— Возможно, — нежно ответила Мария. Её голова лежала на подушке:
— Артур постоянно меня гоняет… На прогулки. С ним так сложно.
— Если тебя не гонять, ты не будешь выходить из своей комнаты. Тётя, тебя надо выгуливать, как собачку. Аф~, - проговорила Маргарита и легонько стукнула ногой о спину девушки; другой она массировала её плечо:
— И кстати, на ту же тему… — сказала Маргарита и вдруг наклонилась, поглядывая на едва заметную сбоку грудь девушки:
— Не повезло папе: что ты, тётя, что вторая мама совсем плоские…
— Разве ты не зовёшь её теперь Аркадией?
— Зову, иногда. А иногда снова называю мамой, ну, как бы невзначай — она всегда так смущается. Милашка. Но если делать это постоянно у неё появляется иммунитет, — усмехнулась Маргарита и вдруг опустила ногу на копчик девушки, и спросила, неожиданно серьёзным голосом:
— Какой месяц?
Мария помолчала, потом ответила:
— …Первый. Когда ты заметила?
Маргарита надавила на копчик самую малость, — он даже не хрустнул, — и снова переключилась на спину девушки:
— Почти сразу. Ты уже сказала папе, что он… будет папой?
— Нет, — ответила Мария.
— Если будешь медлить, сам он не догадается, пока у тебя всё брюхо не разбухнет. Хотя, нет, ты права, уморительно будет… — вдруг покосилась в небо в окошке и заулыбалась Маргарита.
— Просто представь его лицо, когда он поймёт! Как он будет пялится на твой растущий живот. Лишь бы не подумал, что толстеешь. Тогда будет у тебя столько прогулок. Хе-хе, — девушка опустила руки на пояс и прыснула.
— А, можно я выберу ему имя, можно? — вдруг заговорила она быстрым и звонким голоском, совершенно позабыв про массаж.
— Думаешь, будет мальчик? — спросила неподвижная Мария.
— Всегда верь, всегда надейся. В нашей семьи и так одни женщины. Брата хочу. Так… можно?
— Имя будет начинаться на Дж..? — вдруг улыбнулась Мария.
Маргарита застыла и покосилась в сторону. Потом спрыгнула на пол:
— Н-нет.
Мария отлипла от нежных подушек и приподнялась, прикрывая грудь руками. На лице девушки была белая повязка:
— Имя должен выбирать отец.
— …А вот на это интересно будет на это посмотреть, — Маргарита свистнула.
— Ну да, вообще я согласна; если он будет выбирать, то может даже не забудет.
— Ладно, у меня дела, дела… Много дел, печальных и не очень. До скорого, тётя Мария, — сказала Маргарита, надевая свои деревянные ботиночки, и вдруг наклонилась и нежно щёлкнула девушку в живот:
— И тебе до скорого, мелкий.
Затем она повернулась, вложила руки в карманы, — при этом не засовывая большие пальцы, — и вышла за дверь, ловко захлопнув её ногой. Мария, всё та же неизменная Мария, потянулась, разминая приятно ноющие, как будто резиновые, из тёплой, гретой резины плечи и спину. Воздушная нега наполняла её тело после массажа, и косточки её как будто дрожали сладким звоном:
— Какой чудесный ребёнок, — улыбнулась девушка.
— Бери пример… — вдруг нахмурилась она и прошептала, поглаживая свой живот.
…
…
…
Старый маршал Грюнвальд, совсем седой, совсем дряхлый, похожий на моржа, и грохочущий каждым шагом не то бронёй — осталась от неё только кольчуга, сапоги да наплечники с наручами, — не то своими старыми костями вышел на замковую террасу. За ним ровной походкой, стараясь держать спину как можно прямее — и всё-таки немного покачиваясь, — вошёл Релик в броне. Вошёл и сглотнул. Маршал немедленно встал перед принцессою и попытался опустить перед нею голову, — но девушка удержала старика, стоило ему только наклонить свою скрипящую шею, и поставила на ноги. Мужчина благодарно кивнул и встал с нею в один ряд.
Рядом, по другую руку принцессы, деревянной походкой прошёл и встал Релик. Он зашёл в бок девушки… И вдруг она посмотрела прямо на него своими большими сизыми глазами. Мужчина дёрнулся, зашатался и едва не упал. Девушка хмыкнула и хлопнула его по плечу, так что аж до ног мужчины прошлась дрожь. Релик сглотнул, а потом заметил на себе хмурый взгляд генерала и сглотнул ещё раз. Он заставил себя успокоиться и всмотрелся за ограду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Там, далеко-далеко, за городом, живым и кипящем, без единой струйки дыма из дымохода, хотя стояла суровая зима, красная в щеках, оживлённая копошением — там, за широкими белыми стенами, усеянными орудиями, — там, за великой и протяжённой мощёной дорогой, — там, на высокой горе стояла гигантская тень. Стояла тень гиганта. Сгорбленного, неподвижного. И хотя стоял ясный, яркий день, — стоял полдень, — хотя снежную гору зажигали лучи солнца, гигант был чёрным как смоль. Как клякса на белом листе.
Он смотрел на город. Неподвижно, как статуя.
— У нас же… Договор с гигантами. Или нет? Откуда он здесь? — спросил, щурясь, Релик.
Генерал молчал.
Принцесса покачала головой и сказала:
— Это не гигант.
Релик вопрошающе посмотрел на девушку и вздрогнул. Вздрогнул потому, что её лицо оставила улыбка. Глаза Маргариты сощурились и сверкали холодным, острым светом, словно льдинки:
— Это вампир.
173. Пушка
173. Пушка
— Вампиры бывают нескольких видов… Подвидов. Прямо как эльфы. Но в отличие от них, у вампиров отношения не иерархические, но гетерархические: ни один повид не превалирует над другими властью, почти. Но тут большой и на самом деле обсуждаемый вопрос, что из себя представляет королевская династия Кровавой Империи. Некоторые выделяют их как отдельные подвид, другие — как семью с определённой родословной, или даже одну определённую множественную сущность. Но, не об этом сейчас, в общем. Подвиды вампиров разные. Вообще неправильно, что всех, кто обитает в Кровавой Империи называют вампирами. Технически, все они порождения смерти, ну или нежить, — новое слово, — а вампиры — это только конкретный, хоть и превалирующий вид нежити, который потребляют именно живую человеческую кровь и плоть, в то время как…
— Заговорилась…Так вот, так вот. Есть подвид вампиров-паразитов. Это такие длиннющие, склизкие твари, похожи на угрей. Они проникают в ещё живое тело, овевают его изнутри и медленно, медленно пожирают. Таким нужно часто менять оболочки. Самые сильные из них охотятся на гигантов. Вон та громадина — это такой вампир. Поэтому он такой чёрный — это гниль и миазмы. Тела, которые вампиры-паразиты использует в качестве сосудов, стремительно разлагаются.
Очень бегло, как будто читая страницы книги, рассказывала юная принцесса. Релик слушал её рассказ и рассматривал тень на далёкой белой горе, и пытался прикинуть, какого она будет роста, или даже не столько роста, сколько вышины, если поставить её ближе, поставить, например, прямо возле стены…
Рыцарь сглотнул и невольно опустил руку на рукоятку своего меча.
— Наш главный вопрос: что он вообще здесь делает? — произнесла девушка и задумчиво прищурилась:
— Кровавая Империя давно уже не выходила за пределы своих границ, со времён своего Крестового Похода. Время новой жатвы? Но прошло всего сорок восемь лет… Странно.
— Собственно, что гадать. Спросим, — решила девушка. Грюнвальд, всё это время неподвижный, кивнул. Релик тоже опомнился и спросил:
— Снаряжать войска в горы, ваше Величество? — рыцарь живо всмотрелся в горные ландшафты, пытаясь представить себе, нарисовать глазами, давно приученными к подобным расчётам, как можно подвести на гору армию; и как, уже на горе, сражаться с гигантом.
Можно попробовать окружить его… Но у них сейчас нет столько сил, чтобы остановить громилу, если он попытается прорваться… Тогда нужно держать мобильный отряд на готовности, чтобы встретить его и задержать, если он попытается бежать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Выводи всех, но только за стены, девочек тоже, и приготовь пушку. И стул, — махнула ему Маргарита.
Релик опешил и растерялся, смотря на неё вопрошающими глазами. А девушка снова улыбнулась, какой-то презрительной и агрессивной улыбкой, и сказала:
— Мы к нему в гору лезть не будем — пусть сам к нам идёт.