Скрип гусиного пера становился невыносимым. Алькальд все еще ни разу не взглянул на нее, продолжая писать то ли отчет, то ли какое-то распоряжение, то ли перечень хозяйственных расходов, то ли еще что-то. Не может же она столько стоять перед ним! Пусть он алькальд Эль Пасо дель Норте и всей провинции, но она — Кармен Иоланда Диас и Сильвера, знатная испанка, до недавнего времени жительница великого испанского города Севильи. Она могла проследить свою родословную на много поколений назад, включая и одну из своих прабабок, томившуюся в серале мавританского султана, пока испанские войска не взяли город в 1248 году! Как осмеливается этот ничтожный алькальд заставлять ее ждать! Она ждет уже шесть месяцев!
— Я должна поговорить с вами, — начала она и обрадовалась, что ее голос звучит холодно и спокойно.
Перо приостановилось, затем снова заскрипело.
Как он смеет! Она была возмущена.
— Ваше превосходительство…
— Один момент. — Его голос также был холоден, к тому же резок и безразличен.
Кармен вздохнула. Ей послышалось приглушенное покашливание за спиной, но когда она обернулась, чтобы сделать выговор донье Матильде, та молчала, ее целеустремленный нос деловито изучал живописное полотно под названием «Дама испанского королевского двора».
Наконец ненавистный скрип прекратился, и алькальд отложил свое гусиное перо. Он встал, и Кармен удивилась, что стоя он оказался не намного выше, чем тогда, когда сидел в своем удобном кожаном кресле. Она сделала шаг вперед.
Алькальд внимательно посмотрел на женщину в платье из бирюзовой тафты и быстро сказал:
— Нет, нет, позвольте мне!
Он вышел из-за стола, чтобы встретить ее.
— Если бы я знал, что заставляю ждать такую прелестную даму, я немедленно отложил бы все дела! — галантно произнес он.
Кармен напряженно улыбнулась, вовсе не польщенная этим пустым комплиментом. Она ответила сквозь зубы:
— Я была у вас на приеме шесть месяцев тому назад. Затем три месяца спустя, и с тех пор все жду.
Он отступил и пристально посмотрел на нее. Светлые волосы, эти очаровательные бирюзовые глаза — да, он уже видел ее.
— Шесть месяцев? — он удивленно приподнял брови, при этом верхняя часть его лба с заметными залысинами также приподнялась.
— Очень жаль, что вам пришлось ждать так долго… — он виновато развел руками. Прошу извинить мою забывчивость… Вы хотели?.. — он вопросительно взглянул на нее.
Она заставила себя сдержаться. Сестра Франсиска советовала сдерживаться в такие минуты. Глубоко вздохнув, Кармен произнесла:
— Я должна отправиться в Санта Фе и прошу дать мне эскорт. Говорят, что очень опасно путешествовать одной. — Ее глаза так сверкали, что он даже удивился, как это она не ринулась в пустыню одна — такая страсть чувствовалась в этой женщине.
— Я спешу к моему жениху Хуану Энрике Дельгадо, который живет в Санта Фе. Неужели вы забыли? — ей хотелось кричать от отчаяния, заламывать руки. — Я все это уже объясняла вам при первой встрече.
— Конечно, теперь я вспомнил, — алькальд коснулся рукой лба. — Так много всего, поймите. Я очень занят. Надеюсь, вы поймете.
Она не понимала. Как мог он забыть то, что столь важно для нее? Она сглотнула комок, стоявший в горле:
— Шесть месяцев, Ваше превосходительство, я ждала шесть месяцев… — от злости слова застревали в горле. Она не могла оскорбить этого мужчину, но как ей хотелось накричать на него. Или запустить чем-нибудь.
Алькальд повернулся и направился к окну. Матерь божья, от ветерка стало легче. Он так устал от людей, одолевавших его своими просьбами. Ему хотелось, чтобы она осознала это, если бы она догадалась заплатить ему — о, совсем немного, только, чтобы это отложилось в его памяти, — тогда бы ей не пришлось ждать так долго. Эти знатные испанцы не понимают, как делаются дела в Новом Свете.
Он вздохнул, желая, чтобы эта женщина с ее проблемами исчезла. Он кинул взгляд из окна на площадь. Цыплята копались в пыли, дети спокойно играли. Его взгляд скользнул в сторону и задержался на сероватой фигуре недавно приехавшего отца Кристобаля, стоявшего на площади. Алькальд вспомнил их беседу два дня тому назад. Священник был филантропом — не от мира сего, по мнению алькальда. Рядом со священником находились майор Диего и несколько солдат. Славный малый этот Диего, подумал алькальд.
Внезапно алькальд что-то прикинул в уме и решительно повернулся к блондинке. С улыбкой глядя ей в лицо, он произнес:
— У меня есть для вас новость, очень хорошая новость.
Кармен удивилась внезапной перемене настроения у алькальда. Только что он был усталым и безразличным к ней и ее просьбам. А теперь полон сочувствия и расположения. Она посмотрела на окно и изумилась тому, что сделало с человеком свежее дуновение ветерка.
— Здесь находится отряд из пятидесяти солдат, хорошо обученных солдат, прибывших из Мехико. Они сопровождают караван до Санта Фе. Через несколько дней они отправляются. Было бы неплохо, если бы они прихватили вас с собой.
Кармен была потрясена. Она не знала, что сказать. Шесть месяцев она, как корабль на мели, сидела в этом пыльном и грязном колониальном городке и ждала, ждала… И вот он сообщает ей, что она может отправляться в путь?!
Сияющая улыбка озарила ее лицо, и алькальд был поражен. Эта женщина действительно была очаровательна. Он слегка кашлянул от волнения и вежливо поклонился.
— Вы и ваша дуэнья можете отправиться с этим эскортом. Я дам вам записку, которую вы передадите отцу Кристобалю. Отцу Кристобалю, — повторил он, чтобы она точно знала, с кем ей надо договариваться — и кого винить в случае чего.
Опять скрип гусиного пера заполнил комнату, но теперь в ушах Кармен он звучал музыкой.
Алькальд кончил писать, сложил записку пополам, потом еще раз и, наконец, с жеманной улыбкой протянул ее Кармен.
Кармен взяла записку и спрятала ее на груди, за красиво вышитый корсаж своего бирюзового платья. Глаза алькальда проследили за ее движением. Затем он увидел ее широко распахнутые глаза.
— О благодарю вас, Ваше превосходительство, благодарю вас!
Он улыбнулся и добродушно махнул рукой. Он не получил ничего за свои труды, зато отделался от очередного просителя. Он снова помахал рукой:
— Не стоит благодарности, сеньорита… — запнулся он.
— Донья Кармен Иоланда Диас и Сильвера, — произнесла она с достоинством, ее глаза пылали.
— Донья Кармен Иоланда Диас и Сильвера — повторил почтительно алькальд и поклонился.
Кармен поняла, что аудиенция окончена. Сделав знак донье Матильде и шурша складками и оборками бирюзового платья, она вышла из комнаты.