Читать интересную книгу Лирика - Фернандо Пессоа

Музыка длится, и вдруг между мной и оркестром

Вырастает из детства стена, и вращается мяч,

И носится взад и вперед то зеленый мой пес,

То моя голубая лошадка под желтым жокеем...

Весь театр - это сад, мое детство

Обступает меня, отзывается музыкой мяч

Все смутней и смутней, и все слитней

под музыку скачут

Мой желтый жокей вперегонку с зеленой собакой...

(Так быстро вращается мяч между мной и оркестром...)

Я бросаю его в мое детство,

Он летит по театру, который готов, как ребенок,

У меня под ногами играть с моим желтым жокеем,

И зеленой собакой, и вскочившей на белую стену

Голубою лошадкой... И музыка звонко бросает

Мячи в мое детство... И так уморительно скачет

Дирижерская палочка над каруселью жокеев,

Голубых лошадей и зеленых собак на стене...

Весь театр - это музыка, ставшая белой стеной,

Где зеленому псу не угнаться за памятью детства,

Голубой моей лошадью, загнанной желтым жокеем...

И на всем протяжении, слева направо - деревья,

А на нижних ветвях музыканты

Провожают меня к пирамиде мячей на прилавке

И мужчина за ним улыбается в мареве детства...

Обрывается музыка, словно упала стена,

И мяч по обрыву скатился на дно сновидений.

Бросив палочку вслед, обернувшийся черным жокей

Осадил голубую лошадку

И с улыбкой склонился, качнув белый мяч на макушке,

И мяч этот белый исчез у него за спиной.

x x x

Мне сердце тихая боль саднит.

Не знаю, откуда она и чья.

Над мнимой гордыней моею - нимб

Из сонного бреда и забытья.

Крупицы страха блестят под ним,

Как звезды с неба небытия.

Мне снег безмолвия полнит слух.

Вон всадник вглядывается в дом

Белесый холод недвижен, глух,

Мертвую ночь оковало льдом.

В оцепенении никнет дух,

Тоску я сглатываю с трудом.

Мне мысль мучительна и горька.

Дрожь пробегает по коже рук,

Словно по водам, когда река

Про то, что на дне, вспоминает вдруг.

В кузнице скорби кует тоска

Холодной ковкой ночной досуг.

ПЕСНЯ

Кобольдов или эльфов

Пение вдалеке?

Кружатся отголоски

В сумрачном сосняке.

Вслед за безвестной тропкой

Прянут за поворот,

Будто из рощи кто-то

Глянет - и пропадет.

Кто-то, чей призрак смутный

Тонет, уйдя во тьму...

Слышу - и чуть не плачу.

Плачу, но почему?

И наяву ли эта

Песня, что так легка,

Или она - лишь сосны,

Сумерки и тоска?

Но, улетая с ветром,

Отзвук последний стих,

И ни единой ноты

В гуще стволов ночных.

x x x

Ночи конца не видно!

Время - за часом час

Тянется еле-еле...

Сядь и склонись к постели,

Где не смыкаю глаз.

Это любил ребенком

И не сберег, взрослев...

Спой надо мною, няня:

Будит воспоминанья

Горестный твой напев.

Дочь короля влюбилась...

Сколького не верну!

Где это все? Ни тени

Спой же мне о забвенье,

Тихо клоня ко сну...

Вправду ли это было?

Вправду ли это я?

Спой, как над детской зыбкой,

Чтобы уснуть с улыбкой

Вечного забытья.

x x x

В вышине - луна.

О любовь, доколе

Мне стенать от боли?

Чем душа больна?..

Скорбный, бесприютный,

Я сожжен дотла...

Как луна тускла

Над равниной смутной...

Усмехнусь слегка,

Сердце успокою,

Сжатое тоскою

Так - издалека

Зов летит печальный

На короткий миг

(О, бесплодный клик!

Кто ты, друг мой дальний?

Это - лунный свет

Умножает боли

Здесь, в земной юдоли

И спасенья нет...

Горько и нелепо...

О, предел тоски

Смыслу вопреки,

Пробираться слепо

Дебрями ума

И страдать при этом.

Нежным лунным светом

Озарится тьма

Для того, кто сможет

Жить во имя сна:

Лишь его луна

Больше не встревожит.

x x x

Пусть вихрь гудит ураганней

И даст отдохнуть уму.

Маячит на дне сознанья

Та суть, что вот-вот пойму.

Душа ль, что жизнью другою

Невыдуманной дарит...

Мгновение ли покоя,

Что душу животворит..

Все резче порывы ветра.

И мысль забытью страшна,

Что станет пытать ответа,

Едва пробудясь от сна.

А вихрь то взмывает круто,

То рушится, пыль клубя...

О, если б хоть на минуту

Суметь разгадать себя!..

x x x

Дождь? Да нет, покуда сухо.

Лишь однажды на веку

Сердцу дождь навеял глухо

Бесполезную тоску.

Где же рокот струй унылых,

Дождь, куда же ты исчез?

Улыбнуться я не в силах

Счастью голубых небес.

Льнет завеса дождевая

К сердцу, к мыслям день и ночь.

Я - незримая кривая

На ветру, летящем прочь.

Небосвод, твоя окраска

Сердце ранит... Для меня

Нереален, словно маска,

Горний свет живого дня.

В сердце - пропасти, в которых

Солнце спит, не восходя,

И не умолкает шорох

Бесконечного дождя.

Где ж ты, друг, со мной не дружный?

Заалей, заголубей,

Свет небесный, свет наружный,

Гибель всех моих скорбей!

x x x

Так поет она, бедная жница,

Словно жизнь ее вправду легка,

И в беспечную песню рядится

Безымянная вдовья тоска.

Голос реет, как птица в зените;

Воздух чист, как воскресный наряд;

И, вплетаясь, лукавые нити

Домотканую песню пестрят.

И щемит ее голос, и греет,

А она все поет и поет,

Словно жизнь без нее не сумеет

Обрести этот песенный взлет.

Столько свежести в ритме упругом

И припев так затейливо спет,

Что дохнуло любовью и югом

И печаль улыбнулась в ответ.

Пой, о, пой же бездумно и мудро!

И в холодную грудь мою влей

Теплый голос, волнуемый смутно,

Беспричинную песню полей!

Всколыхни мое сердце тоскою

По душевной твоей тишине,

Где колышутся крылья покоя,

Отголосок рождая во мне!

Если б мог я, чужой, не от мира,

Стать тобой, горемыка жнея,

Чтобы душу мою вразумила

Неразумная радость твоя!

Знанье тяжко, а жизнь тороплива.

Певчий вздох в вышине голубой!

Обрати меня в отзвук мотива

И возьми, отлетая, с собой!

x x x

Ах, няня, видно, никогда

Мне вновь не разыскать

Тот королевский сад, куда

Я раз пошла гулять.

(Ах, дочка, как мне знать?)

Была небесно-голубой

Голубизна небес.

Я - королева? Был он мой,

Сад, что потом исчез?

(Не разгадать чудес!)

Там было много ярких роз

Редчайшей красоты.

Я удержать не в силах слез,

Как вспомню те цветы.

(Как горестны мечты!)

Ах, если б, как по волшебству,

Той сказке не истлеть,

А возродиться наяву

И продолжаться впредь!

(Тогда бы - умереть!)

Все сказки слушаю подряд...

Все сказки - об одном:

Один лишь день, один лишь сад,

Я - королева в нем.

x x x

Небосклон туманный

С ледяной луной.

Тянет с океана

Пылью водяной.

И - смутнее далей

По закате дня

Сходятся печали,

Сердце леденя.

Тяжелы движенья,

Мысли тяжелы.

Лед опустошенья

И бескрайней мглы.

Обняло ненастье

Сном небытия

Помыслы и страсти...

Спи, душа моя.

x x x

Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?

Отчего мне мой путь столь неясен и таен?

Для чего я не ведаю цели труда?

Почему я влеченьям своим не хозяин?

Я размеренно двигаюсь - вверх или вниз,

И свое назначенье исполнить способен,

Но сознанье мое - неумелый эскиз:

Я подвластен ему, но ему не подобен.

Ничего не поняв ни внутри, ни вовне,

Не пытаюсь достичь понимания даже.

И не боль и не радость сопутствуют мне.

Я меняюсь душой, но изнанка все та же.

Кто же есмь я, о Господи, в этакой мгле?

Что постигну, мечась в утомительной смуте?

Для чего я куда-то иду по земле,

Оставаясь недвижимым в собственной сути?

Путь мой пуст и бесплоден так нужен ли он,

Если смысл от деяний моих отодвинут?

Для чего мне сознанье, которое - сон?

Для чего я в реальность жестокую кинут?

Да пребуду сознаньем и слеп я, и нем.

О иллюзии! Стану под вашей защитой

Пребывать в тишине, наслаждаться ничем

И дремать бестревожно, как берег забытый.

ПАУЗА

Эта мысль - о, молчанье прерви!

От которой бессмертной богини?

Эта ранняя тайна любви

Кем тебе приоткрыта доныне

Назови, назови!

Я иль некто - скажи, успокой,

Кто с тобою в потемках былого

К волосам прикасался щекой

И шептал сокровенное слово

Был ли, был ли другой?

Или в грезе - молю, не таи

Был тот миг бессознательно прожит?

Что слова, коль они не мои?

Что дела, если я их, быть может,

Намечтал в забытьи?

Или тот, кто решился припасть

К твоему приоткрытому слуху,

Лишь мою тебе высказал страсть?

Нет покоя смятенному духу,

Это ревности власть.

Иль не смертные тело и рот,

А желанье одно лишь на ложе