— Нет. Весь процесс испытаний шёл нормально. Мы обязаны проверять на машине такие режимы. Не вижу вины лётного состава.
Это уже приятно слышать. Я уже подумал, что окажусь на месте Николая Морозова, который совсем недавно тоже был в схожей ситуации.
— Я вас понял.
— Но, нам всем нужно хорошо подумать. Что-то не то происходит на фирме. Моя авария, твоя, ракеты на полигонах во Владимирске всё не летят. Надо подумать, а пока отдыхай. Завтра выходной не хочешь взять?
Было бы хорошо поваляться на кровати, но не смогу сидеть дома просто так.
— На работу приду.
Через десять минут я уже ждал Веру около её лётной станции. Она попросилась раньше уйти с работы. Стою около крыльца и смотрю на проезжающие мимо меня автомобили больших начальников. Вся программа демонстрации техники закончилась.
В душе немного тревожно за судьбу нашего самолёта. Невольно начинаю думать, а сделал ли я всё правильно.
Мысли о работе исчезают в тот момент, когда в нос ударил приятный запах цитрусов. Духи «Фиджи», подаренные мною Вере, я спутать не мог. Как и аккуратные шаги супруги за моей спиной. Наверняка, крадётся незаметно и пытается сделать сюрприз. Специально стою и гляжу вперёд, пытаясь не улыбаться.
— Сергей, не притворяйся, что не видишь меня, — сказала за спиной Вера.
— Я тебя не вижу. Спиной к тебе стою.
— Неестественно ты это делаешь, — произнесла жена, и я повернулся к ней.
Её бордовый берет на голове слегка съехал. Видимо собиралась впопыхах. Кремовое пальто дополнено светлыми перчатками. Жена подошла ко мне и обняла, уткнувшись головой грудь.
— Слышала про аварию, — тихо произнесла она.
— Случается в моей работе.
— Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?
— Вер, всё хорошо. Не волнуйся. Жив, здоров, на своих двоих перед тобой.
Постояв в таком положении минуту, мы направились на выход с территории. Я расспросил, как оценили образцы беспилотников её конструкторского бюро.
— Пчёлкин ничего не сказал, но выглядел довольным. Предупредил, что работы будет много.
— Значит, военному начальству понравилось.
Вера кивнула. Я видел, что она хотела у меня спросить о нашем показе, но не стала этого делать.
Дома мы быстро переоделись и готовились к обеду. Пока я молча смотрел в кухонное окно, Вера грела на плите борщ и варила макароны.
— Я радио включу. Ты сиди пока, — сказала жена и пошла в комнату.
Только хотел предложить ей побыть в тишине, как в квартире запела Алла Борисовна.
— «Южный ветер ещё подует. И весну наколдует…» — звучали строки её известной композиции.
— Вот видишь. Даже в песнях тебе поют, что всё ещё будет. Ты главное — не расстраивайся, Серёжа.
Чем чаще Вера мне это говорит, тем больше я вновь погружаюсь в аварию. Невольно вспоминаю каждое действие.
— Дорогая, давай про что-нибудь другое.
— Хорошо. Приятного аппетита, — сказала Вера, и поставила передо мной тарелку борща.
— Спасибо.
Не успел я взять любимую мной деревянную ложку, как в дверь постучались.
— Пойду, открою.
— Нет, — остановил я жену. — У тебя макароны разварятся сейчас.
Встав со стула, я направился к входной двери. Открыв её, на пороге обнаружил престарелую соседку бабушку Антонину, которая вернулась с прогулки. Живёт она одна. Мужа похоронили пару месяцев назад.
— Серёжка, помоги дверь открыть. Руки болят, не могу ключ провернуть, — сказала баба Тоня.
— Конечно, бабуль.
Соседка отдала мне ключ дрожащими морщинистыми руками. От одного прикосновения чувствуется в ней то самое родительское тепло. Вспомнил, что давно не разговаривали с бабушкой Надей.
Почти две недели назад она звонила нам, но я был на работе. Вера с ней долго говорила, и она очень скучала по нам. Видимо, что-то чувствовала.
Открыв квартиру бабушке Антонине, я пропустил её вперёд и отдал ей ключ. В коридоре соседки очень вкусно пахло. С кухни тянулся аромат недавно приготовленных пирожков. Отпустить без выпечки меня баба Тоня не смогла.
— Спасибо! Здоровья тебе, Серёжка. Работа у тебя ой непростая. Всё получается?
Не в тот день задала вопрос баба Тоня. Но мыслей огрызаться не было.
— Да. Работаем на благо Родины.
— Вот так и продолжай. И Верочке спасибо. Она мне тут…
Ну как можно не уделить старикам внимание! Минут десять я простоял в коридоре, чтобы соседка выговорилась. Спасло меня то, что из другой квартиры вышла ещё одна пенсионерка. «Пост сдал. Пост принял».
— Ты с добычей, — улыбнулась Вера, когда я поставил на стол большую тарелку пирожков.
— Как тут отказаться от вкуснятины.
Борщ, наверняка, остыл. Пока даже не было возможности оценить, поскольку зазвонил телефон.
— Сиди. Я отвечу, — поспешила успокоить меня Вера.
Смотрю на вкуснейший борщ и понимаю, что голоден ужасно. Рядом макароны с куриной котлетой. Обед — загляденье.
— Он занят! Да я вам… Ну, как…Ой, ладно! — воскликнула Вера и из коридора послышался глухой звук, приземлившейся на трюмо телефонной трубки.
Жена вошла на кухню с кислым лицом.
— Понял. Иду.
— Я ему говорила, Серёжа, но это же дядя Андрей!
— Кто же ещё может быть таким настойчивым! — сказал я, подойдя к телефону.
Я взял трубку и меня тут же оглушил громкий генеральский голос Хрекова.
— Привет, Родин! Долго идёшь. На вызов генерала бегом бегут! — разрывал он динамик телефона.
Громкий бас Хрекова не выносила даже телефонная трубка. Хрип стоял ужасный.
— Андрей Константинович, рад вас так хорошо слышать. Обедаю я.
— Вот Верочка не догадалась сказать. Я ж думал ты там на горшке или диван на спине таскаешь. Ну, ничего. Аппетит нагоняй и слушай старого война.
Хреков рассказал, что в главкомате уже шепчутся по поводу аварии. Мол, информационный фон создался не совсем хороший.
Быстро донесли! Несколько часов назад коснулся полосы, а уже Андрей Константинович знает все расклады.
— Получается, что решение по дальнейшему продвижению самолёта затянется? — спросил я.
— Неа, Родин. Тут подойдёт слово «трындец». Как сказали бы тебе империалисты — ищи бупаз.
Надо бы его поправить. В английском языке говорят «байпас», что значит обход.
— Спасибо, Андрей Константинович. Будем работать.
— Правильно. Нос не вешай. Кстати, один знакомый сказал, что пилотировал ты здорово.
— Очень приятно, — отреагировал я и довольно улыбнулся.
— Что значит, очень приятно? Хреново, старлей! Надо, чтоб было великолепно. Не забывай, что у нашей Верочки всё должно быть лучше всех. И муж тоже. Ну, бывай, Сергей!
Ему бы тренером личностного роста надо работать.
Когда я вернулся на кухню, Вера ещё даже не приступила к обеду.
— Теперь всё. Можем кушать, — сказала она.
— Да. Всем помогли, всем ответили.
Запах борща уже начал меня пьянить. В животе заурчало от предвкушения вкусного обеда. Взял ложку и зачерпнул из тарелки. Поднёс ко рту и… снова зазвонил телефон.
От повышенного внимания ко мне, нарастала нервозность. Вера всё поняла по моему лицу.
— И такие дни бывают, Серёжа, — улыбнулась она и пошла в прихожую.
Едва сдержался, чтобы не уронить ложку. Точнее, швырнуть её!
— Владимирск? Конечно, буду! — услышал я радостный голос супруги. — Алло! Здравствуйте! Всё хорошо. Кушаем. Спасибо! Сейчас позову.
Нам позвонила баба Надя. Плохое настроение сразу улетучилось. Только сегодня вспомнил, что стоит позвонить ей. Но она уже сама это сделала. Вера передала мне трубку.
— Привет, бабушка.
— Серёженька, внучок! Как ты там?
— Всё хорошо. У тебя как здоровье?
— Да что мне будет! Дачу в этом году закрыла уже. Кур раздала. Банки закатаны. Всё по-старому. С тобой точно всё хорошо?
Как чувствует бабуля, что инцидент был сегодня. Подтверждать её опасения я, конечно, не собирался.
— Точно бабуль. Вот с работы сегодня отпросился пораньше. Сейчас гулять пойдём. У нас солнце, погода хорошая. Только сегодня о тебе вспоминал и сам собирался позвонить.