Читать интересную книгу Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором - Сергей Кургинян

Процесс, «запущенный» в СССР советскими либералами, не имеет ничего общего с торжеством либеральной идеи. Это ясно сегодня любому здравомыслящему человеку. Мы неоднократно предупреждали, что эклектика, положенная в основу советской либеральной доктрины, породит социальный регресс.

Теперь этот регресс уже очевиден. На территории шестой части земного шара колесо истории оказалось повернутым вспять.

Мы наблюдаем смертельную борьбу мощных кланов и корпоративных систем, слагающих бывший СССР, и полное бессилие власти на всех ее уровнях.

СССР, как государство, отсутствует, СССР, как система, — живет бурной жизнью, суть которой — война всех против всех. Управлять этим процессом, зная характер течений и ветров, используя могучую стихию так, чтобы достичь желаемой гавани и сохранить в целости свой хрупкий корабль, — невозможно. Этот либеральный идеал управления исчерпан.

В очередной раз — нужно или заклясть стихию, как это делал Просперо в шекспировской «Буре», либо подчиниться ей, пойти в услужение Калибану.

Вот реальная альтернатива, стоящая перед страной. Но от того, каков окажется выбор, зависит будущее планеты. Советский либерализм — это «баалшем-тог» — шулер, выдающий себя за мага.

Заклятий он не знал, а если и знал когда-то, то давно позабыл. Признаем это как свершившийся факт и ответим себе на вопрос: что же делать?

На наш взгляд, выбор прост — либо консерватизм в его наиболее разумных, современных, нравственно приемлемых и экономически эффективных модификациях, либо новый тоталитарный режим, новая диктатура. Продление либеральной агонии, сохранение движения в направлении, заданном либеральной доктриной, означает либо развал страны и действительный конец (отнюдь не только Российской) истории, либо построение плацдармов новых диктаторских режимов, распространенных далеко за пределы бывшего СССР.

Болезнь советского либерализма, рожденного в недрах брежневского псевдокоммунистического режима, состоит в том, что каждый противник либерализма с коммунистической категоричностью объявляется сторонником тоталитаризма. Проблемы исторической и политической ответственности либералов за развал страны или за новую диктатуру перекладываются ими с больной головы на здоровую с помощью этого, скажем прямо, не вполне доброкачественного приема. Всмотримся в происходящее.

Уже сейчас началось заклинание политической реальности с помощью либерально-демагогической магии по известной формуле «чур не я».

Вдумаемся — сколько либеральных бонз последуют примеру либерала Коротича, коль скоро ситуация в СССР и дальше будет стремительно ухудшаться? Но кто и как будет расхлебывать заваренную здесь «кашу» в тот момент, когда они станут писать мемуары?

Тем, кому это небезразлично, необходимо уже сегодня начать борьбу за осознание обществом реальной расстановки сил в философии, социальной теории, экономике и, главное, в реальной политике.

Реабилитировать консерватизм в сознании советского общества!

Кто сказал, что перестройка, начатая либералами, завершилась после августовского путча? Все — как прежде, те же. слова, те же идеи, тот же либеральный «туман». Мывступаем в период агонии либеральных идей, проектов. Но сколь долго продлится эта агония, сколь мучительной она будет? Какой вред принесет нарождающемуся новому обществу?

Все это зависит от нашей способности противостоять буре и натиску наших идейно мертвых, но политически процветающих оппонентов. Никаких уверток и демагогии! Нам предстоит сражаться с открытым забралом. Уже сегодня пора перестать опровергать свою принадлежность к лагерю консерваторов. Пора начать отстаивать консерватизм, как ценность, как позитивный фактор в новой политической реальности.

Социально активное меньшинство постепенно начинает осознавать, что провозглашенное либералами заклинание: «Иного не дано» — означает по сути своей — ЗАПРЕТ НА МЫШЛЕНИЕ. В сознании сотен тысяч людей формируется новая идейная установка, возникает стихийный консерватизм. Наш долг — помочь ему осознать самое себя.

В чем основное препятствие на пути подобного осознания? Почему сознание советских людей не воспринимает разницу между тоталитаризмом и консерватизмом?

Беда, на наш взгляд, состоит в том, что это сознание «зашорено» сегодня еще больше, нежели до 1985 года. Коммунисты от номенклатуры подменили политологию, изучение расстановки политических сил своими заунывными заклинаниями. Перекрасившись, они продолжают все ту же работу. И если раньше они клеймили позором «творцов буржуазных лжетеорий», то теперь они же безудержно восхваляют их… в качестве «демократов», забывая, что для тех, кого они клеймили вчера и восхваляют сегодня, такой «альянс» в высшей степени неприемлем. Их действительное «кредо» — неоконсерватизм.

В знаменитой песне Высоцкого герой, перед тем как сделаться антисемитом, все-таки решил узнать, «кто такие семиты».

В интеллектуальном плане этот герой неизмеримо выше многих наших сегодняшних демократов, которые проклинают консерватизм, не имея о нем ни малейшего понятия и не зная о том, кто такие консерваторы. Отдают ли они себе отчет в том, что Рональд Рейган и его «команда», осуществлявшая «перестройку» в США, — это неоконсерваторы, что те, кто делал «перестройку» в Японии, в новых индустриальных странах, Китае, — тоже неоконсерваторы. Естественно исходящие из культуно-исторического своеобразия своих стран. В этом стержень неоконсервативной методологии.

Может быть, именно поэтому она и не устраивает наших советских либералов и демократов, привыкших слепо копировать чужие рецепты.

Проклиная консерватизм, читали ли они Де Местра и Бональда, Шатобриана и Бенджамена Констана, Тэна, Ренана, Токвиля и Гобино?

Если читали — то должны понять, что эти люди не укладываются в альтернативу «либо — либо», что они не коммунисты, но и не «демократы», не либералы, а значит… А значит, с точки зрения наших демократов, они-то и есть зловещая «третья сила». По крайней мере предтеча ее… Вместе с Бердяевым? Вместе с Булгаковым и Соловьевым? Вместе с Константином Леонтьевым?

Отношение всех этих мыслителей к демократии общеизвестно. Но еще более общеизвестно их неприятие тоталитаризма и «красного радикализма». Соблазнительно, конечно, после этого обвинить их в фашизме, забавным образом соединяя эти обвинения с поощрением эсэсовских структур в Прибалтике, к ужасу мирового сообщества.

Но сегодня — все жиже аплодисменты в ответ на подобные обвинения и все чаще задаются вопросы «Кто такой Бисмарк? — предтеча фашизма? Или же человек, сделавший все возможное, чтобы фашизм не состоялся в Германии?» Может быть, у фашизма в Германии совсем иные предтечи? Политические клоуны Веймарской республики, например? И кто такие проклинаемые демократами, ошельмованные ими государственные деятели царской России — Столыпин, Витте, Лорис-Меликов? Неужто и они тоже предтечи большевиков? А может быть, у большевиков совсем другие предтечи? Болтливые и бессильные либералы Временного правительства?

Думается, что пора бы все же нашим оппонентам ПЕРЕСТАТЬ ВАЛЯТЬ ДУРАКА И ВСТАТЬ ХОТЯ БЫ НА ОДИН УРОВЕНЬ С БЕССМЕРТНЫМ ГЕРОЕМ ВЫСОЦКОГО.

Консерватизм и фашизм

Для консерватизма — информационная свобода, свобода предпринимательства, свобода совести, личная свобода — императивны. Как императивно для консерватизма и то, что все эти свободы могут реализоваться лишь в условиях сильного государства, государства, способного отстоять права граждан, а не нарушить их. В крайнем варианте, подчеркиваем, именно в крайнем, консерваторы говорят о национальном опасении, о спасении страны и народа с помощью сильного государства, а вовсе не о терроре, не о геноциде против своего же народа ради торжества чего-то такого, по отношению к чему иного якобы не дано.

Лишь там, где свобода личности, совести, предпринимательства отсутствует, лишь там, где господствует информационный террор, лишь там, где сила права подменяется правом сильного, лишь там, где место культуры, укорененной в традициях народа и страны, занимает агитационно-репрессивная истерика масс, лишь там, где эмоции побеждают разум, а рациональность приравнена к контрреволюционности, — ЛИШЬ ТАМ ПРИХОДИТ К ВЛАСТИ ФАШИЗМ.

И разве приведенные нами условия уже не созданы в рамках так называемого демократического режима. Проверьте, все они налицо. Так не пора ли остановиться?

Сегодня еще не поздно осуществить политику нового курса, в рамках советского постперестроечного неоконсерватизма. Завтра это уже не поможет. Завтра придут те, кому одинаково чужды и либералы, и консерваторы. Придут и будут действовать, воспроизводя историческое несчастье России. Круг замкнется — сначала бессильный либерализм, потом оголтелая диктатура.