тиуна я, — она решила разыграть комедию до конца — звать-величать меня Ольгою. Так где ж други мои, с коими из Москвы — града мы так мчали, словно вороги за нами гнались?
Казалось, сейчас из-за двери выскочат, давясь смехом, её друзья и, наконец-то, все тревоги останутся позади.
Но хозяин и глава деревни сохраняли очень серьёзный вид. Хозяйка прислонилась к печке, подперев щёку, и с жалостью смотрела на девушку…
Глава четвёртая. Что страшнее?
— Други твои али в пурге сгинули, али в соседнее село дошли, — хмуро проговорил руководитель. — Могёт статься, споймали их княжьи слуги. — он внимательно следил за реакцией гостьи. Девушка сама не могла объяснить почему так занервничала: от страха, что друзья действительно заблудились или, поняв, что попала к ненормальным на всю голову людям. Нервно поправляя на плечах павло-посадский платок, Ольга медленно поднялась с лавки, на которую её усадили и попыталась выбежать из дома.
Однако, подростки проворно схватили её за руки и плечи и притащили обратно к столу.
— Слыхал я давеча на торжище, — наклонившись к гостю, заговорил хозяин, — будто тиунова дочка по жребию должна была в дань пойти ордынскому хану. Да батюшка евойный по недогляду, аль намеренно попустил убёгнуть красавице писаной. За провинность такую бит был батогами, а с деревенек холопы девок пособирали всех, что в возраст вошли. Клич был кинут, кто споймает беглянку с дружками её, могёт девок своего поселения взад возвернуть. Голова, твою ж Дарьюшку тож в полон намедни увели, а?
— Вы ошибаетесь, это не обо мне, — испугалась беглянка, увидев тяжёлый хмурый взгляд Степаныча.
— Об чём речь ведёт — не уразумеешь, — хмыкнула хозяйская дочка.
— Мож ты и прав, Савушка, — пробормотал гость, задумчиво оглаживая бороду. — Дарьюшка, ведь за тысяцкого просватана. Не абы какой зять! Ан, в полон её взяли, сердешную. А эта девонька не из холопских, враз по стати и говору видать. Да и усыпана ожерельями-каменьями: не каждая боярыня так погордиться смогёт. Мож, и твоя правда — дочка княжья тиуна она. — Резко повернув голову в сторону обвинённой, проговорил: — И не жаль батюшку? Дщерь окаянная, не благодарная! Постановил ужо князь: седмицу подождёт, ан нет — казнит свово верного соратника в угоду баскаку. Вяжите её, поутру повезём на двор княжий.
Ольга с ужасом смотрела на этих людей. Паника началась настолько сильной, что ноги ослабели и начали противно мелко дрожать, а язык отказался слушаться в пересохшем рту. Не веря в то, что это происходит на самом деле, девушка предприняла последнюю попытку вырваться от этих ненормальных, заигравшихся на полном серьёзе в исторический спектакль. «Не смей!» — услышала она окрик и, обернувшись, увидела замахнувшуюся на неё поленом хозяйскую дочь.
— Не смей, — уже спокойнее произнёс глава. — Не гоже смердке бить повыше себя! Всей общиной виру заплатим!
«Боже мой, — простонала про себя Оля, услышав слово «община». — Сектанты какие — то! Куда я попала?». Студентка напрочь забыла, что «смердами» на Руси называли крестьян, а «вира» на современном русском звучала как «штраф». В голове всплывали лишь сюжеты из криминальных новостей, повествующих о злодеяниях очередного гуру новопридуманной религии.
Тем временем хозяева, с помощью своих детей, смогли связать руки и ноги пленницы. После этого её посадили на сундук и стерегли остаток ночи. Только один раз ей позволили сходить за сарай справить нужду под приглядом хозяйки и девушки — подростка, руки при этом никто развязывать не собирался, а неподалёку расположился хозяйский пёс. Хотя бежать в мороз без тёплой одежды было всё равно безнадёжно.
Глава пятая. Как найти выход?
Лишь забрезжил рассвет, к дому подкатил добротный возок на полозьях, запряженный двойкой сытых чистых лошадей. На сиденье возка была постелена овечья шкура, рядом лежал старый овчинный тулуп. Молодой мужчина, сын главы деревни, бодро взбежал на ветхое крыльцо и затарабанил в дверь.
Немного погодя, он помог усадить пленницу, одетую со всей тщательностью в дублёнку и пуховый платок, чтобы не замёрзла по дороге. Руки и ноги её были связаны верёвкой, закреплённой за поручни: убежать теперь возможности не было никакой. Рядом с девушкой сидел сам руководитель. Он тщательно покрыл свои и её ноги старым тулупом. Сын ловко вскочил на козлы. «Но, пошла, с Богом!».
— За что вы так со мной? — заплакала Ольга.
— Э, девонька, на роду написано — не обойдёшь, — вздохнул конвоир. — Жаль мне красоту твою да молодость по — отечески. А всё ж моя печаль горше по дочери родной, любимой.
Все последующие разговоры, просьбы, слёзы, конвоиры просто игнорировали. Ольга, поняв тщетность попыток, попыталась сосредоточиться на дороге, чтобы понять, куда её везут. Ведь, должен же попасться какой — нибудь населённый пункт, или пост ДПС, или машина — тогда она попробует привлечь внимание, позвать на помощь! Главное, освободиться от этих чокнутых.
Лес резко расступился. Они быстро проехали мимо спящей деревушки, настолько маленькой и древней, что не попалось ни одного магазина, да даже фонарного столба. Несколько раз попадались подёрнутые снегом пепелища. «Костры что ли жгли?» — удивлялась про себя Ольга. Пару раз встретились разрушенные дома. «Да, погубили селенья» — вздыхали сопровождающие. День уже начал клониться к вечеру, когда возница оглянулся и произнёс: «За тем косогором Рязань».
Сердце Ольги затрепетало надеждой. Ура! Областной центр! Там много людей! Кто-то да сможет помочь! Она на несколько мгновений даже перестала ощущать сковывавший её холод. Тело ныло от долгого сидения.
Они за весь день останавливались не больше пяти раз, оправиться и перекусить. Конвоиры вежливо отворачивались, но далеко не отходили, хотя одна рука оставалась завязанной веревкой, примотанной к саням, да и куда бежать посреди леса.
И вот наконец-то ожидание окупится! Главное, дотерпеть до цивилизации!
Глава шестая. Что является реальностью?
Возок кренясь и, скрипя полозьями, преодолел последнее препятствие, и пленница увидела огни Рязани…
«Чего?? Как такое может быть?», — проносилось в голове девушки, пока их повозка плавно подкатывала к распахнутым воротам в городской стене. «Я сошла с ума?» — билась в голове паническая мысль. — «Ну не могут же реконструкторы целый город в чистом поле построить! Кто ж им разрешит — то?».
Тем временем, миновав стражников, возок покатил, скрипя полозьями по смёрзшемуся снегу, прямо ко двору княжеского тиуна. Остановив пару лошадей, молодой мужчина быстро спрыгнул с козел, подбежал к воротам и громко застучал колотушкой, висевшей на цепи у ворот. В ответ бешено залаяли дворовые собаки.
Немного погодя калитка скрипнула и в образовавшуюся щель просунулась недовольная физиономия привратника: «Почто колотишь, аки оглашенный?».
Сын деревенского