Боже…
Я таки выгибаюсь.
Мое тело подбрасывает над кроватью, как ударом.
Заставляя сжаться еще сильнее.
Внизу живота полыхает самый настоящий ураган, полное безумие!
– Нет! – кричу, впиваясь в его лицо ногтями. Отчаянно.
Нет, потому что я просто сгорю. Пропаду. А он… Ему того только и надо!
Ты что? Всерьез?
Рычит, а у меня спазмы внизу живота от звука его хриплого бархатного рычания. Чееееееерт!
– Перестань играть, Алиса. Это уже не смешно.
Не смешно ему. Надо же! Мне вот давно уже не смешно! С самого начала! Причем, - очень! Очень не смешно!
– А ты думал как? – задыхаюсь от его жара.
Все еще чувствую как его губы вгрызаются в меня.
Неласково.
Не нежно.
Совсем не так, как я мечтала о своем первом разе!
И близко не так!
Тем более, с незнакомцем, которого я даже и не знаю!
Но…
Черт! Даже от одних воспоминаний о его губах меня взрывает, разметывая на тысячи частей!
– Ты сама со мной пошла.
Обхватывает мой подбородок стальной хваткой. Резко дергает на себя.
Заставляет смотреть в расплавляющие меня насквозь глаза. Не отрываясь.
Пронизывает ужасом и мелкой дрожью.
– Сама всего хотела, - шепчет так хрипло, что все мои нервные окончания снова сходят с ума от одного звука.
– Хочешь сказать… Ты не насиловал меня?
Мой голос дрожит вопреки всему здравому смыслу.
Конечно, насиловал.
Ну, в крайнем случае, воспользовался бесчувственным состоянием, до которого сам же и довел! Кстати, еще надо выяснить, каким образом!
– Значит, нет?
Его губы слишком близко к моим. Слишком.
Чертов незнакомец заставляет окончательно терять волю! Погружает в безумный, безудержный дурман!
– Конечно, нет!
Выпаливаю слишком громко.
И даже не потому, что боюсь…
А от того, что он со мной делает своей близостью.
– Если я насильник, то почему на тебе до сих пор одежда?
Рычит уже со злобой. С неконтролируемой яростью, что прорывается в каждом его опаляющем меня с ног до головы вдохе.
– Если я хотел воспользоваться тобой бесчувственной, то почему тогда не сделал этого? М?
Откуда мне знать?
Опускаю руки вдоль тела.
С удивлением ощупываю платье. Нежный, почти невесомый шелк приятно холодит ладони.
Глава 4
Я в том же вечернем платье, которое выбирала, кажется, в прошлой жизни.
На мне даже сохранились чулки, и…
И даже нижнее белье!
Кружевные трусики от известного модельера, которые он создал специально для меня в единственном экземпляре!
И которые теперь прямо врезаются в мое естество, пропитанные насквозь влагой.
Режут стеночки, вбитым кружевом вгрызаясь прямо внутрь.
– Почему тогда одежда на мне порвана?
Еле слышно выдыхаю, ощупывая остатки роскоши.
Лиф разодран практически в клочья.
Да и от распорки до бедра на платье мало, что осталось.
Нитки швов трещали явно не по-детски!
Уж если я не ощущала на себе одежды ровно с того момента, как очнулась и очень условно, но все-таки придя в себя, то что говорить о нитках?
Они не выдержали такого бешеного напора!
Интересно почему?
От того, что мы беседовали о вечном? С этим орангутангом?
– Может, потому, что ты льнула ко мне, как дикая кошка, мммм?
Нет. Сейчас нет в его глазах той насмешки, которая так возмущала меня, а теперь кажется даже милой.
Учитывая, какое бешенство ревет сейчас в каждой его слове. Бликами и пламенем в глазах отражается. Бьет наотмашь.
– Так, что даже я. При все своей врожденной скромности забыл о приличиях?
Ага.
Скромность.
Ты разве что в книжках читал такое слово.
– Сама чуть не разодрала на мне всю одежду, - продолжает с хриплым рычанием, нависая надо мной.
Его руки по обеим сторонам от моей головы пульсируют такой же яростью. Она чувствуется по безумному жару. По пульсации вен, которую я ощущаю даже так… На расстоянии…
– Но ты меня выкрал, - беспомощно выдыхаю, обмякая полностью на постели.
Такой накал сложно выдержать. Просто запредельно!
– Зачем?
Правда? Не воспользовался?
Почему я этому не верю?
Неужели действительно ничего не было?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Чтобы полностью завладеть тобой крошка, - рычит, снова склоняясь к моим губам.
И, черт побери.
Это так будоражит.
Так сводит с ума…
Что я сама распахиваю губы, отдаваясь на его милость.
И что поделать, если они сами по себе дрожат в предвкушении того, как он жадно обрушится на них своим безумным ртом?
И все тело просто потряхивает от этого предвкушения?
Ладно.
Раз уж я попала в лапы такого зверского насильника, придется смириться….
– Тебе принесут поесть.
Он вдруг отстраняется, приподнимаясь на своих огромных руках.
А меня уже будто обдает холодом. Ледяным.
– А ты подумай. Может, что-то и вспомнишь.
Его тело отпускает меня окончательно.
Я валюсь с непроизвольным вздохом с хрипотцой, на мягкую кровать.
Дверь с грохотом хлопает, а мне остается только любоваться накачанными ягодицами. Что удаляются .
И правда не изнасиловал?
Я до сих пор не могу поверить!
Особенно после того, как я видела, как топорщился его вздыбленный член при выходе за дверь!
Ох, черт!
Если он ощущал хотя бы десятую часть того же, что и я, он обязательно вернется! И тогда мне точно спасения не будет!
Глава 5.
Ал.
Выхожу, громыхая дверью так, что кажется, сейчас разлетится в щепки.
Ей поесть и прийти в себя?
Ой, ни хера!
Это кажется, мне самому, нужно под ледяную воду уйти.
Где-то примерно на месяц!
Так, чтоб остудило на полную мощность!
Чтоб все инстинкты выветрились, или наоборот, на нужное направились!
Что это вообще за хрень?
Девчонка – никто.
Просто разменная монета.
Я ее не то, что хотеть не должен.
Мысли все о ней только отвращение должны вызывать!
По большому счету – ну кто она мне?
Тупо дочь Грека. Врага, которого сам-то и в глаза никогда не видел.
Это вообще не моя тема.
Ни хера не моя.
Я иначе привык.
Сила.
Только истинная сила, иногда тупая, иногда - продуманная. И ни хера больше.
Сестру мою похитили, и я таки озверел. По-настоящему.
Не понимал, почему брат ни хрена не делает. Почему молчит. Чего выжидает.
Я так ни хрена не привык. Не умею.
Если на тебя кто-то двинулся – только силой решать надо.
Рот если раскрыл – значит, в обратку глотку свинцом и заливаешь.
Варианты?
Нихрена нет других вариантов.
Игры какие-то чертовы. В дипломатию.
Какая, на хрен, дипломатия, если сестру нашу похитили?
И шантажируют Влада. Требуют, чтобы тех, с кем вырос вместе и всю жизнь рядом стоял, предал?
Война.
Война, убеждает он меня, будет.
Какая на хрен война, если тебе хвост прищемить пытаются?
Пиздец.
Тут вообще вопросов быть не может. Ни о чем.
Если хоть одна шавка завизжать пытается, ее тут же пристрелить надо.
Без разговоров.
Он ведь знал.
Прекрасно понимал, что Грек в этом завязан.
Вопросов нет. Не сам все придумал. Может, и не сам на место некоронованного короля столицы метил и даже не своими руками нашу Регину похищал.
Я бы удивился.
Знаю я Грека.
Понты, но такой силы, чтобы против уклада выступить, у него нет. Ни разу.
Но завязан. Заляпан. Замешан.
А , значит, из-под такой суки надо жилы рвать. Пока не расколется, кто за всем на самом деле стоит.
Влад мягкий слишком.
Я?
Я бы начал просто.
Выстроил бы всех в шеренгу и яйца бы отстреливал.
Пока не признаются.
Почему нет?
Или ты на самом деле сила и ни хрена никакой войны не боишься, или , блядь, выходи на пенсию. Какие могут здесь быть варианты?