Читать интересную книгу Трясина - Арнальд Индридасон

— Ну, не знаю, сколько ему там лет, но напасть на нас ему смелости хватило, — отрезала Бирна. — Да, именно так. Толкнул меня на пол и ударил ногой.

— А ведь денег у нас нет, — сказала Фиола.

— Мы их дома не держим, — поддакнула Бирна.

— Мы ему так и сказали и предложили убираться.

— Но он не поверил.

— И накинулся на нас.

— Словно с ума сошел.

— Ругался, как последний бандит. Мама дорогая, какими словами!

— И еще эта ужасная зеленая куртка. Как у военных.

— И эти ботинки, тяжелые, черные, зашнурованные чуть не до колен.

— Хоть не сломал ничего, и на том спасибо.

— Да-да, просто вдруг убежал.

— Он что-нибудь прихватил с собой? — спросил Эрленд.

— По-моему, он был несколько не в себе, — сказала Фиола; она все пыталась, видимо, найти какое-то оправдание действиям нападавшего. — Нет, ничего не разбил и ничего не взял. Просто взбесился, когда понял, что денег ему не дадут. Бедный мальчик.

— По-моему, под кайфом, — сказала Бирна, словно сплюнула. — Нет, вы ее только послушайте! — Она повернулась к сестре. — Иногда мне кажется, что ты умственно отсталая. Это же ежу ясно, под кайфом, сразу видно. Резкий взгляд, заплывшие глаза. И еще с него пот градом катился.

— Нападавший обильно потел? — спросил Эрленд.

— Да-да, я же говорю, градом катился пот.

— Нет, просто промок под дождем, — возразила Фиола.

— Нет, под кайфом. И еще его трясло.

— Да просто промок, — стояла на своем Фиола.

Бирна смерила ее испепеляющим взглядом:

— Он тебя по лицу ударил, Фиола. Этого еще не хватало!

— А куда он тебя ударил, там еще болит? — злорадно спросила Фиола и посмотрела на Эрленда. Экий у нее в глазах огонек.

Поговорив с сестрами, Эрленд и Сигурд Оли отправились на Северное болото. Было еще раннее утро. Их ждали соседи Хольберга с первого и второго этажа. Полиция уже взяла показания у соседа, который обнаружил труп, но Эрленд хотел поговорить с ним еще. А на верхнем этаже жил летчик. В день убийства Хольберга он как раз вернулся с рейсом из Бостона, в середине дня, сразу лег спать и не пошевелился, пока ему в дверь не постучала полиция.

Эрленд и Сигурд Оли с него и начали. Небрит, одет в шорты и жилетку. Лет около тридцати, живет один, квартира — помойное ведро, везде раскидана одежда, на относительно новом диване два распахнутых чемодана, повсюду пластиковые пакеты из аэропортовых магазинов, винные бутылки, пивные банки — яблоку негде упасть. Следователи молча зашли, хозяин немигающим взглядом проводил их, сам плюхнулся в кресло, а Сигурд Оли и Эрленд стали перед ним. Черт, даже прислониться некуда, подумал Эрленд, оглядевшись. Нет, увольте, в самолет к этому парню я не сяду, даже в компьютерной игре.

Ни с того ни с сего летчик стал рассказывать, как тяжело протекает его развод, беспокоился, уж не по этому ли поводу к нему пришли. Эта сука решила поиграть с ним в игрушки, пока он был в рейсе. Он недавно вернулся из Осло и застал жену со своим старинным другом со школьных времен.

— Какой ужас, — добавил он. Эрленд не понял, о чем он — о неверности жены или об Осло.

— Мы по поводу убийства вашего соседа из подвальной квартиры, — сказал Эрленд, перебивая монолог летчика.

— Вам случалось бывать в Осло? — спросил тот.

— Нет, — ответил Эрленд. — Мы не об Осло хотели с вами поговорить.

Летчик сначала глянул на Эрленда, затем на Сигурда Оли, и наконец до него, похоже, дошло.

— Я его совсем не знал, — сказал он. — Я эту квартиру купил месяца четыре назад всего, насколько я понимаю, до меня она несколько лет пустовала. Пару раз видел его у дома, на мой взгляд, обычный человек, ничего особенного.

— Обычный? — переспросил Эрленд.

— Ну, обычный, с ним было о чем поговорить.

— По чем же?

— О самолетах, о полетах. Его интересовала авиация.

— В каком смысле?

— Ну, его интересовали самолеты, — сказал пилот, открывая банку пива, которую выудил из мусорной кучи под столом. — А также города, куда они летают, — продолжил он и хорошенько отхлебнул из банки. — А также стюардессы, — добавил он, икнув. — Очень они его интересовали, стюардессы. Ну вы понимаете.

— Не-а, — сказал Эрленд.

— Ну вы понимаете. Стюардессы. За границей. Мы же должны отдыхать перед следующим рейсом, ну и вот.

— А-а.

— В общем, его интересовало, а как именно мы с ними отдыхаем. Правда ли они так хороши, как рассказывают. В таком духе. Он слыхал, что, когда команды на международных рейсах отдыхают перед полетом домой, бывает очень весело…

— Когда вы его видели в последний раз? — спросил Сигурд Оли.

Летчик задумался, не смог сразу вспомнить.

— Наверное, пару дней назад.

— Вы не замечали, к нему в последнее время кто-нибудь приходил? — спросил Эрленд.

— Нет, я редко бываю дома.

— Вы не замечали, вокруг дома не ходили какие-нибудь незнакомые люди, ну, просто шатались вокруг или вели себя подозрительно?

— Нет.

— Не видели кого-нибудь в зеленой армейской куртке?

— Нет.

— Молодого человека в черных ботинках на шнуровке?

— Нет. А это был убийца? Вы знаете, кто его убил?

— Нет, — сказал Эрленд и вышел из квартиры, опрокинув по дороге недопитую банку пива.

Жена мужчины, обнаружившего труп, решила-таки увезти детей на несколько дней к бабушке, как раз собирала вещи. Ей не хотелось, чтобы дети оставались дома после случившегося, ее муж согласно кивал. Да-да, так будет лучше. Было видно, родители в шоке. Они купили квартиру четыре года назад, им очень нравилось на Северном болоте. Отличное место, живи — не хочу, особенно если детей растишь. Мальчики стояли рядом с мамой.

— Как это ужасно, найти его в таком виде, — еле слышно прошептал отец мальчиков и оглянулся на детей. — Мы им сказали, что он спал.

— Но…

— Да знаем мы все, он умер, — сказал старший сын.

— Ага, его убили, — добавил младший. Братья заговорщицки улыбнулись друг другу.

— Молодцы, мне бы так легко это переживать, — сказала мать и потрепала старшего сына по щеке.

— С Хольбергом у меня были нормальные отношения, — сказал отец. — Мы иногда разговаривали, когда встречались у подъезда. Он уже давно тут жил, мы с ним обсуждали сад на заднем дворе, всякие дела вроде починки забора и так далее. Как обычно, соседские такие разговоры.

— Впрочем, мы не дружили, — добавила мать. — Только разговаривали изредка, а общаться считай что не общались. Я думаю, так и должно быть. У всех своя частная жизнь.

Нет, они не видели никаких незнакомых людей близ дома, нет, никаких молодых людей в зеленых куртках не встречали. Женщине явно не терпелось посадить детей в машину и уехать.

— У Хольберга бывали гости? — спросил Сигурд Оли.

— Никогда не видела, — ответила женщина.

— Мне казалось, он вообще человек одинокий, — добавил ее муж.

— У него в квартире воняло, — сказал старший мальчик.

— Да-да, воняло, только держись, — поддакнул его брат.

— Это просто сырость от пола в подвале, — извиняющимся тоном сказал их отец.

— Да и до нашего этажа иногда доходит, — подхватила его жена. — Сырость, я имею в виду.

— Мы ему говорили об этом.

— А он обещал разобраться.

— Да-да, обещал, как раз на днях два года минуло.

4

«Богатеи» из Гардабая не сводили с Эрленда глаз. Какие измученные, отчаявшиеся лица. Еще бы, пропала младшая дочь, уже три дня о ней ни слуху ни духу. Вот прямо со дня свадьбы. Младшая дочь! Эрленд почему-то воображал себе малышку с кудрявыми золотыми волосами — а она оказалась студенткой факультета психологии Университета Исландии, двадцати трех лет от роду.

— Вы говорите, со дня свадьбы? — переспросил Эрленд, оглядывая просторную гостиную. Квартира занимает столько же, сколько целый этаж в его доме.

— Ее свадьбы! — сказал отец беглянки таким тоном, словно до сих пор не мог поверить в случившееся.

— Сбежала с собственной свадьбы, подумать только! — всхлипнула мать девушки и высморкалась в носовой платок.

Был полдень, Эрленду потребовалось целых полчаса, чтобы добраться от Рейкьявика до Гардабая, — дорожные работы. Большой особняк он нашел далеко не сразу, с улицы его практически не видно. Вокруг разбит шикарный сад, весь в деревьях, иные высотой метров шесть.

Родители, конечно, в шоке, решил Эрленд, но все же это пустая трата времени. У него есть дела поважнее. Впрочем, ладно, ну не говорю я уже лет двадцать со своей бывшей, что с того, надо сделать ей одолжение.

Мать беглянки одета в изящный бледно-зеленый жакет и юбку того же цвета, отец — в черный костюм. Постоянно повторяет, что очень беспокоится о дочери. Уверен, она в конечном итоге вернется домой, ей ничего не угрожает — он решительно отказывался даже предполагать противное, но все же решил сообщить в полицию, однако так, чтобы по стране не объявляли розыск. Ни к чему эти объявления в газетах, по радио и телевидению.