посмотрел на телефон. Звонила Лин. Я ответил:
— Привет, случилось чего?
— Привет! Особо важного нет, но я смотрела твоего Смита. Обнаружила интересную вещь.
Я удивился, что она сама, по собственной воле, стала смотреть этот канал.
— А о чем речь? — спросил я.
— Это ролик где он рассказывает про странные звуки, которые он записывал недалеко от базы в Колфаксе, — пояснила она.
— Я не смотрел его еще, — ответил я.
— Приезжай, вместе посмотрим. Покажу, что обнаружила, — предложила она, хотя я никогда в жизни у нее не был, а приехать вечером домой к девушке что-то да значит.
От такого предложения я обрадовался и взволновался. Через час я уже был у нее. Лин открыла дверь с банкой женского сладкого пива в руке. Одета она была в длинную белую рубашку и… Вроде больше ни во что.
— Проходи, смотри! — Она залезла с ногами на диван, показав голые колени. Я сначала засмотрелся на нее, потом вспомнил, что никогда здесь не был и стал рассматривать дом. Жилище всегда много говорит о человеке. Особенно если это его жилище, а не временно снимаемое.
Интерьер был модным: все в белых легких тонах, минималистично, строго, красиво и ничего лишнего. Большая гостиная, высотой в два этажа, с деревянным внутренним балконом верхних комнат переходила в большое, во всю стену, окно. Прозрачный треугольный журнальный стол стоял на белом, с длинным ворсом, паласе. Напротив окна висела абстрактная геометрическая картина. На другой стене…
— Ты чего обмер? Я тебя жду! — Она хлопнула рукой по дивану рядом с собой.
Я поспешил сесть.
— Смотри! — Она включила видео.
Джон говорил о том, что перехватил на определенных частотах любопытные, ни на что непохожие, звуки. Это походило на очень быстрый, почти сплошной писк, или точнее на восьми-битную мелодию.
— И чего это? В чем твоя находка? — поинтересовался я.
— Если эту трэшню замедлить раз в сто, можно заметить интересные вещи, — сказала она с таинственным видом и открыла аудиоредактор. Прослушав медленно эту примитивную мелодию, я спросил:
— А что можно заметить? По сути, чередование звуков на разной высоте.
— Ты просто не программист. Например, если взять любой код, то его можно разобрать на блоки или на команды. Если взять блок инструкций и задать ему определенную ноту, или детально, покомандно назначать ноты, например, в текстовом типе…
— Упростись, — попросил я.
— Ты как-то отдаленно представляешь код программы? — вздохнув спросила она.
— Очень отдаленно, да.
— Если разбивать его по шагам и давать каждому шагу свое звучание, то это будет мелодия, которая, попадая в интерпретатор, будет вызывать какие-то действия.
Допустим, мы определяем переменные и привязываем этому ноту. Потом тип первой переменной — другая нота, к примеру, на октаву выше. Даем имя переменной и это третья нота, например, еще октавой выше. И присваиваем значение. А после идет снова тип, но уже второй переменной и повторяется первая нота, если тип переменной такой же. Но имя второй переменной уже не будет таким же, и нота будет другой и так же со значением и так далее.
Она посмотрела на меня молящим взглядом:
— Ну хоть что-нибудь пойми!
— Откуда ты такая? Откуда ты знаешь еще и ноты с октавами? — взмолился я.
— Да ты шутишь? — удивилась она.
— Но ведь эта мелодия может быть чем угодно. С чего ты взяла, что это программный код?
— Ну, я, конечно, делаю исследование от обратного и просто это очень похоже. Слушай внимательно!
Она вернулась на нужное место и, снова замедленно включив эту примитивную мелодию, стала комментировать.
— Первый звук — создание переменных, новая нота — тип, третья нота — имя, дальше — значение, новая нота — тип, повтор первой, следующая нота — имя и дальше значение, новая нота — тип и так далее.
Я пожал плечами:
— Да это может быть что угодно! Зачем вообще передавать код в виде мелодии? Даже мы, на нашем тупом уровне развития, можем переслать код в виде файла по сети. Радиоволна, которая распространяется даже в космосе, может передавать файл с кодом уже сегодня.
— Не знаю. Мало ли какие у них технологии. — Она немного растерялась и потерла коленку.
Сейчас она была очень красива, а ее ум удваивал мое возбуждение. Я любовался ее раскосыми карими глазами, красивыми губами, правильными скулами. Этими обнаженными коленями, которые были сейчас близко, как никогда раньше и их так хотелось коснуться!
Неужели я у нее дома и сижу рядом с ней?! Неужели я сейчас поговорю и просто уйду? Нет! Хватит! Месяцы страданий стоят секунды решительности!
Я глубоко вдохнул и нежно, но уверенно, притянул ее к себе и страстно поцеловал в такие желанные губы. Она, для порядка, шлепнула меня рукой по плечу и больше не сопротивлялась.
Утренний свет бесцеремонно разрезал мои веки и я увидел большое окно… Не мое окно. Я приподнялся на кровати, в комнату как раз входила Лин с двумя чашками кофе.
Она была прекрасна и в отличном настроении, судя по ее едва заметной улыбке. Для меня это была лучшая ночь… Я перевел взгляд на часы, было десять минут девятого!
Я вскочил и бросился к одежде.
— Мы же на работу опоздали! Ты же тоже с восьми! Нам ехать больше часа! — вопил я, пытаясь попасть ногой в штанину.
Она же уселась поудобнее в кресло и нарочито безмятежно оперлась на подлокотник.
— Что? — чуя подвох спросил я. Она ещё шире улыбнулась. Я посмотрел по сторонам, будто надеясь на стенах найти объяснение. В конце концов не выдержал. — Чего происходит?
— Сегодня четвертое июля. Выходной, — спокойно сказала она.
Я совсем забыл! Вчера днем еще помнил, но со всеми этими событиями забыл.
Отпустив штаны, я упал спиной на диван раскинув руки. Посмотрел в окно, занимающее всю стену, открывающее вид на многочисленные виллы, парк и голубое небо без единого облака. Это было красиво. Пришла мысль в голову, а не висит ли сейчас передо мной огромный корабль?
Перевел взгляд на Лин.
— Это мне? — Я кивнул на кофе.
— Тебе.
Подойдя к ней я взял обе чашки и поставил на стол. Поднял девушку и утащил на кровать, после чего мы смеялись, дурачились и занимались всякими непристойными делами. И зачем люди придумали работу, мытье посуды и другие нудные обязанности, если можно вот так проводить весь день и лучше этого ничего нет?
Но тут я вспомнил увиденное вчера и приподнялся на локте.
— Как жить-то теперь?
— Э-э-э, ну, женишься на мне, возьмем ипотеку, нарожаем детей, — пошутила она.
— Нет, я о канале Смита. С нами то все понятно,