Потом он долго наблюдал за Филом, изредка кивал головой, улыбался и потирал бороду, пока снова не принялся за работу. По глазам юноши он прочитал, что тому он по душе, а в Англии редко встретишь подобное отношение к шотландцам. Люди покупали его изделия, потому что он был мастером своего дела, но не любили его. Шотландцы пришли на юг во времена короля Якова и им приходилось держать ухо востро, чтобы не стать жертвами воров или, хуже того, убийц.
Кузнец оставил работу, почесал бороду и посмотрел на Фила.
— Как тебя зовут, парень? — неожиданно спросил он.
— Филип Маршам.
— Повтори-ка по буквам.
Фил повторил. Кузнец снова принялся за работу, а потом заговорил, как будто размышляя вслух:
— Поживешь со мной немного?
— Не могу. Я должен идти.
Кузнец тяжело вздохнул и произнес:
— А я уже привязался к тебе.
Юноша встал, приложил руку к груди и уже собирался уходить.
— Нет, нет. Не спеши! Помоги мне доделать кое-что.
Он повертел в руках кинжал и внимательно осмотрел рукоятку. Она была сделана из кости, опоясанной серебром.
— Пойдет, — сказал он. — А теперь мне понадобится твоя помощь. Одному мне не справиться. — Он указал филу на большой точильный камень:
Кто хочет острый клинок получить,
Должен жарко накалить и тонко заточить.
Фил сел за точильный камень и стал вращать ручку. Кузнец затачивал кинжал, время от времени брызгая на него водой и приговаривая про себя:
Кто хочет острый клинок получить,
Должен жарко накалить и тонко заточить.
Так прошел час. За все время они не произнесли ни слова. Слышно было лишь скрежет железа о камень и бормотание кузнеца:
Кто хочет острый клинок получить,
Должен жарко накалить и тонко заточить.
Наконец он откинулся назад и заговорил:
— Готово! Такая вещь больше подойдет бравому парню, чем простому кузнецу.
Он попробовал лезвие пальцем и улыбнулся. Затем провел кинжалом по щепке, и на пол упала тонкая завитая стружка. Он положил перед собой кусочек железа и кинжалом разрубил его пополам. На лезвие не осталось ни засечки, ни отметины.
Фил встал и вытащил из-за пазухи мешочек с серебром:
— Сколько я вам должен?
Шотландец недоуменно уставился на него, сжал в руке кинжал и резко встал.
— В жизни не слышал такой глупости, — пробормотал он, — будь я постарше, я бы поддал тебе хорошенько.
Фил покраснел и попытался загладить свою вину:
— Я… я не хотел. Простите меня. Спасибо вам за все.
Кузнец хотел было продолжить в то же духе, но увидел, что Фил и вправду не хотел его обидеть. Он почесал бороду. Голос его смягчился:
— Ладно, забыто. Ты понравился мне, парень. Я сделал этот кинжал для тебя. Ты уже собрался уходить, и у меня не было времени сделать ножны, но ты можешь взять мои.
С этими словами кузнец достал свой кинжал и вынул его из ножен. Туда он вложил кинжал, сделанный им для Фила, и протянул его юноше:
— Он сделан из настоящей дамасской стали. Ни один кузнец в Англии не предложит тебе такого.
Так они расстались — немногословно, но с чувством взаимной симпатии. Фил отправился дальше. Ему показалось странным, что кузнец-шотландец живет так далеко на юге. В те дни в Англии можно было встретить много выходцев из Шотландии. Верные своему коронованному соотечественнику, они отправились за ним в поисках счастья, но Филип Маршам встречал лишь немногих из них.
По дороге Фил вынул кинжал из ножен и осмотрел его. Серебряная табличка на рукоятке гласила: «Сделано Коллином Сэмсоном для Филипа Маршама». Кто-то может счесть это выдумкой, взятой из Святого Писания, — подумал Фил, но мне еще не доводилось встречать шотландца, который не поделился бы ужином с тем, кто беднее него.
К вечеру он зашел на ферму купить себе что-нибудь поесть. Хозяйка не постеснялась взять с него втридорога. Эту ночь Филу пришлось провести под забором. На следующий день ему повстречался пастух, так что вторую ночь он провел в горах. На третий день он остановился в небольшой гостинице. Когда он расплатился по счету, в кармане у него не осталось ничего, кроме нескольких жалких пенсов. Наутро он снова отправился в путь и опять не знал, где его ждет ужин и под чьей крышей он найдет ночлег.
День был замечательный. По голубому небу плыли белые облака, а краски природы радовали и изумляли глаз. Что и говорить, моряку было чему подивиться. Под порывами ветра степная трава ходила волнами. Река в долине была такой маленькой, прозрачной и безмятежной, что для человека, выросшего на море, она казалась просто игрушечной, с такими же игрушечными деревеньками по берегам, расставленными лишь для детской забавы.
Фил быстро и легко взобрался на холм, с которого открывался горизонт, и вдруг заметил большую толстую гадюку. Она грелась на камне, подставив солнцу рыжевато-коричневые бока и спину в черных отметинах. Едва заслышав шаги, она сразу же скрылась в зарослях. Змея заставила Фила вздрогнуть, но быстро исчезла. Теперь он мог спокойно осмотреть долину, раскинувшуюся перед ним на многие мили.
В этот день хотелось жить. Несмотря на то, что Фил оказался, в общем-то, в незнакомой для себя обстановке, он не растерялся. У него не было ни компаса, ни карты, чтобы выбрать себе путь, но к нему снова вернулись силы и то радостное расположение духа, которое как нельзя лучше подходило для такого путешествия. Его кошелек был пуст, но он не привык плыть по воле волн. Впереди на дороге Фил увидел человека и решил, что он может подсказать ему, в каком направлении двигаться дальше. Он быстро сбежал с холма и пустился догонять этого путника.
Тот уже прошагал добрую милю прежде, чем Филу удалось толком присмотреться к нему. Фил пыхтел так громко, что незнакомец даже обернулся, чтобы посмотреть, что за существо преследует его. В руке у незнакомца была огромная книга. Держался он очень высокомерно, но, несмотря на такой заносчивый вид, при ближайшем рассмотрении пальто его оказалось весьма поношенным и потертым. Незнакомец нахмурился, наклонил голову и молча продолжил свой путь.
— Доброе утро! — поздоровался Фил и попытался подстроиться под шаг незнакомца.
Тот не ответил, а только нахмурился еще больше и ускорил шаг. Фил тоже ускорил шаг и положил руку на кинжал.
— Я поздоровался с вами. У вас что, языка нет?
Незнакомец плотнее стиснул книгу в руке и резко замотал головой.
— В жизни не слышал такого оскорбительного обращения. Еще каждый желторотый птенец будет мне указывать! Должен вам сказать, что я из тех, кто больше делает, чем говорит.
Незнакомец уже почти бежал, но было видно, что книга явно мешает ему. Он опять поправил ее в руках и попытался ускорить шаг. Фил был налегке и спокойно поспевал за незнакомцем.