Стало страшно. Еще не так давно собственная жизнь казалась лишенной всякого смысла, как у кактуса, который абсолютно бесполезен, а теперь я так упорно цеплялась за свои серые будни.
Да, серые, но они были мои! С вечной нехваткой денег, слипшимися макаронами, с орами за стенкой и дешевым кофе.
А Кнопка? Как я ее оставлю?
– Куда мы идем? – решилась-таки задать осторожный вопрос.
– Просто уходим, подальше отсюда, – ответил он и ступил на змею эскалатора. Я, еле дыша, встала позади него, размышляя, смогу ли дать дёру так быстро, чтобы он меня не догнал.
Бей. Беги. Не сдавайся.
В моем случае сейчас только Беги.
Мы спустились вниз и вышли на улицу: разгоряченное тело сразу же обдало крепким морозцем. Я быстро застегнула куртку и натянула капюшон, поправила лямки рюкзака, с которым скоро придется попрощаться.
Ну и ладно, все равно он меня раздражал.
Парень стоял напротив и буравил меня нечитаемым взглядом.
Он все знает. Бессмысленно отпираться.
– Я все верну, – пропищала я, вскинув мысленный белый флаг. – Карты я не трогала, клянусь! Только семь тысяч, что лежали в кошельке.
– Я знаю.
– И те деньги… я не хотела их брать! Но… взяла, – стушевалась, ощущая себя круглой дурой. Лицо залила предательская краска. – У Киры был день рождения и она хотела подарок. А я ботинки. В кедах было так холодно.
– Ботинки?.. – он растерянно опустил взгляд на мои ножки-спички, обутые в тяжелые берцы. Потом снова посмотрел мне в лицо.
Я тот еще физиономист, но кажется, он точно не злился.
Сочувствовал?
Похоже на бред, но это была самая близкая к истине версия. За которую я тут же зацепилась.
– Не обращайтесь в полицию, пожалуйста. Мне никак нельзя в тюрьму, – я вздохнула. – Вот совсем никак.
– Зачем ты это сделала? Тебе не на что жить?
– Ну не то чтобы совсем не на что… – снова вздохнула. Ну какой смысл врать: сгорел сарай -- гори и хата. – А впрочем, я на мели. В полной беспросветной заднице.
Кажется, мои слова возымели на него определенное действие: он нахмурился, но не зло, а скорее задумчиво. Снова посмотрел на мою обувь.
– Ну ладно я, но эти девочки в суши-баре…
– Эй, я у них ничего красть не собиралась! – сразу же возмутилась я. – Вы же сами все видели! Или… – до меня стало медленно доходить. – Вы… вы ничего не видели, да?
Он отрицательно покачал головой.
И тут мне стало страшно еще больше.
То есть он знал, что я свистнула у него портмоне, не видел, что я не виновата сейчас, но все равно встал на мою защиту. Это означает одно из двух: либо он психопат, либо… психопат, который хочет поквитаться со мной лично.
Я взглянула на него еще раз и тут же опустила глаза. Тогда я толком его не рассмотрела, а вот теперь да: он был слишком ярким, слишком высоким, слишком… да он вообще был весь слишком. Для меня так точно. Защищать просто так? Да-да, конечно: шесть лет в Яме хорошо дали понять, что ничего в нашей жизни просто так не бывает.
– Тебя подвезти?
– Чего? – пришлось посмотреть на него снова.
– Домой. Или у тебя еще не закончилась смена?
– Закончилась, – я вздохнула.
Заказ я не забрала, значит, вовремя не доставила. Значит, заказчики позвонят в офис и начальство устроит мне разнос. Значит, меня уволят. Хладнокровно и беспощадно. В городе полно страждущих студентов, готовых вкалывать за копейки, свято место пусто не бывает.
Да что ж за невезение-то такое.
– Тогда поехали, подброшу куда скажешь, – он развернулся и словно Колосс Родосский зашагал в сторону автостоянки.
Весь в черном на ослепительно белом.
Что ему нужно? Какого черта он предложил меня подвезти?
Может, он мстительный извращенец? Отвезет меня куда-нибудь за город на свою шикарную дачу и скажет – отрабатывай каждый украденный рубль.
Все они небожители с прибабахами. Взять того же мистера Грея: весь такой холеный, а в ларчике…
– Да вы знаете, я, наверное, на автобусе. Тут недалеко, – осторожно кивнула себе за спину. – Всего-то несколько остановок.
– Поехали, – обернулся он, и спорить я элементарно побоялась.
Я же на самом деле стащила у него кошелек, я виновата. Он может сдать меня полиции, доказательства не сложно найти. И он, между прочим, спас меня только что от поклепа. Да-да. Он же не видел ни черта, сказал просто так, что это была не я.
Может, зря я на него наговариваю и у него просто комплекс Робина Гуда?
Ох, страшно-то как…
На стоянке ровными рядами стояло десятка три разномастных автомобилей: от совсем дешевых до премиум-класса. Но его машину я угадала сразу – только такой как он может ездить на черном Ягуаре. Пацаны в Яме только и делали, что обсуждали крутые тачки, которые они себе непременно купят, поэтому в стоимости марок я худо-бедно разбиралась.
– Садись, – он открыл дверь и кивнул в салон автомобиля. Словно в пасть к аллигатору пригласил. Заходи, не разувайся, он жрет все без разбора.
Я неуклюже сняла термосумку и попыталась залезть с ней в руках. Долго пыталась и получилось. В итоге я утонула в дорогой коже кресла (похожей крокодила, ха-ха), и полностью закрыла себе весь обзор огромным коробом.
Робин Гуд заглянул в салон и закатил глаза, забрав у меня сумку, кинул ту в багажник.
Дура, дура, дура! Зачем ты согласилась с ним поехать? Пусть он не выглядит как какой-то бандит, но ведь это как раз и есть самое подозрительное. Вот в таких как он и кроются самые страшные демоны.
Надо валить, а как? Он и двери мог запросто заблокировать.