— Во, Петров, молоток, — одобрительно сказал Завехрищев. — Уже огрызаешься. Уже не телок. А друга, между прочим, я терял. И не одного. И не тебе, сявка, об этом спрашивать.
Сказано это было без особой злости, но с таким выражением, что отбивало всякую охоту продолжать эту тему. Опасный человек этот Завехрищев, ох опасный. С двойным, а то и тройным дном, и каждое дно полным-полно дерьма. Это он изгаляется, пока рядом нет Велибекова, а при Велибекове молчит в тряпочку. И затеял он этот разговор только потому, что хотел освободиться от всех своих страхов, которых натерпелся в зоне. Это, кажется, называется энергетический вампиризм. Там потерял, тут нахапал.
БТР вдруг с ревом полез вверх на крутой подъем и начал вставать вертикально. Селиванов резко затормозил и дал задний ход, выруливая влево, чтобы не наехать на машину Велибекова.
— Ты что, сдурел? — сказал ему Завехрищев. — Откуда здесь горы?
— Ничего не понимаю, — заглушив мотор, пробормотал Селиванов. Впереди ровная дорога. Можете полюбопытствовать.
— Полюбопытствовать можно у Маньки за пазухой, — заметил Завехрищев, склонившись над его плечом, однако, потаращившись в смотровой люк, вынужден был признать: — Чушь какая-то.
Он выбрался наружу, переговорил о чем-то с Велибековым и, вернувшись в БТР, буркнул:
— Селиванов, давай за командиром. Битый час они колесили то по асфальту, то по тряским проселкам, пока не усекли, что Объект взят в кольцо, из которого просто такие выбраться. Велибеков попробовал пройти пешком — эффект оказался тот же. Лесная дорога, вихляясь, — уходила вдаль, а Велибеков вдруг резко и круто начинал подниматься по невидимой вертикальной стене, рискуя опрокинуться, но почему-то не опрокидывался, хотя и стоял параллельно земле.
Связь по-прежнему не работала.
— Попробуем через спутник, — сказал Велибеков, но, когда они вернулись к бункеру, оказалось, что связь не работает и через спутник.
Значит, это не кольцо, а сфера, и надежды на помощь с воздуха нет никакой. Другой вопрос, что сфера эта явление временное, проехали же они сюда, к Объекту, на двух БТРах и даже не моргнули. Выходит, не было тогда этой сферы. То она, понимаешь, есть, то ее, понимаешь, нету. Но может быть и так, что сфера эта с некоторых пор существует постоянно и работает по принципу односторонней проводимости: сюда — будьте любезны, обратно извините, — и вот это-то, пожалуй, больше всего походило на правду.
Вадиму, который, как привязанный, ходил за Велибековым и слышал, о чем тот переговаривается с Завехрищевым, все больше становилось не по себе, потому что речь шла о том, где безопаснее всего заночевать — в бункере, попеременно бодрствуя, или в БТРах, наглухо закрывшись, найдется ли хотя бы в одном из двух бункеров какая-нибудь провизия, ведь пищу сюда привозили из полковой кухни, есть ли тут запасы питьевой воды и как долго можно протянуть при существующей радиации, если вообще не выходить из бункера. Перспектива, одним словом, нулевая.
— Канализация, — сказал вдруг Велибеков, и у Завехрищева загорелись глаза.
«А действительно, — подумал Вадим. — По земле нельзя, по воздуху тоже, так, может, под землей этой чертовой сферы нету? Ну лейтенант, ну голова».
Они нашли колодец поближе к границе сферы, Чеплашкин с натугой отвалил люк, и Велибеков, сделав Вадиму знак следовать за ним, нырнул в узкую черную дыру с плескавшейся на дне водой.
Воды было по колено, течение слабое. Велибеков, посвечивая фонариком, пошел вперед, Вадим двинулся следом. Труба была солидная, метра полтора в диаметре, рассчитанная на хороший сброс жидкости, но идти все равно приходилось, согнувшись в три погибели, и вскоре у Вадима заныла спина. Вода сквозь сапоги холодила ноги, и вообще здесь было хорошо, прохладно. Хорошо, прохладно. Можно себе представить, как здесь было бы хорошо и прохладно без противогаза и комбинезона, перехваченного на сапогах широкой резинкой и ремешками. Смрад, поди, безбожный, фекалии разные.
Велибеков остановился. Вода бежала дальше, а для людей путь был закрыт.
* * *
Было уже шесть вечера. Семь часов в эпицентре заражения пролетели незаметно. Все тут было пропитано заразой: и густые кроны, и сочная трава, и эти сосновые шишки, и эти песчинки, которые ветер швырял в стекла противогаза. Знать бы заранее, переоделись бы в скафандры, но ведь никто не собирался здесь задерживаться надолго.
Единственным безопасным местом в этом радиоактивном болоте оставался бункер.
Они с наслаждением помылись в душе, выстирали пропотевшее белье и надели униформу. После грубых прорезиненных комбинезонов в синих брюках и белых халатах было легко и приятно. Прохладно, воздух свежайший, морду не стягивает тугой противогаз, сейчас бы еще щец да тушеной капусты с ломтиками свинины, но тут полезли мрачные мысли. Правда, не ко всем. К Селиванову и Чеплашкину точно не полезли, ишь физии сияют, они-то не видели пятерых убитых, и охранников не видели, и «Грабова», а вот к Вадиму полезли. И к Завехрищеву, видать, тоже. Нахмурился, бугай, заиграл желваками. Лишь Велибеков непроницаем, как будто их светлое будущее перед ним как на ладони, светлое и оптимистичное.
— Та-ак, — сказал Велибеков. — Где-то тут у них должно быть пропитание.
Пропитание обнаружилось на втором этаже в холодильнике: шмат сала, два десятка вареных яиц, полкаталки сухой колбасы, пять свежих огурцов, маргарин, масло, буханка черного хлеба. Холодильник стоял в закутке с замаскированной дверью — высокое начальство нипочем не заметит, а свое если и знало об этом маленьком нарушении, то закрывало на него глаза. Здесь же в закутке имелся металлический стол с пластиковым верхом, пара табуреток и узкий пенал, в котором хранились посуда, кастрюли, электрическая плитка, чайник, банки с крупами, соль и куча пакетных супов. Это был сухой запас на всякий случай. На столе в завязанном полиэтиленовом пакете лежал позеленевший батон, приготовленный на выброс. Приготовить приготовили, а выбросить не успели.
— Сплошные нарушения, — сказал Велибеков. — Питание привозилось в термосах, а эти ребята соорудили собственную кухню.
— И слава Богу! — заметил Завехрищев. — Вдруг вечером приспичит? Или ночью? Стрескал яичко — и порядок.
— Ночью? — переспросил Вадим. — Они что же, здесь ночевали?
— Вахтовый метод, — объяснил Велибеков. — Смена через двенадцать дней. Тут, парень, все продумано. Есть еще один бункер — для бойцов охраны. Там комнаты отдыха, душ, сортир, все как положено.
— Там тоже кто-то есть? — содрогнувшись, спросил Вадим. Велибеков утвердительно кивнул.
«Везде трупы, — понуро подумал Вадим. — А где же ночевать-то?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});