, — спокойно сказал Валерий Сергеевич.
Я вспомнил, что с этим человеком меня часто сводила судьба. Именно он показал мне дорогу на дачу Кутахова. Затем на поступлении помог с освоением МиГ-31, когда времени было очень мало на подготовку. Стоит и в этот раз его послушать. Зайкин ещё ни разу не ошибался.
— Ладно. Сначала чаю попьём, а потом в отпуск, — улыбнулся я.
Описать посиделки в домике техников невозможно. На них нужно присутствовать. Дядя Вася юморил над Германом, а тот не упускал возможности уколоть Арнаса. И так по кругу.
Отдельно нужно отметить драники. Попрошу Веру научиться их делать. Жаль только, что раньше отказывался от них, когда Герман предлагал.
В тот же день согласился на предложение Федотова. Отпуск, действительно, нужен.
Когда я пришёл домой и рассказал всё Вере, она обрадовалась. Теперь у нас есть возможность съездить в родной город. Моя жена давно не видела маму, а во Владимирске не была ещё дольше. И мне стоило бы повидать бабушку Надю. Как ни крути, других родственников кроме меня у неё не осталось.