Началась Первая мировая война. Правящий класс Венгрии активно поддержал этот конфликт: он уже давно видел в южном соседе потенциальный «Пьемонт», который в будущем мог отторгнуть от королевства земли, населённые славянами. Но затем, как и во всех других странах, вовлечённых в войну, за эйфорией первых дней последовали годы испытаний. Около двух миллионов венгерских солдат были убиты, ранены или попали в плен. Австрийская крона, валюта страны, обесценилась на 51 %. Продолжительность рабочего дня на фабриках возросла до 12 часов. Всё это происходило на фоне роста доходов предпринимателей и землевладельцев, получавших барыши от военных заказов. Несправедливость существующего общественного строя стала очевидна как никогда. Абсолютное большинство населения должно было страдать и умирать по призыву купавшихся в роскоши верхов.
С весны 1917 года в Венгрии резко пошло вверх число забастовок. Значительное влияние на ход событий оказала революция в России. На востоке венгерские солдаты братались со своими русскими товарищами. Через линию фронта идеи рабочих и солдатских советов, призывы к прекращению войны и переделу земли доходили до самых отдалённых мадьярских деревень. В городах рабочие вышли из-под контроля властей, социал-демократической партии и соглашательских профсоюзов. В секретном военном циркуляре сообщалось:
«Работницы часто не только пытаются нарушить работу фабрик и останавливают производство, но даже выступают с подстрекательскими речами, участвуют в демонстрациях, маршируют в первых рядах с младенцами на руках и ведут себя оскорбительно по отношению к представителям закона»9.
Октябрьская революция стала ориентиром для всех свободолюбивых сил Венгрии, подобно тому как Великая французская революция стала примером для «венгерских якобинцев» XVIII века. 25 октября 1917 года на митинге в городском парке Будапешта известный профсоюзный активист Деже Бокани сказал:
«Мы пришли сюда в эту торжественную минуту, чтобы протянуть свои руки русским товарищам и крепко пожать их руки, ибо они вернули человечеству веру в свои силы и надежду на победу социализма»10.
Военное поражение Центральных держав стало и крахом Австро-Венгерской монархии. Разгром на фронте, перебои с поставками продовольствия, волнения в тылу показали, что время империи, возводящей свою историю чуть ли ни к эпохе Древнего Рима, прошло. 17 октября 1918 года, после того как император Карл I преобразовал двуединую монархию в федерацию, парламент Венгрии разорвал личную унию с домом Габсбургов. 28 октября в Будапеште начались демонстрации с требованием независимости, а спустя два дня город был охвачен восстанием, получившим название «Революция астр». Солдаты и вооружённые рабочие двигались по городу с цветами на кокардах. Повсюду звучали лозунги: «Да здравствует независимая и демократическая Венгрия!», «Долой графов!», «Долой войну!». Повстанцы освободили политических заключённых, а эрцгерцог Иосиф Август бежал из Будапешта. Новым премьер-министром страны стал либеральный политик Михай Каройи (Карольи). Венгрия была провозглашена республикой.
Дальнейший ход событий во многом повторял драму русской революции. Новое либеральное правительство Венгрии продемонстрировало свою полную неспособность к действиям в кризисной ситуации. В распоряжении Каройи не было лояльных воинских частей, хотя страну наводнили вооружённые солдаты и дезертиры. Экономика была парализована. Крестьяне хотели земельной реформы и громили помещичьи усадьбы. 16 ноября 1919 года тысячи демонстрантов у стен парламента требовали создания социалистической республики.
Старые профсоюзы и социал-демократическая партия во многом утратили свой авторитет из-за своей соглашательской линии в годы войны. Новой восходящей звездой венгерской политики стала только что возникшая Партия коммунистов Венгрии (ПКВ). Она была образована 24 ноября 1924 года в Будапеште, где на совместном съезде собрались приехавшая из Москвы Венгерская группа РКП(б) и левые социал-демократы Отто Корвин, Тибор Самуэли, Бела Ваго и др. ЦК ПКВ возглавил Бела Кун.
Радикализации способствовали и тысячи венгерских солдат, возвращавшихся из восточного плена. Они рассказывали, что «русские солдаты уже поняли, что земля, которую надо завоевать, находится в их собственной стране, что враги, против которых в случае необходимости нужно воевать с оружием в руках, — это шайка паразитов, помещиков-графов и промышленников-баронов, натравливающих друг на друга Яношей Безземельных и Петров Неимущих разных наций, чтобы они не опознали своих истинных врагов»11.
Их рассказы о новой свободе, идущей с востока, быстро завоевывали сердца на заводах и в солдатских казармах. К февралю 1919 года численность компартии выросла до сорока тысяч человек. Её костяк составляли рабочие, солдаты, представители национальных меньшинств и радикальные интеллектуалы. В ряды компартии полностью перешёл молодёжный союз венгерских социал-демократов. Коммунистам удалось проникнуть и в воинские части. 25 декабря 1918 года в Кечкемете восставшие гусары захватили казармы и разоружили офицеров. 31 декабря столкновение между проправительственными и революционными частями в Будапеште вылилось в настоящие уличные бои12.
Усиление влияния коммунистов вызывало страх как у либералов, так и у социал-демократов. В борьбе с «левой угрозой» они решили воспользоваться опытом своих немецких однопартийцев. Использовав в качестве предлога демонстрацию 20 февраля 1919 года у редакции газеты Hencaba, которая закончилась столкновениями с полицией, власти арестовали руководство компартии. Задержание сопровождалось избиениями и издевательствами со стороны охраны. Казалось, что вождям венгерских левых уже грозит судьба Карла Либкнехта и Розы Люксембург, но здесь вмешался непредвиденный фактор.
Провозглашая Венгрию республикой, правящие круги страны надеялись, что тем самым смогут «очиститься» от грехов старой Австро-Венгрии, по сути дела развязавшей Первую мировую войну. Но державы Антанты смотрели на ситуацию несколько иначе. Для либеральных политиков США и Европы венгерские графы наряду с прусскими юнкерами были чуть ли не главными поджигателями мирового пожара, который едва не похоронил буржуазную цивилизацию. И теперь Венгрии предстояло заплатить за всё.
Как писала польско-американская исследовательница Анна Ценцяла, «Карольи послал венгерскую делегацию в штаб-квартиру союзников, которая была сейчас в Белграде. Она передала французскому главнокомандующему Луи д’Эспрею (д’Эспере. — А. К.) (1856—1942) меморандум, в котором говорилось, что война была актом двуединой монархии, и потому нынешнее венгерское правительство не может отвечать за неё. Новое правительство введёт демократические реформы и прекратит союз с Германией. Оно готово признать королевство южных славян, но требует, чтобы границы были определены на мирной конференции… д’Эспрей не признал меморандум. Он продиктовал условия перемирия мадьярам, которые рассматривали Венгрию как побеждённую страну»13.
В условиях д’Эспрея, направленных 20 марта 1919 года, уже намечались контуры будущего Трианонского мира. По требованию Антанты земли Королевства Св. Стефана должны были отойти будущему югославскому государству, Румынии и Чехословакии. Венгерские помещики и капиталисты теряли земли и предприятия, которым предстояло оказаться на территории других стран. Перед лицом грядущей экспроприации правящие круги Венгрии решили пойти на отчаянный шаг.
На следующий день после того, как французский полковник Фердинанд Викс доставил в Будапешт ультиматум союзников, к сидящим в тюрьме коммунистам пришли вожди социал-демократов с просьбой о возложении на себя бремени руководства страной. Умеренные социалисты также изъявили готовность