Перед глазами у Джевиджа долго еще плавали ядовито-оранжевые и зеленые круги.
— Что там такое, Касан? Голем?
— Так точно, милорд. Он самый, — доложился все еще невидимый телохранитель. — Повезло нам с вами.
В воздухе пахло кровью, дерьмом и свежими внутренностями.
— А что с Марканом?
— Пополам разорван наш кучер.
— Проклятье…
Джевидж еще немного посидел на подножке с закрытыми глазами, дожидаясь, пока глаза отдохнут от перенесенного светового удара. Но и когда зрение все же вернулось, увиденное радости не доставило.
Касану пришлось разнести монстру голову в клочья, поэтому сложно было разобрать черты, но и беглого осмотра хватило для вынесения вердикта — кто-то не поскупился для создания смертоносного чудовища из плоти двух или трех мертвецов, соединенных между собой медными и серебряными проводами, и стальных клещей вместо кистей рук. Попасть в… ЭТО столь метко после взрыва люминара[5] практически невозможно, слишком быстр и свиреп колдовской монстр.
— Я учился стрелять вслепую, — пояснил сержант Ангамани, отвечая на изумленный возглас подопечного. — Иногда очень полезное умение.
— О да! Благослови вас все Десять Дланей ВсеТворца, — хрипло вздохнул Росс. — Все могло кончиться фатально для нас обоих.
— Спасибо, милорд. Нам и вправду крупно повезло, — хмыкнул невозмутимо телохранитель и, поразмыслив, добавил: — Одно хорошо — что вы не взяли с собой в поездку миледи.
Джевидж пропустил несколько ударов сердца, прежде чем сказал:
— Ни слова ей, ни единого словечка.
— Разумеется, милорд.
Общество, собравшееся за ужином в доме лорда Джевиджа, произвело на Моррана Кила не меньшее впечатление, чем он сам и его супруга. Ну, во-первых, там был маг — знаменитый отрекшийся волшебник, профессор медицины Ниал Кориней, о котором молодой экзорт слышал чуть ли не с самого рождения. Видеть, правда, не доводилось, а зря. Необыкновенное, запоминающееся и на редкость поучительное зрелище получилось. Невзирая на внушительную комплекцию и огромное пузо, уважаемый профессор вовсе не казался толстяком. Может быть, дело в том, что он все время пребывал в движении, даже когда сидел: отполированная лысина весело блестела в свете газовых ламп, крючковатый нос принюхивался, оттопыренные уши по-звериному шевелились, а челюсти работали без остановки, перемалывая обильный ужин. Мэтр Кориней одарил Моррана любопытным, чуть осоловевшим взглядом и вернулся к супу из копченой свиной грудинки, затем его ждал кролик, жаренный с горчицей, куриный рулет с ветчиной, салат из яблок и сыра и кусочек шоколадного торта на десерт. До молодого мага ли ему было, право слово? А вот его ученик, зеленоглазый и буйноволосый Кайр Финскотт, весь вечер не спускал глаз с новичка в их тесной, дружеской компании. Разговор шел о другом общем знакомце — некоем сыщике по имени Гриф Деврай.
— Если Грифу не хватает денег для покупки патента, то я могу дать в долг, — пообещал Джевидж.
— Зачем ему еще и лицензия на охоту за преступниками? — пожал плечами профессор, громко раскусывая кроличью косточку. — Тут вам не Территории.
— Не знаю, не знаю, почему бы и нет? За поимку некоторых злодеев обещана крупная сумма, — поддержала мужа леди Джевидж. — И далеко не все они прячутся на Восточных Территориях.
— Все было бы ничего, если бы Гриф не пытался доказать мис Лур свое превосходство, — усмехнулся Кайр. — Ему кажется, что, только разбогатев, он сможет претендовать на существенное место в ее жизни.
Морран, естественно, промолчал, но знакомая фамилия протеже командора Урграйна не оставила его равнодушным. Единственная за всю историю дама, занимающая серьезную должность в Тайной службе, неизменно оставалась притчей во языцех последние два года. Спора нет, упрекнуть мис Лур было не в чем, кроме того, что она — женщина. Ее небольшая команда акторов успела прославиться на всю империю, раскрыв агентурную сеть Кордэйла. Резидента взяла сама мис Лур, и Морран, который не был ни девственником, ни монахом, до сих пор покрывался краской смущения, когда вспоминал подробности той операции. Ему, например, понадобилось две ночи подряд провести в доме терпимости, чтобы снять ненужное на рабочем месте напряжение плоти. Так что Грифа Деврая, лезшего из кожи вон, чтобы произвести на любовницу впечатление, маг очень даже понимал. И совершенно ему не завидовал. Любить такую женщину, как мис Лур, — дело почти непосильное. Все равно что вожделеть степной пожар или приливную волну. В канун тридцатилетия знаменитая агентесса выглядела юной девой, еще не утратившей невинности, при этом сохраняла независимость, недоступную иным герцогиням. Именно ее свободе так отчаянно завидовал Морран Кил.
А еще он осторожно наблюдал за Джевиджем, который из солидарности с беременной женой пил исключительно воду и бдительно следил, чтобы она ела кролика, указывая на самые сочные и нежные кусочки. Было что-то напряженное в этой трогательной заботе, словно бывший маршал все время старался отогнать от себя навязчивые и тяжелые мысли. Интересно, что же так его гнетет?
«Ну, хватит! — решительно пресек поток своих домыслов молодой человек. — Ничего он не боится, просто заботится о супруге и здоровье будущего наследника. Беременным положено хорошо питаться, чтобы ребенок в утробе рос здоровым и сильным». За Морраном водилась странная привычка додумывать продолжения ко всему увиденному мельком. Например, случайно обратив внимание на ругающуюся парочку, он тут же воображал себе причину их размолвки, вкладывал в уста ссорящихся свои слова, а потом еще придумывал окончание их истории — помирились они или расстались. В данном случае ничего лишнего фантазировать не нужно, у телохранителя лорда канцлера хватит времени изучить обстановку в доме и разгадать все загадки Джевиджей. Нужно лишь запастись терпением.
Под конец ужина няня привела в столовую маленькую девочку трех лет от роду, пожелавшую перед сном поцеловать папочку и мамочку. Милорду она приходилась родной внучкой, и, как показалось Моррану, тот души в малышке не чаял. Во всяком случае, стоило Киридис ткнуть пальчиком в кусочек торта, как он тут же был ей скормлен из ложечки без всякого внимания к возмущению профессиональных лекарей.
— На ночь есть сладкое вредно! Вам не стыдно, Росс? — всплеснул руками мэтр Кориней. — Вы портите ребенку желудок.
— Ни капельки. Не есть сладкое на ночь еще более вредно. Мне вот запрещали, и поглядите, что из меня выросло, — рассмеялся Джевидж, вытирая салфеткой перепачканные щечки девочки. — Пусть ест. Маленькие дети и кошки должны быть толстыми.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});