В этот момент Стеф открыла глаза и начала говорить. Речь ее была путанной, и все решили, что это бред. А через несколько месяцев история повторилась. Только обморок был короче, и когда девочка пришла в себя, то ясно и четко произнесла: — «Пусть Джелайя не ездит сегодня на ярмарку».
Никто тогда не придал значения этим словам. Все просто радовались, что она так легко пришла в себя.
А на следующее утро в замок пришла весть, что Джелайя, их экономка, сгорела в пожаре, который произошел в трактире на воскресной ярмарке в соседней долине.
С тех пор, один-два раза в год у Стефии случались такие потери сознания и каждое ее пророчество сбывалось. Объяснить, откуда взялся этот дар и как он работает не удалось ни магам, ни целителям, ни ученым. В книгах по магии и истории магии тоже не нашлось никаких упоминаний о подобном даре.
Со временем обмороки перед произнесением пророчества прекратились. Просто, замерев на несколько секунд, Стефи сразу начинала говорить о том, что было в видении.
В итоге семья предпочла закрыть на дар глаза — ну произносит девочка пару раз в год пророчества, и слава Триединому дракону, что не чаще. Тем более, что после истории с Джелайей никаких страшных или трагичных событий Стефи не предсказывала.
Так что, можно сказать, что это просто прелесть, а не дар. Не то, что у клана Изумрудных, например. Там у одной из дочерей открылся дар разговаривать с мантикорами. И теперь нежная ленни занимается разведением и дрессировкой этих чудовищ. Вот это действительно ужас, а не дар. Даже несмотря на то, что прирученных ею мантикор теперь используют в армии и охране королевского дворца. И несмотря на то, что по этой причине король очень благоволит клану изумрудных. Все равно, благородной драконице не подобает иметь такой неблагородный дар!
А еще изумрудным постоянно приходится искать новую прислугу в замок.
Как только очередная мантикора сбежит из загонов, расположенных на дальнем дворе, да пробежится по окрестностям, наводя ужас на все живое вокруг, и пока не будет изловлена и помещена обратно в магический загон, с десяток служанок успевают так перепугаться, что целители неделями не могут привести их в нормальное состояние.
После каждой такой истории половина прислуги сбегает из замка, даже не требуя причитающейся оплаты. Хоть бы ноги живьем унести! Так что, считай повезло, что у ленни Стефии дар безопасный. И даже приятный, и полезный… где-то… временами….
А вот сейчас, глядя на лицо сестры, Треттия застыла от наползающего в сердце страха.
— Стеф, что ты видела? Можешь рассказать мне? Или мне маму позвать? — с трудом выдавила девушка. От страха у нее вдруг заледенели руки. И еще почему-то вспомнился лант Крег и артефакт, которому она скормила каплю своей крови.
— Нет, не надо. — прошептала Стеф, повернув лицо к сестре. Глаза ее были почти черными, огромными и пустыми. Лицо выглядело пугающе бескровным.
— Не надо родителям знать. Это касается нас с тобой. — с трудом произнесла девушка.
— Что? Что ты видела? — схватив сестру за руку, воскликнула Тратти. — Ну, рассказывай же!
Стефи смотрела в лицо сестре и молчала. Затем сглотнув, через силу произнесла:
— Я видела свою свадьбу. Но моим мужем был не Виарон. Какой-то огромный мужчина со шрамом через всю щеку держал меня за руку возле странного алтаря. И нас назвали мужем и женой.
— Фу-у-х, а может это хорошая новость? — выдохнула Тратти, пытаясь улыбнуться и придать голосу веселья. — Ты же знаешь, я всегда считала, что ты достойна более мужественного и смелого дракона в мужья, чем твой Виарон. Может мужчина из твоего видения настоящий принц или даже король, и будет всю жизнь обожать и носить тебя на руках. Виарон, сама знаешь, хлипковат и вряд ли сможет далеко унести такую красавицу, как ты.
Стеф попыталась улыбнуться, но ничего не сказала. Глаза у нее по-прежнему были почти черного цвета, застывшие и безжизненные, а лицо бескровным. Как будто она все еще была там, в своем видении.
— А я, что про меня ты видела? — попыталась растормошить сестру Тратт. Почему-то страх из ее сердца никак не уходил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты? Тебя я видела в красивом зале. — с трудом проговорила девушка. — Ты стояла на каком-то постаменте в странной одежде и вокруг тебя ходил мерзкий старик. Он бросал на тебя противные взгляды и почти облизывался! И еще там было много других мужчин и все они рассматривали тебя, как….как кобылку, продающуюся на ярмарке!
Тратти стиснула зубы и сжала ледяные пальцы в кулачки. Стараясь не показать вида, что слова сестры напугали ее, девушка рассмеялась и воскликнула:
— Ой, ну ты скажешь, сестричка! Ну какой мужчина будет смотреть на меня плотоядным взглядом? С моей-то внешностью! Даже мерзкий старикашка не прельстится такой тощей, нескладной дылдой.
Стефи медленно повернула лицо к сестре. Из ее глаз начали уходить пугающие темнота и пустота, а в лицо возвращались краски.
— Просто ты еще ребенок, Тратти. Когда станешь взрослой, превратишься в настоящую красавицу, уж поверь мне. И бабушка всегда говорит, что хоть ты и заучка, и ничем, кроме своих книг и боевых искусств не интересуешься, но природа возьмет свое и однажды ты сама захочешь стать красивой.
Но там, в моем видении ты была такой, как сейчас. Ты еще не выросла и не стала красавицей. Значит, все произойдет скоро.
Тратти замерла. Стефи говорит что-то хорошее о ее внешности? Сколько себя помнила, она только и слышала от старшей сестры: страшилка, дылда, тощик, неуклюжка.
Конечно, во многом сестра была права. К своим пятнадцать годам, Тратти оставалась такой же, какой была все детство — слишком высокой для своих лет, очень худенькой, с резкими движениями и способностью разбивать, ронять и опрокидывать все вокруг себя.
Конечно, ее темные густые, как у отца и бабушки, волосы были красивы и волной спадали ниже спины. Но они никак, ну никак не желали укладываться в аккуратную прическу и вечно торчали во все стороны, выбиваясь из косы и придавая девушке растрепанный вид. Длинные, тонкие руки — веточки, и ноги — палочки категорически отказывались двигаться плавно и изящно.
А уж улыбка! Вместо того, чтобы складываться в красивую, округлую форму наподобие розового бутона, как учила современная мода, ее большой рот с полными губами постоянно растягивался в широкую, сияющую улыбку. Бабушка Аурелия все время ворчала, что леди не должна скалить зубы, как уличная танцовщица, завлекающая клиентов. Даже если эти зубы красивы.
Манеры ее тоже были далеки от идеала. Тратти бегала от уроков танцев и этикета с таким упорством, что заслужила искреннее презрение сира Леоналлио, их учителя изящных манер.
Зато на уроках по искусству боя ее наставник мэтр Алекс Борис довольно улыбался и гордился успехами девушки, больше, чем кем-либо из своих учеников.
И действительно, стоило Тратти взять в руки шпагу, или меч, или парные кинжалы, как ее неуклюжесть испарялась без следа. Движения становились плавными и точными, тело приобретало кошачью гибкость и пластичность, а глаза горели таким огнем, что никто не смог бы назвать ее дурнушкой, неуклюжей или нескладной. Мэтр Борис не уставал повторять, что ленни Траттиана прирожденный воин. И магом она станет превосходным, как только ее дар полностью проснется.
Все это мгновенно промелькнуло в сознании девушки и холодок страха еще быстрее побежал вверх по позвоночнику. Если Стеф похвалила сестру, это означает только одно — Стефи потрясена до крайней степени.
— Стеф, ну подумай сама, какой старикашка может смотреть на меня, как будто покупает кобылу? — попыталась она успокоить сестру и себя, заодно. — Да разве наша бабушка позволит кому-то смотреть на своих внучек без подобающего почтения? И ты, разве ты можешь выйти замуж за кого-то, кроме Виарона? Ты уже так давно влюблена в него без памяти. Рон и его семья прибывают уже завтра. Вечером на балу официально объявят о помолвке и через месяц вы поженитесь!
А, кстати, что за тобой дают в приданное? Ведь переговоры о свадьбе шли так долго именно из-за приданного?