станете.
В остальном — Пельмень противиться не стал.
— Век воли не видать! — голосил задержанный. — Жизнь ворам, смерть мусорам!
Не понял? Саня покосился на задержанного и от удивления даже фыркнул. Вот так новости — в отделение заводили того самого хозяина пункта приема стеклотары — дядю Виталю.
— О! Ты тут пацан, — изумился мужик и подмигнул. — Пахану своему привет передавай!
— Здрасьте… — дебильной улыбкой ответил Саня.
Глава 2
«Десять следаков работали неделю,
Один умом поехал — и их осталось девять.
Девять следаков работали до осени,
Пришла оптимизация, и их осталось восемь. Восемь следаков помочь старались всем, Один сказал "идите вы" — их осталось семь»,
Забавная песенка из кинофильма «Невский».
Напротив Пельменя сидел следак предпенсионного возраста. С виду и по первому впечатлению (ну и по второму тоже) — пропитый наглухо старый мудак-заклёпочник. С чёрной обводочкой под нестрижеными грибковыми ногтями.
Фу, блин.
Саня поежился и заерзал на стуле от отвращения. Хорошо, что руку жать этому товарищу не придётся, на запястьях так то браслеты застегнуты, а то Пельмень натурально бы блеванул.
Жилетка на следаке смахивала на знаменитую жилетку Анатолия Вассермана с множеством карманов, набитым разного рода барахлом — тут тебе и расческа и платок и каким то хреном шахматная фигурка лошади. Половина из этого добра никогда реально не пригодится своему обладателю.
— Меня зовут Слабодрыщенко Вениамин Юрьевич, майор милиции, следователь по вашему делу, — совсем лениво и нехотя представился следак, обдав Саню тошнотворным запахом лука из рта.
Понятно откуда такой запашок — прямо на рабочем столе майора расположилась тарелка с недоеденными варениками, которые никто (в смысле Слабодрыщенко) не удосужился убрать и вымыть. Ну или не посчитал нужным это сделать.
Судя по тому, что один из вареников плававших в масляном бульоне, оказался надкусан — варенички то у нас с картошкой и сверху присыпаны жареным лучком.
А ещё Саня поймал себя на мысли, что его слегка напрягают «серебряные» вставные зубы во рту следака, хотя стоит признать — это доставляло образу Вениамина Юрьевича дополнительного колорита.
— Начнём? — также сухо спросил следак.
И не дождавшись ответа Пельменя тут же продолжил:
— Сейчас мы с вами, молодой человек, проведём допрос касаемо дела и составим протокол.
Вениамин Юрьевич оглядел свой стол, не сразу найдя то, что искал. Лист, на котором в шапке было написано «протокол допроса подозреваемого» лежал под кружкой с остатками чая. Следак попытался взять лист, но тот прилип крепко к кружке, пришлось отдирать — по итогу на листе остался чёрный расплывшийся обод.
— Вечно бардак, — прокомментировал Вениамин Юрьевич, как будто это не он оставил на столе недоеденные вареники и недопитый чай.
Следак достал из ящика стола пачку «Нашей Марки», закурил и начал заполнять лист мелким, но размашистым почерком.
Быстро так.
Как врач, но блин — понятно каждое слово.
Поставил «место составления», в графе «допрос начат» вписал 21.37 минут, прежде взглянув на свои механически часы «Командирские». Вписал свою должность и фамилию.
Вырисовывалось примерно следующее:
Следователь министерства внутренних дел… бла-бла-бла… майор Слабодрыщенко В.Ю. допросил по уголовному делу N 1756234 в качестве подозреваемого…
Уголовка таки.
Пельмень сглотнул подкативший к горлу ком.
Ну другого никто не ожидал.
Далее майор Слабодрыщенко заполнил ещё целую кучу граф, прежде чем перейти к делу.
В половине из них следак ставил прочерки.
— Фамилия? — строгим голосом спросил он.
— Пельмененко Саня зовут, — охотно ответил Пельмень.
— Полную называй. Фамилия, имя, отчество!
Ну надо так надо — Пельмень назвал ФИО целиком. Следак тут же вписал — было видно, как у него тряслись руки и потеют ладони. Вениамин Юрьевич уже дважды откладывал ручку и вытирал взмокшие ладони о засаленные брюки.
Следом майор Слабодрыщенко спросил дату и место рождения, место жительства — всего 12 пунктов с банальщиной, как из банковской анкеты. От которой, впрочем, не деться никуда. Получив нужные ответы терпеливо и с должной тщательностью заполнил каждую строку.
Пельмень также терпеливо наблюдал.
Закончив, Вениамин Юрьевич откинулся на стул, повращал шеей по кругу, похрустел. Уставился на Пельменя с прищуром, будто пробуя его на вкус.
— Гражданин Пельмененко, ту вот в чем соль — вы подозреваетесь в нарушении статьи 162 УК РСФСР, — начал чеканить старый следак заученный текст. — Вам была ранее вручена копия протокола задержания. Вы можете дать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении вас подозрения, либо отказаться от дачи объяснений и показаний.
Пельмень внимательно слушал. Прикольно так — надо ли говорить, что никаких копий протокола задержания ему не вручалось. И если Сане в принципе не изменяет память, то пэпсы не составляли протокол. Забыли на фиг. По крайней мере так летеха сказал дежурному младшему сержанту Боре. Нет, протокол составить задним числом — много тяму не понадобится, но вручать его Сане никто таки не вручал.
Потом может бумажку отдадут?
— Если надумаете таки давать показания, гражданин Пельмененко, — продолжил Вениамин Юрьевич. — То определенно имейте в виду, что ваши показания в любой форме могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при вашем последующем отказе от этих показаний, все понятно?
— Угу, — отрывисто кивнул Пельмень.
— Ещё вы можете пользоваться помощью защитника, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, давать показания и объяснения на родном языке, знакомиться с протоколами, приносить жалобы. Все понятно?
— Агась.
Майор Слабодрыщенко вздохнул, явно облегченно, на тему, что часть формальщины позади осталась.
— По Русски же говоришь?
— Говорю.
Поставил в протоколе соответствующую отметку.
— Разъясняю, что в соответствии с Конституцией РСФСР вы не обязаны свидетельствовать против самого себя, своей супруги и других своих близких родственников.
— Так и поступлю, — заявил Саня.
Говорить что пункты следак не зачитывал целиком, а некоторые просто пропускал Пельмень не стал — хрен бы, что называется, с оными. Нечего время на пустом месте тянуть.
— Объявляю, что вы, гражданин Пельмененко, подозреваетесь в совершении 11 июля 1991 г. в гаражном кооперативе «Бабочка» по предварительному сговору с малолетним гражданином Тимофеевым С.И. разбойного нападения на владельца пункта приема стеклотары «Мотылёк» гражданина Косорылова В.А. то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 УК РСФСР.
— Зашибись, — прокомментировал Саня. — Вы случайно не Вениамин Юрьевич Пьеро?
— Чего? — следак оторвался от своего листа. — Какое ещё перо?
— Сказки у вас хорошо получается сочинять, — пояснил Саня.
— Ясно. Ты мне поговоришь сопляк, — майор с запозданием смекнул с кем его сравнивают и окрысился.
Выпил остывший чай, протяжно отрыгнул, обдав Пельменя смрадом жареного лука.
— Думаешь ты у меня не сядешь,