Читать интересную книгу За Родину! За Сталина! - Владимир Бушин

В великий День Победы, от лица всех моих фронтовых товарищей, мертвых и живых, от лица Красной Армии, спасшей мир от фашизма, я обращаюсь к руководителям Государственной думы, ко всем депутатам: вы должны возбудить судебное дело против создателей фильма «Последний миф» и против всех, кто причастен к его показу. Если вы граждане своей страны, если вы настоящие сыны России, если вы просто мужчины – вы сделаете это. Так поступили бы депутаты в любой стране.

Вечная память героям, павшим за свободу и независимость нашей Родины!

«Завтра», 2000 г., 3 мая, № 17

22 июня, ровно в четыре утра

Он в эту ночь уснуть не может,Сосед мой, отставной майор.Та боль его доныне гложет —Тот гнев горит в нем до сих пор.А если и вздремнет усталый,То уж в четыре-то часа,Как по тревоге запоздалой,Он вскочит и протрет глаза.И перед ним опять виденьяТого рассвета, дня того,Когда свершилось нападеньеНа землю милую его.На пограничном полустанкеИх было горсточка людей,И через них прорвались танкиНа спящих женщин и детей.Он будто слышал, как границаВнезапно хрястнула. А онМог лишь стонать да материться,Последний расстреляв патрон.Ему нет дела до масштабаЧужой вины и в чем вина.Просчеты Сталина, ГенштабаОн на себя берет сполна,Поскольку в том бою неравномОстановить врага не смогНа направленье самом главном,Что прямо к сердцу – на восток.Те танки-псы да бомбовозыТогда побили всю братву…И он сейчас глотает слезыДа шепчет: «А вот я живу…»Старик не верил в бога сроду,Но вот уже в конце пути,Как богу, молится народу:– Ведь ты всемилостив, прости…

Коктебель, 1976 г.

Черное и красное

Раздумье между двумя датами

Утром Девятого мая в девять часов, надраивая мелом ордена и медали, чтобы идти к Белорусскому на демонстрацию, включил телевизор, 1-ю программу. Пока ящик разогревался, кряхтел и дергался, я подумал: «Кто там сейчас выскочит? Скорей всего, Даниил Гранин, Григорий Бакланов и покойный Зиновий Гердт в записи». Жду… Первыми появляются покойный Давид Самойлов в записи, а вживе – мой старый друг Бакланов. Кто третий, дождаться я не смог. Так что ошибся не очень. Это и понятно. Ведь именно они, а не кто другой, не только главные страдальцы Второй мировой войны, но и главные герои, главные писатели Великой Отечественной…

Самойлов с непонятной лихостью и восторгом читал стихи:

Война гуляет по России,А мы такие молодые!..

Война гуляет… Словно «по Дону гуляет казак молодой».

Бакланова я давно не видел. Заметно отяжелел, болезный, но по духу все тот же: строгий, как член Военного трибунала, надутый, как пятикратный лауреат. Хоть бы разочек улыбнулся – ведь праздник же! Нет, и все обличает. Еще в 1990 году в журнале «Знамя», который он тогда многоуспешно возглавлял, в передовой статье по случаю Дня Победы уверенно писал: «Войны этой – и Второй мировой и нашей Отечественной – могло не быть… Но народами правили ничтожные трусливые политики и преступники, и вот это вело к войне». Тут приходит на память то, что говорил Сталин. По воспоминаниям маршала Жукова, когда после капитуляции Германии в Москву приехал генерал Эйзенхауэр, он в беседе с американцем «подчеркивал, что Вторая мировая война явилась результатом крайней ограниченности политических руководителей западных государств, попустительствовавших безудержной агрессии Гитлера». Бакланов, конечно, не хочет обижать западных политиков и, как видим, на одну доску с действительно ничтожными и трусливыми руководителями Англии и Франции – Чемберленом, Галифаксом, Даладье, – с действительным преступником Гитлером поставил и руководителей родной страны, прежде всего Сталина, как у них водится. Примерно то же самое твердил Девятого мая и на этот раз. За десять с лишним лет ничто не поколебало его. Какая духовная мощь и стойкость!.. С восторгом и умилением в душе от полученной инъекции я помчался на демонстрацию, будучи твердо уверен, что ОРТ, посчитав необходимым порадовать народ созерцанием и слушанием Давида Самуиловича и Григория Яковлевича, для показа нашей демонстрации времени не найдет. Так и было…

Капитану Залкинду стыдно за стратега из Овсянки

Раньше говорили: «Никогда так не врут, как перед войной и после охоты». Увы, после войны тоже врут. Да еще как! Причем иные деятели в зависимости от выгоды оголтело врут то в одну сторону, то еще более оголтело – в прямо противоположную. Тут наиболее известная фигура – Виктор Астафьев. Он в эти дни тоже фигурировал на экране телевизора в компании с Васильевым, который Борис Львович.

19 июня 1988 года я записал в дневнике: «Прочитал вчера в «Советской культуре» и «Литературке» за 18 мая отчет о встрече писателей и историков, пишущих о войне. Она состоялась 27–28 апреля. Одно можно сказать: состязание трупоедов. Особое возмущение вызывает В. Астафьев. Это ужас, что таким самовлюбленным невеждам предоставляют трибуну, и они несут с нее вздор, который печатается в «ЛГ» и «СК» да еще будет в «Вопросах литературы» и «Вопросах истории»… Из-за душившего меня негодования не мог уснуть часов до трех, пришлось принять радедорм. Написать об этом? Но кто сейчас напечатает! А уже и заголовок придумал «Эффект нахрапа».

Чем же особенно уже тогда возмущал ротный телефонист Астафьев?.. Когда-то на страницах «Правды» он писал: «Мы достойно вели себя на войне… Мы и весь наш многострадальный героический народ, на века, на все будущие времена прославивший себя трудом и ратным подвигом». И это была честная правда.

Но как только власть колебнулась и пошло повсеместное охаивание всего прошлого, в том числе и нашей победы в Великой Отечественной войне, тут же в компании волкогоновых, афанасьевых, радзинских вылез со своими лакейскими речами и этот герой. «Мы просто не умели воевать. Мы и закончили войну, не умея воевать… Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами». Горбачев был очень доволен такими россказнями, и вскоре клеветник получил звание Героя и еще несколько премий, в том числе, разумеется, как тот же Горбачев и Шеварднадзе, иностранных. А уж Ельцин-то так полюбил оборотня, что отмусолил ему хорошие деньжата на собрание сочинений аж в 15 томах. Из советских писателей только у великого Максима Горького больше.

В свое время, когда Астафьев только выскочил со своими открытиями, капитан в отставке А. И. Залкинд спросил его со страниц «Военно-исторического журнала», который тогда редактировал В. Филатов, еще не свихнувшийся на «патриотизме» генерала Власова: «Кто это «мы»? Ведь в числе воевавших «неумех» были Жуков, Рокоссовский, Конев, Говоров, Мерецков. Как могли они, не умея воевать и не совершив чуда, кончить войну в Берлине и Праге? Кто же умел – немцы? Но ведь они не устояли против «неумех». Сочинителю следовало бы в ответ признаться честно: «Я премии страх как люблю и собрания своих сочинений обожаю, особенно ежели в 15 томах. Ну вот и…» Увы, этого сказано не было…

Почему в Ленинграде не состоялась бы читательская конференция о гуманизме Астафьева

Но с еще большей наглядностью Астафьев выказал свою дремучесть в известном заявлении о том, что, мол, надо было не защищать Ленинград, а сдать его на милость победителя. Это как же так? Почему? А потому, говорит, что защита города привела к большим людским потерям. Он, видите ли, гуманист. Но если так, то не надо было защищать и Брест, и Москву, и Одессу, и Киев, и Севастополь, и Сталинград, – это ж все привело к еще большим потерям. И вообще не надо было сопротивляться нашествию и защищать родину. Ведь были тому и вдохновляющие образцы для подражания. Австрия, например, в 1938 году даже приветствовала сквозь слезы немецкую оккупацию; Чехословакия в 1939-м, имея 45 прекрасно вооруженных дивизий, мало того, что не пикнула против 30 дивизий захватчиков, но и в ужасе решительно отказалась от помощи Советского Союза, который согласно договору о дружбе и взаимной помощи уже подтянул свои войска к западной границе. А Дания, потери которой при оккупации составили 2 (два) человека! А Болгария и Румыния, Венгрия и Финляндия, ставшие сателлитами Германии! А Люксембург, наконец! Все они своим примером и взывали к Советскому Союзу: «Смирись, гордая держава! Выкинь белый флаг, великий народ!» Ну почему, негодует гуманист из Овсянки, почему не последовали мы примеру Великого Герцогства Люксембург?! При оккупации не пострадал ни один из его 300 тысяч жителей… Вот ведь диво дивное! Человек был на войне, даже небольшое ранение получил, которое шестьдесят лет к месту и не к месту тычет в нос собеседнику, но так и не понял, против кого воевал, какие цели ставил себе враг. Хоть бы поговорил с теми, кто был в плену, что ли, или в оккупации (но не с Горбачевым же, конечно), хоть бы книжечку какую по истории войны прочитал. Оттуда мог бы узнать, например, что сразу после разгрома Франции Гитлер поведал своему генералитету о намерении ринуться на Советский Союз. В этот день, 31 июля 1940 года, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер так выразил в своем дневнике суть гитлеровского плана: «Начало операции – май 1941 года. Продолжительность – пять месяцев. Цель – уничтожение жизненной силы России». Это, как говорится, в общем и целом. А когда нападение согласно дотошному плану «Барбаросса» совершилось, Гитлер очень торопил своих генералов с быстрейшим выполнением конкретных его частей. С этой целью 21 июля, через месяц после начала войны, он нагрянул в штаб генерал-фельдмаршала Лееба, командовавшего армейской группой «Север», и потребовал у него немедленного взятия Ленинграда. В связи с этим в военном дневнике Верховного главнокомандования вермахта было записано: «Фюрер указал на следующие моменты: «Необходимо возможно скорее овладеть Ленинградом…» Это зачем же? С какой целью? Может, для того, чтобы в Таврическом дворце провести общегородскую читательскую конференцию на тему «Виктор Астафьев как гуманист»? Нет, цель имелась в виду несколько иная: «Дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет подорван, а с падением Ленинграда может наступить полная катастрофа». Широко мыслили, далеко глядели гитлеровские генералы… А какая судьба ждала город в случае его взятия? И тут все они распланировали. Еще 8 июля тот же Гальдер в дневнике записал: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом вынуждены будем кормить в течение зимы… Это будет «народное бедствие», которое лишит центров не только большевизм, но московитов вообще». Примечательно, что Гитлер и его генерал, в отличие от иных наших белоснежных патриотов, не делал различия между большевиками и «московитами». А понимает ли Астафьев, что значит «полностью избавиться»? Едва ли. А это значит вот что: уничтожить всех жителей города, в том числе и всех читателей тоже. Так что конференция в Таврическом дворце, увы, не могла состояться. Выходит, Ленинград надо было защищать во что бы то ни стало.