— Да-да, точно. Вы знаете, в какой комнате он остановился?
— Я уже сказала, что разглашение информации противоречит правилам, — голос Аниты сейчас звучал очень монотонно.
— Ладно, — прошептала Невада. — Простите. Спасибо, в любом случае. — Она повернулась, чтобы уйти, но заставила себя развернуться. — Просто… я действительно хотела сказать ему спасибо.
Анита запрокинула голову, уставилась в потолок и издала долгий раздраженный стон. А потом посмотрела на Неваду с прищуренными глазами.
— Тот, кого вы описали… — медленно произнесла она. — Вероятно, он из тех людей, которые любят пить виски.
Невада нахмурилась.
— Что, простите?
— Скорее всего, он любит виски.
Анита качнула головой вправо.
— Пить любит. Алкоголь. Он, наверное, любит выпить.
— А? — сбитая с толку, Невада уставилась на загадочную женщину.
— Черт тебя возьми, он в баре!
Невада повернулась к небольшому бару на другом конце огромного зала. Конечно же, Медведь был там, и его ледяные голубые глаза уставились прямо на нее. Ооо, она хотела убежать. Разговаривать с Анитой было достаточно тяжело, но теперь она была смущена и чувствовала себя очень глупо. Жар уже разлился по ее шее, и, несомненно, к тому времени, когда она доберется до него, у нее будут алые щеки.
И как только она убедила себя, что должна уйти, Медведь раздраженно покачал головой и махнул ей рукой. Она действительно не хотела к нему идти, но он мог на неё разозлиться за это.
Когда она подошла к нему, он отхлебнул из рюмки напиток, который действительно был похож на виски, а затем слишком резко поставил крошечный стаканчик. Он издал глухой звук, от которого ее слишком чувствительные уши заложило, и она подпрыгнула. Он был очень груб. Когда Невада подошла достаточно близко, то заметила, что его ботинки были грязными. Снова. Он размазал засохшие куски по всему ковру. Этот парень оставлял за собой хаос. Горячий, сексуальный хаос.
— Я пришла сказать спасибо, — выпалила она в тот же момент, когда он спросил:
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Ох.
Невада нервно засмеялась и не могла встретиться с его глазами, которые смотрели грозно и прямо на нее. Она прижала банку с печеньем к животу, как будто это могло остановить её дрожь.
— Еще не Рождество, — сказал он низким рокочущим голосом.
— Извините?
— Что это значит, извините? Извинение за что?
— Оу, ни за что. Я спросила, о чём вы?
Его светлые брови вздернулись, как две арки Макдональдса.
— Тогда почему бы тебе просто не сказать, что это? — Он ткнул пальцем в банку с печеньем. — Здесь есть дельфины в шапках Санта-Клауса. Сейчас не Рождество, так почему ты таскаешь это с собой?
— А! Верно.
Она еще раз нервно рассмеялась и покачала головой из-за своей глупости.
— Эмм, это единственная банка, которая у меня есть. Я купила ее на блошином рынке за семьдесят пять центов. Вообще-то у дамы, которая мне ее продала, был весь набор, но я почему-то захотела именно эту. На других были росомахи, коалы и золотые рыбки в маленьких шапочках Санта-Клауса и… — он смотрел на нее так, будто она сошла с ума, поэтому она объяснила: — Я много болтаю, когда нервничаю. И я не разговариваю часто с людьми, так что я немного… плоха… в этом.
Мужчина медленно моргнул.
Невада сунула ему жестяную банку, снова глядя на ковер.
— Я сделала это, потому что думаю, что ты избил тех парней, потому что они ждали меня прошлой ночью возле «Кладовой Эсси», и моя мама всегда говорила мне, что лучший способ отблагодарить кого-то — это сделать дорогой подарок, но я не могу позволить себе дорогие вещи, и кроме того, я почти уверена, что она сказала это только потому, что ей нравится, когда мой папа покупает ей блестящие вещи, а я готовлю овсяные печенья с изюмом, но вам, вероятно, даже не нравятся такие, но я делаю их лучше всех.
Невада закусила нижнюю губу, чтобы перестать бормотать.
— Я ненавижу печенье.
— Хах! — выпалила она и зажала рот рукой, когда ее смех эхом разнесся по комнате. Ее щеки горели до самых кончиков ушей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Моя ненависть к печенью забавна?
— Да. Нет! — Невада скуксилась. — Просто я так подумала, когда прокручивала в голове, как пройдет этот разговор. Хотя… — она огляделась, чтобы посмотреть, смотрят ли люди, но никто не смотрел. — На самом деле все идет гораздо хуже, чем я себе представляла. Но настолько хуже, ещё не было. Обычно я думаю о наихудшем сценарии, а когда всё не так уж и плохо, я чувствую облегчение.
Медведь нахмурился.
— Итак, ты устанавливаешь свои ожидания очень низко, поэтому никогда не разочаровываешься.
— Ну… это звучит ужасно, когда ты так говоришь… но… да.
Она осторожно встряхнула печенье, чтобы напомнить ему взять его.
— У меня тоже очень низкие ожидания.
Он вырвал банку из ее рук, открыл крышку и понюхал.
— Я собираюсь съесть всё.
— Хорошо.
Они смотрели друг на друга в течении трех морганий, и это был для нее сигналом уйти.
— Ладно, спасибо, пока.
Невада развернулась на каблуках и быстро направилась к двери.
— Нокс.
— Извините? — спросила она, потом покачала головой и снова смутилась. — Я имею в виду… что?
— Меня зовут Нокс. Я ненавижу людей и буду очень дерьмовым собеседником. Мне нравится тишина, и я не люблю новые вещи или перемены. Или долбоебов, которые ждут девушек на стоянках.
— Хорошо, — сказала она высоким голосом.
— Это было самое подробное приглашение к дальнейшему знакомству, которое ты могла получить. — Он кивнул на барный стул рядом с собой. А потом развернулся и заказал еще две порции «Джеймсона».
О-о. Она на цыпочках подошла к стулу рядом с ним, как ненормальная, а затем осторожно села. Кресло было кожаным и издавало пукающий звук.
Нокс не засмеялся, но когда он посмотрел на нее, она почти увидела улыбку на его губах. Там, точно-точно, в самых уголках.
— Не смотря на звук, это было не то, о чем ты подумал, — сокрушенно произнесла она.
Нокс наклонился, его ноздри раздулись, когда он обнюхал ее. Она не знала, бежать ли, дать ему пощечину за то, что он думал, что она действительно пукнула в первые тридцать секунд, проведенные с ним, или блевануть, потому что это был самый унизительный момент в ее жизни.
— Что ты такое? — спросил он, когда бармен поставил между ними пару стопок прямо поверх развернутой карты Фоксбурга и окрестных гор.
— Человек, — процедила она.
— Неправильный ответ. А: это наглая ложь. Я слышу это в твоем голосе. Б: твои глаза были чертовски золотыми прошлой ночью, когда эти идиоты прижали тебя в продуктовом магазине, и В: ты пахнешь мехом. Это исключает ежа, морское существо и пернатых оборотней.
— Стой, есть морские существа? Например… есть ли осьминоги-оборотни, которые просто плавают вокруг, затаив дыхание, а затем снова превращаются в людей? Или ты про русалок? Было бы круто, если бы были русалки.
Глаза Нокса сузились до кристально-голубых щелочек.
— Ты много говоришь.
— Зато я не ругаюсь матом.
— Возможно тебе следует. Это заставляет чувствовать себя лучше во многих вещах.
— В каких, например?
Нокс оторвал от нее взгляд и перевел его на карту под руками. Его голос был без эмоций, когда он пробормотал
— Жизнь. Маты делают жизнь лучше.
— Я хочу щенка.
— Прости? — сказал он невозмутимо, не поднимая глаз.
— Тот, кого я хочу взять, очень милый. Хочешь увидеть фото?
— Нет. Если бы ты была драконом и жила в этих горах, — сказал он, ткнув пальцем в карту, — где бы ты устроила свое логово?
— Настоящим драконом? — спросила она, паникуя при этой мысли.
— Неа. Гипотетически говоря. Я люблю играть в такие игры. Если бы ты была драконом, а не раболепной, хотя и сексуальной маленькой лисой-оборотнем, где бы ты разбила лагерь?
Невада чуть не подавилась воздухом и в спешке огляделась, чтобы посмотреть, не слышал ли кто-нибудь.
— Ты не можешь говорить это вслух. Здесь об этом никто не знает.