— Спасибо, Ваше Величество.
Елизавета поднялась из-за стола и протянула мне руку, которую я почтительно поцеловал. Аудиенция была закончена.
* * *
Сборы «колдовского» хозяйства заняли несколько дней. Джон, опасливо раскладывая по сундукам различные склянки с химикатами и настоями, непрерывно ворчал на беспорядок — извечную характерную черту любой моей лаборатории. Вытаскивая из-под какого-нибудь шкафа залетевший туда лист с записями, преданный слуга приходил в благоговейный ужас, негодуя, что документ мог потеряться. Эти негодования вызывали у меня лишь улыбку, поскольку я прекрасно помнил не только расположение всех разбросанных листов, но и их содержание. Кстати, Джон отлично знал, что его хозяин безошибочно ориентируется в устроенном бедламе, но возмущения и сетования стали уже чем-то вроде традиции при каждом переезде. Дорвавшись до святая святых — моей лаборатории, — слуга не мог хозяйничать там молча.
В конце первой декады октября тяжелогруженая карета, разбрызгивая осеннюю грязь, увезла нас из Лондона. Путь на север словно поворачивал вспять время, ведя от Варфоломеевской резни к битве при Босворте. Дурные предчувствия, что в этом содержится какой-то высший смысл, не сулящий мне ничего хорошего, непрерывно усиливались. Добравшись до Лестершира, я уже физически ощущал притяжение места битвы почти столетней давности, будто прошлое хотело поведать что-то важное. Но что? Набухшая осенняя земля, казалось, засасывала меня кровью предков и их врагов. В этом одновременно чувствовалось и что-то демоническое, и что-то божественное. Какие-то древние силы, по сравнению с которыми Христос — младенец, взывали к пониманию. Боже, как я испугался! Неужели в паутине высших законов есть что-то могущественнее Тебя, к чему мне по какому-то неведомому предначертанию пришлось прикоснуться?!
Две недели неустанных работ на грани помешательства, ворох таблиц, рассчитанных под каким-то принуждением не для отдельных людей, а для целых народов. Господи, к чему был весь этот колоссальный труд? Лишь для того, чтобы увидеть трижды проклятый для Англии и Франции день? Двадцать второе августа. В 1485 году это кровь и предательство при Босворте. В 1572 — согласие короля Карла IX пролить на следующую ночь кровь тысяч своих подданных. Но это уже прошлое. Прошлое, которое можно пережить и забыть, чтобы самому не сойти с ума от охватившего людей безумия. А как пережить и забыть будущее? Будущее, которое тебе не суждено увидеть? К чему смертному тяжесть предвидения, что 22 августа 1642 года пока еще не рожденный король снова начнет проливать кровь сограждан?
Тогда я так и не нашел ответа на этот вопрос. Изможденный и разбитый отправился дальше на север, в Йоркшир, устало радуясь, что Босворт, наконец-то, разжал свои когти.
* * *
В ноябре 1572 года бывший замок Йорков, в который въехала моя карета, представлял собой жалкое зрелище. Даже воздух пропитался общей нервозностью. Непрерывные крики со всех сторон (порой срывающиеся на визг), плач, грохот, беготня.
Граф с огромным облегчением встретил меня у самых ворот.
— Хвала Господу, вы приехали, сэр! Прошу вас в мой дом!
С каменных ступеней крыльца графского дома — маленького замка в замке — один из слуг старательно счищал лед. Хоть Англия и славится влажным климатом, столь заметное обледенение выглядело довольно странно. Граф, заметив мое удивление, нервно дернулся и поспешно пробормотал:
— Я вам все объясню, сэр.
Войдя в дом, мы сразу оказались в главном зале. Несмотря на бушующий в очаге огонь, чувствовалась сырость, пропитавшая стены.
— Прошу прощения, магистр, что не представляю вас своей жене. Она нездорова. Если вы не возражаете, поднимемся на верхние этажи. Там еще достаточно сухо.
Разумеется, возражений не последовало, и мы перешли в хорошо натопленное помещение, расположенное над залом.
— Извините, что сразу приступаю к делу, не дав вам передохнуть с дороги, но положение дел просто ужасное. Каждый день — это дополнительные мучения, страх и паника. Вы заметили, как издерганы слуги? Я сам едва держусь, чтобы не сойти с ума. Что же говорить об обычных крестьянах?!
— Тогда не будем терять время. Скажу сразу, что на этом замке действительно лежит проклятие, которое я не в силах снять, но это проклятие проявляется только на седьмом поколении владельцев. Если оно проснулось раньше времени, надеюсь все вернуть на круги своя. А теперь расскажите, что у вас происходит.
— Сэр, все началось весной, когда нас навещала графиня Уорвик. Это довольно странная женщина преклонного возраста, ведущая жизнь в постоянных разъездах. Она, наверное, исколесила всю Англию вдоль и поперек столько раз, сколько ей лет. Уже долгое время вместе с графиней путешествовал и ее неимоверно крупный черный кот. Обычно визит не затягивался больше, чем на сутки, но в этот раз на нашу беду стряслась какая-то поломка кареты. Кот улизнул гулять по замку. Совершенно непонятно, что за мистическая сила толкнула его попытаться стащить кусок курицы у конюха (кота вдоволь кормили лучшими продуктами), но случилось то, что случилось. Взбешенный конюх хлестнул воришку попавшимися под руку вожжами. Кот взвизгнул и удрал. Напрасно графиня Уорвик звала его — он так и не появился. Полагаю, не нужно говорить, что гостья покинула нас в страшном раздражении и обиде.
— Пока не вижу в вашем рассказе ничего мистического. Поломка кареты — обычное дело. Особенно при постоянных разъездах графини. Что касается курицы… Я могу назвать немало парижских кавалеров, которые, пресытившись любовными играми со светскими дамами, обращают внимание на обычных селянок.
— Вполне возможно, что вы правы. Я и сам так думал, но последующие события изменили мое мнение.
После отъезда графини кот стал появляться в разных частях замка, таская у слуг продукты, убивая домашнюю птицу, устраивая разгром в жилых помещениях, если ему удавалось туда пробраться. Этот черный пират стал сущим наказанием замка. Я не велел его бить, в надежде, что в следующий приезд графиня Уорвик заберет своего питомца, и все решится само собой. Чтобы слуги не роптали, им возмещали ущерб, наносимый котом. Но человеческое терпение подходило к концу. Когда по всем закоулкам замка появились черные котята, поползли слухи, что это демоны заполоняют округу и скоро выживут людей. Началось просто безумие. Даже те, которые всегда отличались добросердечностью и мягким характером, с ожесточением бросились отлавливать и убивать несчастных чернышей, а их пушистые тельца торжественно сжигать за стеной замка. Некоторые даже жгли котят живьем, словно ведьм!!!