— Эринг! — возмутилась я. — Осторожнее!
И осеклась. При виде тетушки у него стало такое лицо… Злость, досада, недоверие? Пожалуй, все вместе, но лишь на миг. Потом он резко отвернулся — и плюхнулся на ближайший стул. Вынул дешевые сигареты и чиркнул спичкой.
На тетю Хельгу он не смотрел так старательно, что это буквально бросалось в глаза. Она мудро промолчала, явно предпочитая дать ему немного успокоиться.
Я ее терпением не обладала. Села на облюбованный стул и поинтересовалась:
— Что случилось?
Прежде, чем ответить, он затянулся почти судорожно.
— Хельга, почему ты не сказала мне, что этот Бьярт к тебе клеился?!
Тетя подняла брови.
— А это важно?
Он саданул кулаком по стене.
— Да, йотун раздери! Важно!
Тетя прищурилась, неторопливо погасила сигарету. Надо что-то делать, иначе этот олух с ней рассорится насмерть!
— Эринг! — рявкнула я. — Желобоватый зонд тебе в горло! Объясни толком!
— Толком? — приятель обернулся. Выглядел он откровенно расстроенным. — Мы начали обыск. И глянь, что сразу нашли!
Он вынул из кармана прозрачный пакет с листком бумаги внутри.
«Встретимся завтра до репетиции. Обсудим. Бьярт»
— И что? — я подняла взгляд на Эринга.
— А то, — ответил он с сарказмом, — что свидание было, похоже, с убийцей. А записочку нашли в гримерке Хельги!
В зловещей тишине звук упавшей на стол зажигалки показался громом.
— Мне придется взять самоотвод, — продолжил Эринг, болезненно морщась, — и передать дело другому следователю. Раз уж в подозреваемых теперь… Хельга.
Голос его чуть дрогнул на имени тети. Странное дело, прошедшие годы не охладили чувств, хотя роману Эринга и тети Хельги, которая старше его на добрых пятнадцать лет, все прочили недолгую жизнь. А вот поди ж ты — Эринг до сих пор влюблен, как мальчишка. И тетя давно перестала посматривать на других кавалеров, разве что язвила что-нибудь эдакое.
— И где конкретно вы, юноша, это нашли? — низкий голос тети бил наотмашь.
Эринг сгорбился, но тут же спохватился. Расправил плечи и ответил холодно:
— В верхнем ящике вашего туалетного столика.
М-да, плохо дело!
— Эринг, — поспешила вмешаться я, — ты ведь понимаешь, что это подстава? Какой преступник будет прятать такие улики в собственных вещах?! Тем более что времени уничтожить записку было предостаточно!
— Да понимаю я! — в пальцах Эринга сломалась очередная сигарета. — Только все равно это все надо проверить! Тем более что… госпожа Хельга ни словом не обмолвилась об отношениях с потерпевшим!
— Отношениях? — повторила тетя медленно, встала и шагнула вперед. — Вы что-то путаете, юноша. Бьярт делал мне авансы, я ему отказала — признаю, в довольно резкой форме.
Эринг откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Все это выглядит… В общем, погано выглядит. Любой прокурор скажет, что вы пригласили потерпевшего на свидание и убили. Мол, разделся он сам — для красивой женщины.
Тетя смерила его уничижительным взглядом.
— Я не имею привычки убивать любовников. Это вы сами можете… засвидетельствовать.
И прошла мимо, гордо вскинув голову.
— Хельга! — окликнул Эринг и прикусил губу.
Прямая спина тети лишь на мгновение дрогнула. И он сорвался с места, схватил ее за плечи.
— Прости, — сказал тихо. — Я сорвался.
Она замерла, потом обернулась.
— Что за сцена… милый?
Эринг, кажется, даже дышать перестал. Выдохнул только услышав «милый» вместо ненавистного «юноша».
Я сидела тихо-тихо и делала вид, что меня тут нет.
А тетя нежно провела рукой по щеке любовника. Он перехватил ее ладонь, прижал к губам.
— Ты должна была мне сказать! Я бы с ним разобрался.
Она лишь улыбнулась иронично.
— Я умею разбираться с прилипчивыми юнцами…
Окончание фразы угадать легко. «Тебе ли не знать?»
Я старательно прочистила горло.
— Кхе-кхе. — Парочка дружно обернулась, и я закончила: — Так что насчет подозрений? Или это была просто сцена ревности?
Эринг насупился.
— Если бы! — буркнул он и отвернулся. — Ладно, я вызываю инспектора Ламара. Только он наверняка нескоро явится, я пока сам закончу обыск.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Целомудренно чмокнул тетю Хельгу в щеку и снова умчался.
— Оглашенный, — прокомментировала я, устало потирая лоб. — Я даже не успела рассказать о костюме!
— Успеется, — ответила тетя хладнокровно. — Детка, перекусить хочешь?
Еще бы я не хотела!
* * *
Эринг развил бурную деятельность. Гримерки перевернули вверх дном, вызвали на работу директора, констебли в поте лица опрашивали свидетелей.
— Вот! — он разложил передо мной результаты обыска. — Смотри, Регина.
Сунул в рот сандвич и энергично заработал челюстями.
Я подошла поближе, прочитала… и чуть не села мимо стула. Паспорт, страховое свидетельство, документ о регистрации брака, какие-то чеки, визитка адвоката.
— Свидетельство о браке? Выходит, Бьярт был женат?
— Ага, — подтвердил Эринг мрачно. — На какой-то госпоже Мэве. Даже страховку на ее имя оформил, правда, не платил по ней последние месяцы. Надо бы…
Что надо, узнать я не успела. Отвлеклась на вскрик и грохот в коридоре.
Эринг сообразил быстро: подскочил и рывком открыл дверь.
— Кто тут грел уши?..
А потом тихо выругался.
Мгновением позже я опознала знакомые всхлипы. Мама?!
Пришлось оказывать ей первую помощь. Нашатыря не нашлось, зато пара пощечин быстро привели маму в чувство. Эринг усадил ее на стул.
Мама схватилась за горящие щеки и подняла на меня потерянный взгляд.
— Он женат?!
И столько горестного недоумения было в ее словах, что я отвела глаза.
Эринг хмурился, чесал в затылке. Потом сунул руки в карманы и спросил строго:
— То есть вы об этом не знали? Подумайте хорошо, прежде чем ответить.
Она поджала узкие губы и сжала ладони.
— Я… — начала дрожащим голосом. Откашлялась и сказала уже увереннее: — Я понятия не имела!
Эринг отрывисто кивнул.
— Хорошо. Сейчас я запишу ваши показания.
И принялся собственноручно что-то строчить за уставленным грязной посудой столом.
Я прикусила губу. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Одна подозреваемая — моя тетя, другая и вовсе родная мать! Поверит ли ей суд? За кулисы она была вхожа, местные порядки знала. И мотив железный — ревность и месть за обман. Мама-то этого Бьярта не первый год содержала, долги его карточные платила. А он ей голову морочил!
Может, и правда?..
Я мотнула головой. Хоть бы еще один подозреваемый! Кстати…
— Мама, — окликнула я, пока Эринг методично заполнял анкетные данные. — Ты что-нибудь слышала о попытках сорвать выступление?
— Да! — ответила она тут же. — Бьярт жаловался, — она приложила к глазам насквозь мокрый кружевной платок, — что какой-то сумасшедший его преследовал!
— А имени ты, случаем, не знаешь?
Эринг даже писать перестал, насторожил уши.
— Знаю! — мама украдкой разглядывала в зеркальце свое заплаканное лицо. — Господин Идмунд, он в трех домах отсюда живет.
— Отлично! — Эринг потер руки. — Сейчас отправлю Амунди… А, нет. Лучше я сам! А вы идите-ка домой, госпожа Элина. Идите-идите, вам надо отдохнуть.
Мама поникла, и я ее пожалела:
— Можешь переночевать у нас.
В конце концов, одна бабушка там уже сидит. А где одна, там и второй место найдется…
* * *
Я увязалась за Эрингом. Пока Амунди вылавливал соседей в качестве понятых, я поинтересовалась тихо:
— Эринг, ты уверен? Сам же говорил про самоотвод.
Он встряхнулся по-собачьи и поднял на меня красные от усталости глаза.
— Пока Ламара вызовут, пока он войдет в курс дела, часа два пройдет. А время терять нельзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И поддел носком сугроб. Я лишь вздохнула. Понятно, Эринг надеется преподнести коллеге готового преступника, чтоб тетю Хельгу не дергали.