Читать интересную книгу Медная гора - Анастасия Трыканова

мохнатая туша медведя стремительно вырвалась из травы и кинулась к Кузьме. Громкий рык раздался из ощерившейся пасти, лапы с острыми когтями потянулись к кузнецу.

Васька обмерла от страха. Последнее, что она запомнила, прежде чем провалиться в забытье, были глаза отца полные ужаса и древко копья, которое мелко дрожало перед огромной тушей мохнатого монстра.

VIII

− Это как же? Васька там теперь совсем одна? — Васютка покачал головой и со страхом покосился на Дремучий лес. Солнце стояло высоко в небе, но ни один луч не доходил до мрачных теней леса, не рассеивал царившую среди деревьев тьму.

− Нет больше Васьки, точно тебе говорю, − заговорщически бросила Варвара, блеснув темными глазами.

− Но охотники нашли только Кузьму, да медведя мертвого, − не верил Васютка.

− А Ваську медведь-то и съел, − мрачно произнесла Варвара.

− Фу, гадости какие! — содрогнулась Злата.

− Это всё из-за проклятия, − уверенно произнёс Васютка, бросив быстрый взгляд на мрачного Ваньку. — Потому что меч сковали неправильно.

− Как это? — с любопытством взглянула на мальчишку Злата.

− Да, − усмехнулась Варвара, − как это? Ты что, знаешь, как мечи ковать?

− Не знаю я, − буркнул Васютка. — Да только мне дедушка былину читал, которую Кузьма тогда нашёл. Так вот, не выполнен обряд, поэтому всё так и обернулось.

− Так уж дед Демид тебе её и прочитал, − не верила Варвара.

− А что случилось-то? Что не выполнили-то? — не отставала Злата, но Васютка не ответил, а только сердито бросил взгляд на Ваньку, однако тот даже не заметил.

− А я вот думаю, − вдруг начала Злата, − что не надо было их выгонять.

− Чего ты такое говоришь! — возмутилась Варвара. − Если б не Васькин отец, то Добрыня был бы жив, а мы бы не прятались сейчас по домам всякий раз, как заслышим взмах крыльев чудища. Надоело жуть! Когда ж этот проклятый змей пресытится нашим горем!

− Ты говоришь, как твоя мать, − засмеялась Злата.

− Оно и понятно, мама знает, что говорит, − вздернула нос Варвара. − Этот змей её брата похитил. Такой славный мальчуган был, говорят!

− Так уж и славный, − всё смеялась Злата. — Славных детей не забирают.

− Вас послушать, так как будто и не случилось горя никакого, − буркнул Васютка.

− Странный ты, − хмыкнула Варвара, откинув толстую косу с плеча. — Если бы мы печалились всякий раз, как случается что-нибудь горькое, то мы бы от тоски давно зачахли.

Васютка молча пожал плечами, ведь возразить на это было нечего — правда жизни каждого жителя деревни Подлесной.

− А ты чего притих? — Злата повернулась к Ваньке, который всё это время молча сидел на траве рядом с друзьями.

Но мальчик не ответил: он всё также смотрел вдаль, на кромку Дремучего леса, в тенях которого дремали тёмные тени прошлого.

IX

Васька вновь проснулась в объятиях, которые теперь казались знакомыми. Убаюканная плавным покачиванием девочка забыла и о потере и горе, которое она принесла.

Медведь. Батюшка. Одиночество.

Эти слова выветрились из мыслей, осталась только пустота и теплые руки, что аккуратно поддерживали её невесомое тельце.

− Мы снова встретились, − сквозь марево сна расслышала Васька теплый тягучий голос. — Ты ступила на свою тропу. Теперь всё будет так, как предначертано.

Мягкое облако тишины и спокойствия окружало Ваську.

− Он придёт за тобой, − продолжал юноша, − но ты и сама справишься. Сможешь преодолеть все трудности в одиночестве. Я помогу тебе, а ты, наконец-то избавишь меня от этого проклятия.

Васька ощутила влажное прикосновение камня и прохладу — теплые объятия мягко покинули её. До слуха доносилось пение капель, со звоном отпрыгивающих от каменного пола пещеры.

− Они хотели избавиться от неурожая, − в голосе юноши слышалась щемящая сердце грусть. — Их нельзя винить, но Лес не прощает жестокость. За неё он платит стократно. Твой отец поплатился за своё желание навредить живому существу. Также когда-то жители нашей деревни навлекли на себя беду. Но это больше не повторится.

Васька почувствовала теплое касание ладони к своей щеке.

− Спасенная душа за однажды сгубленную. Теперь всё честно. Теперь мы разорвём круг ненависти.

Звонкая капель вторила его надежде радостной песней.

***

Медная гора, которую местные так прозвали за рыжеватый отлив листьев деревьев, произраставших на отравленной змеем земле, угрюмо взирала на путников, задумавших в бесстрашии пробраться сквозь Дремучий лес до её подножия. Обитель чудища пребывала в спокойствии. И то ли змей спал, тот ли бесчинствовал в мирных землях, да только для юноши, упорно пробиравшегося сквозь колючие ветви болотных зарослей, удачнее момента пробраться в жуткое логово чудища и не предвиделось.

Вот уже десять лет он засыпал и просыпался с мыслью об этом дне, о дне возмездия. Сколько раз он глядел в сторону Дремучего леса, мечтая однажды ступить на топкие земли и добраться до того, кто держал в страхе его родную деревню несколько десятков лет. Но сейчас настало время исправить то, что много лет назад сотворили жители Подлесной. Пора снять проклятие, пора освободить невинных от гнёта огнедышащего змея.

Иван, запыхавшись с долгой дороги, взглянул на багровевшую в лучах заката гору, в центре которой чёрной дырой темнела пещера.

«Пора. Пора покончить с этим, − с грозным воодушевлением подумал Иван, крепче сжимая рукоять меча. − Пора закончить то, что начал Добрыня».

Лёгкий ветерок всколыхнул море сочной зеленой травы. Иван посмотрел на небо: лёгкие облака проплывали по яркому голубому небу, но нет-нет срывались капли грибного дождя.

«Не бойся, Васька, я отомщу за тебя. Я исправлю то, что сотворил однажды», − с этой мыслью юноша начал своё восхождение.

***

Василиса посмотрела по сторонам. В пещере никого не было. Лишь она одна, да стук капель прохладной воды о каменный пол пещеры.

«Всё, как в тот день, − думала Василиса, глядя сквозь врата пещеры на лёгкие облака, гуляющие по небу и яркое солнце, которому дождь не был помехой, чтобы обдавать жаром Лес и гору. — Только вот я другая, да и всё теперь другое».

Сколько зим и весен прошло с тех пор, как она забрела в эту пещеру в тумане отчаянной скорби. Вечность пронеслась перед взором юной девы, в один миг потерявшей всё, кроме ненависти к тем, кто обрёк её на страшную участь.

Новый звук отвлек думы Василисы. Девушка опустила взор на каменный приступ перед