Читать интересную книгу Отшельник. Жизнь в школе Белого братства в Гималаях - Неустановленный автор

Восход солнца производил здесь совершенно особое впечатление. В то время как звезды начинали бледнеть, на заднем плане все четче проступали силуэты покрытых снегом горных вершин – так медленно, как изображение на стеклянной пластине при проявлении негатива. Вершины гор казались гигантскими до тех пор, пока остальной пейзаж еще был окутан мраком. Снеговые поля светились сначала нежно-розовым, затем окрашивались в более яркие красные цвета, и неожиданно и снеговые поля, и ледники будто обливало огнем, когда первые лучи солнца касались самых высоких вершин. Постепенно и внизу мрак начинал рассеиваться. Это были неописуемо возвышенные, торжественные минуты – подарок этого незабываемого, великолепного рассвета.

Лионель первым прервал наше благоговейное молчание. Он с воодушевлением заговорил о красоте мироздания. Я соглашался с ним. Мы вели разговор о понятии «красота» и к нашему удивлению обнаружили, что не так-то легко объяснить, что это такое. Мой слуга Сэн молча слушал. В это утро у Лионеля против обыкновения было много дел по работе, и он попросил меня, когда мы вернулись в дом, после завтрака скоротать время за чтением книг в библиотеке, пока он не освободится. После завтрака я отправился в библиотеку, в которой было множество книг по самым разным областям знаний, а также художественная литература. Я подошел к полке, на которой, среди прочего, стояли переплетенные копии официальных отчетов английских геодезических комиссий, работавших в Гималаях. Наудачу и, скорее, ради курьезности материалов я взял один из томов и пролистал его. В нем содержались отчеты о геодезических работах, проведенных в Кашмире и в высокогорных долинах Каракорума, где почти все горы достигают высоты восемь тысяч метров и более. Там очень мало проходимых горных перевалов. Листая, я вдруг заинтересовался отчетом чиновника-геодезиста, в котором тот. сообщал об одном странном приключении. Отделившись от своей геодезической группы, он направился в боковую долину, упиравшуюся другим концом в жуткие и одновременно необычайно красивые высокогорные кулисы. Горные склоны, на которых не было ни одного уступа, резко, почти отвесно поднимались вверх на две с половиной, три тысячи метров. Наверху – на высокогорном плато – тоже возвышались крутые вершины гор с ослепительными снеговыми полями и ледниками. Как говорилось в отчете, долина, в которой оказался геодезист, уже сама по себе была высокогорной, лежавшей на высоте примерно двух тысяч метров над уровнем моря. Все еще зачарованный мощью высокогорного ландшафта, он вдруг услышал раскаты грома. Тут же с быстротою молнии со всех сторон налетели клочья облаков, покрыв самые высокие вершины. Мрачные, низко плывущие облака постепенно затянули и высокогорное плато; вершины скал окунулись в темную гряду облаков. Ярко сверкали молнии. Раскаты грома, не переставая, грохотали в скалах. Пошел проливной дождь. К раскатам грома добавился звук бьющейся о скалы осыпи, намытой дождем, которая теперь камнепадом низвергалась в долину. Укрывшись от непогоды под выступом скалы, геодезист все никак не мог оторвать взора от высокогорных вершин, которые вновь и вновь мелькали в свете молний. Должно быть, наверху бушевала жуткая снежная буря, потому что на снежных полях появились огромные массы чистого сияющего снега. Все это представление так увлекло чиновника от геодезии, что он, вынув бинокль, продолжал разглядывать горные вершины. Неожиданно в бледном свете мелькнувшей молнии ему показалось, что на головокружительной высоте, чуть ниже одной из самых высоких вершин он увидел две человеческие фигуры, словно парившие в воздухе. Сначала он принял это за обман зрения. Но любопытство взяло верх, и он продолжал внимательно глядеть в бинокль. Гроза прекратилась, и так же быстро, как налетели, облака стали рассеиваться. На какое-то время высокая вершина освободилась от облаков, и синее небо засияло там, где геодезист, как ему показалось, заметил людей. Он вновь направил туда бинокль и опять увидел две короткие вертикальные черточки, которые он принял за людей. Теперь ему было отчетливо видно: это действительно были два человека, шедшие по узкому мосту, казавшемуся длинной горизонтальной черточкой, висевшей над пропастью между двумя горными вершинами. Так как снизу было невозможно привлечь внимание тех двоих, находившихся на головокружительной высоте, потому что небо вновь стало затягиваться тучами и снова начал погромыхивать гром, геодезист решил все же догнать свою группу. Под проливным дождем, вскоре перешедшим в град и мокрый снег, он, наконец, добрался до группы. Когда он рассказал о своих наблюдениях, его просто высмеяли. Никто не поверил, что там наверху, на крутых склонах высокогорья кто-то еще мог находиться, и если да, то это могли быть только местные охотники, которые, наверное, заблудились. Чиновник закончил свой рассказ такими словами: «Насколько я мог рассмотреть в бинокль, люди там наверху были не охотниками, а, скорее, чабанами. Но пастухам на такой высоте делать нечего, потому что отары пасутся гораздо ниже в долинах. Позже в связи с моими наблюдениями я опрашивал наших туземных носильщиков, которые пояснили мне, что, вероятно, это были святые люди, возвращавшиеся в свои монастыри. «Там наверху, – говорили носильщики, – в самых отдаленных долинах высокогорья есть места, где, отрешенные от мира, живут святые люди. Некоторым из них уже много сот лет». На мой вопрос, что эти святые люди там делают, туземцы ответили, что точно не знают, но предполагают, что те молятся за людей».

Прочитав этот отчет, я задумался. В этом состоянии меня и застал мой слуга Сэн. Он так странно посмотрел на меня, тихо и загадочно улыбаясь, что я поневоле смутился. Я хотел было спросить его, что он думает о прочитанном мной сообщении, как слуга уже ответил на мой вопрос, заданный мною лишь в мыслях: «Да, такие святые люди есть. Там наверху, в высокогорных долинах Гималаев, неведомых никому, – продолжал он, – действительно есть нечто похожее на монастыри». Сначала я просто потерял дар речи от удивления, потом взял себя в руки и спросил Сэна, откуда он узнал, о чем я хотел его спросить. Снова улыбнувшись, Сэн ответил, что «почувствовал» это. Когда я попросил побольше рассказать об этих святых людях, Сэн наконец раскрыл себя: он был моим «духовным другом», посланным мне навстречу, потому что он и его друзья уже давно издалека «воспринимали» меня как человека, внутренне готовому к тому, чтобы «духовно проснуться». Он нанялся ко мне слугой, чтобы быть рядом со мной и «следить» за мной в качестве «духовного защитника» и «водителя». Сэн подробно рассказал мне о себе и своих жизненных задачах, таких странных, что я не переставал удивляться. На мой вопрос, можно ли мне поговорить об этом с Лионелем, Сэн ответил, что против этого нечего возразить, тем более что Лионель тоже его, а, стало быть, и мой «брат». То есть, все это время меня направляли и вели, а я ничего об этом не знал. И тут до меня дошло, что моя рана с тех пор, как Сэн по моей просьбе постоянно ее перевязывал, давно уже не беспокоит меня, как раньше. Так наступила самая интересная эпоха в моей жизни – эпоха, которой предстояло придать моему существованию новый смысл и новое содержание.

Я пробыл довольно долго в имении моего друга Лионеля под Симлой. Чистый высокогорный воздух и замечательный уход Сэна необычайно хорошо отразились на моем здоровье. Рана беспокоила меня уже гораздо меньше, чем раньше, и казалось, что она постепенно стала заживать. Часто мы трое, Лионель, Сэн и я, сидя в вечерних сумерках, рассуждали на жизненно важные философские проблемы. Лионель уже довольно глубоко вник в индийский мир идей, в частности, прочел книгу «Диан» и приводил оттуда интересные объяснения о своеобычной истории происхождения Земли, описанной в этой индийской книге. Священные книги Индии содержат гораздо более подробные сведения о раннем человечестве, чем религиозные книги других конфессий, разве что только читать в них между строк, как их, наверное, и следует читать – то есть «духовным зрением». Теперь мы часто говорили и о святых людях Индии и их миссии. Во время бесед я, кроме всего прочего, заметил, что Сэн, явно хорошо разбиравшийся в философии святых людей, то и дело подчеркивал, что эти святые люди так же почитают христианского Спасителя как «Сына Божьего» и «Христа», как верующие христиане. По мнению индийских философов всегда в определенные времена в определенных областях мира появлялся основатель какой-либо религии, учивший вечным истинам в соответствии с духом времени и укладом жизни тамошнего населения. Поэтому все религии имеют право на существование, но всегда только для тех, кому та или иная религия была дана тем или иным ее основателем.

Как-то вечером мы с Лионелем решили поехать в Кашмир, чтобы попытаться установить непосредственный контакт с кем-либо из святых людей, тем более, что Сэн заверил нас, что вскоре святые люди с разных концов света, путешествуя вместе, в определенном месте пересекут Кашмирскую долину в Гималаях. На наш вопрос, как же нам узнать таких святых людей, Сэн ответил, что об этом нам беспокоиться не нужно, так как наша встреча – как бы случайно – будет организована одним из святых. Итак, мы с Лионелем отправились в Кашмир. Сэн впервые испросил у меня отпуск и не поехал с нами. Рана почти зажила, и его помощь была мне уже не так нужна, как прежде, поэтому я не имел ничего против его отсутствия в течение трех-четырех недель. Если по истечении этого времени мы бы еще не вернулись из Кашмира, Сэн сам бы прибыл к нам туда.