Читать интересную книгу Два мента и два лимона - Максим Шахов

– Ты хоть сам понял, что сейчас сказал?

– Конечно, понял! – обиделся Веня.

– Ну тогда переведи. На русский язык.

– А что тут переводить? Ирина хочет, чтобы наш будущий ребенок был натурой возвышенной, поэтической. Ну, сам понимаешь… Поэтому она и подобрала мне соответствующую литературу.

– Какую еще литературу? – скривился Локтев.

– Как какую? Я же тебе толкую – соответствующую. Вот, например, Рубцов.

– Это кто – поэт? – уточнил Локтев, посмотрев на книжицу в Вениной руке.

– Да.

– Ясно. Ну?

– Ну я сегодня читал его на природе полчаса. А вечером буду читать Цветаеву. На случай, если получится девочка. А сперматозоиды информационно-волновым способом будут все это усваивать, чтобы потом передать…

– Ты это серьезно? – вдруг спросил Локтев.

– Ну да, – кивнул Веня. – А что?

– По-моему, это полная залепуха! В смысле, бред сивой кобылы. С ума твоя Ирка сошла со своей подругой…

– Сам ты сошел с ума!

– Чего ты сразу обижаешься, Веник? Я же тебе по-дружески говорю, так, как оно есть. Сорвало бабе немного крышу. Ничего страшного, конечно. Со всеми бывает. Но ты-то нормальный, не можешь не понимать…

– Сам ты ни фига не понимаешь! – махнул рукой Веня.

– Да? И чего же я не понимаю? – хмыкнул Локтев.

– Женщин.

– А чего их понимать? – осклабился Локтев. – Трахать их надо – и все дела!

– Вот-вот! – кивнул Веня. – Ты ограниченный, отсталый и мерзкий тип, Серж. Знаешь, в чем твоя беда?

– В чем?

– В том, что в силу своей ограниченности ты женщин воспринимаешь как вульгарных баб, то есть самок. Тебе даже в голову не приходит, что среди них встречаются возвышенные, утонченные существа… И, между прочим, не так уж редко.

– Ну не приходит, – согласился Локтев. – Ну и что с того?

– Как что? То, что ни одна нормальная женщина с тобой не пойдет!

– А ты откуда знаешь? – вдруг спросил Локтев. – Рассказал кто-то?

– О чем?

– О том, как я вчера пытался на танцах сняться… – грустно вздохнул Локтев.

– Небось пьяный был как свинья? Да?

– Зачем как свинья? Выпивши слегка, для настроения. А эти чертовы бабы все как сговорились, даже танцевать ни одна со мной не захотела, прикидываешь? – даже шмыгнул от возмущения носом Локтев.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Веня. – Ты, Серый, не там снимался.

– В каком смысле – не там?

– В прямом. Твои женщины, Локтев, это уборщицы, кухонные рабочие и продавщицы. С ними тебе и надо знакомиться.

– Да пошел ты! Тоже мне, аристократ выискался!

– Зря обижаешься, Серый. Я тебе говорю чисто по-дружески, как оно есть. Женщины – настоящие женщины – любят, чтобы за ними ухаживали. А твои, извини, ухаживания заключаются в том, что ты норовишь с ходу влить в едва знакомую женщину полбутылки водки, тут же ее облапить, а потом завалить. А с такими замашками рассчитывать на приличных партнерш нечего…

– Ну и пусть мои женщины – это отсталые уборщицы! – вдруг не выдержал Локтев. – Но твои-то чем лучше? Эта их информационно-волновая терапия – полная галиматья! А воспитание сперматозоидов – это вообще курам на смех!

– Отсталый ты человек, Локтев, – вздохнул Веня. – Информационно-волновые связи объективно существуют. Это факт.

– Да? – хрюкнул Локтев.

– Да.

– Например?

– Знаешь, как мы с Ириной Андреевной первый раз… в общем, вступили в интимную связь?

– В позе номер три?

– Да при чем тут поза? Я о другом. Я ей позвонил, и мы встретились после работы в одном кафе.

– Ну?

– Ну и сели за столик. Разговор не клеился, я мычал что-то как дурак, и Ирина уже совсем было собралась уходить, сославшись на срочные дела…

– Ну?

– Ну и тут я вдруг вспомнил одно стихотворение Рубцова. И прочитал его. Уже после первой строки Ирина задрожала как осиновый лист, потом на глаза ей навернулись слезы, а в конце она просто вцепилась в мою руку и сказала, что хочет меня немедленно. И мы сразу поехали к ней… А позже она мне призналась, что готова была отдаться мне прямо в туалете, настолько сильно на нее подействовали эти стихи…

– В туалете? – переспросил Локтев.

– Ну да, – кивнул Веня. – В смысле, в туалете кафе. Но дело не в этом.

– А в чем?

– В том, что информационно-волновое воздействие этого стихотворения оказало на Ирину Андреевну такой эффект. И превратило надменную неприступную женщину в пылающий костер страстей. Понимаешь?

– Понимаю… – почесал затылок Локтев. – А что за стихотворение, ты говоришь?

– Вот это, – сказал Веня через несколько секунд, протягивая Сергею открытый томик.

– Так, – проговорил тот. – «Вредная, неверная, наверно. Нервная, наверно… Ну и что ж? Мне не жаль, но жаль неимоверно, что меня, наверно, и не ждешь…» Что это за лабуда? – поднял голову Локтев. – Ты хочешь сказать, что из-за этой белиберды Ирка чуть не изнасиловала тебя в туалете?

– Горбатого могила исправит, – вздохнул Веня. – Давай книгу, Серый. Тебе этого не понять…

– Да нет, почему же, – поспешно спрятал руку за спину Локтев. – Я постараюсь, может, чего-то и получится…

Глава 7

Когда «луноход» РОВД подкатил к воротам станции техобслуживания, за ними возник Ашот Казарян. Гостеприимным жестом он пригласил водителя въехать.

Во дворе «уазик» вильнул влево и остановился. Ашот придержал пассажирскую дверцу и кивнул:

– Все готово, Вадим Иванович! Прошу, пожалуйста!

«Рено» стоял у бокса, сияя отполированными боками. Казарян-младший напоследок протирал тряпкой лобовое стекло. Кивнув Петрову, он сказал:

– Как новая «копейка», товарищ капитан! Зверь машина!

Старший Казарян, Ашот, тем временем протянул капитану комплект ключей и кивнул брату, чтобы тот открыл дверцу. Петров с удовольствием опустился на удобное сиденье, сунул ключ в замок зажигания и повернул его.

Движок завелся с пол-оборота. Петров слегка выжал педаль акселератора и убедился, что работает машина как часы. Опустив руки на руль, капитан блаженно вздохнул и повернулся к Ашоту.

– Сколько я тебе должен?

Армянин от удивления даже руки к груди прижал:

– О чем говоришь, Вадим Иванович? Это мы тебе должны!

– Я серьезно, – потянулся за бумажником Петров.

Казарян-старший вздохнул:

– Обидеть хочешь?

– Да не хочу я тебя обидеть, Ашот! Сколько?

– Тры рубля.

– Сколько-сколько?

– Тры рубля, – упрямо повторил армянин.

– Тьфу ты! – в сердцах проговорил Петров. – Ладно, как-нибудь сочтемся…

Захлопнув дверцу, капитан тронул машину с места. Казарян-старший расцвел улыбкой и помахал рукой:

– Счастливого пути, Вадим Иванович! Если что, всегда рады тебя видеть, дорогой! Заезжай почаще!

– Типун тебе на язык, – пробормотал Петров, переключая передачу.

Выехав со двора СТО, «Рено» набрал скорость и вскоре обошел тащившийся к РОВД «луноход». Сержант-водитель проводил иномарку завистливым взглядом, Петров же даже не обратил на него внимания.

Убедившись, что «Рено» в полном порядке, капитан тут же переключился мыслями на другое. Предметом его беспокойства был Локтев Сергей Иванович, двадцати семи лет от роду. Вернее, его странное поведение. А также то, что он оказался сотрудником отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. По отдельности все эти детали выглядели абсолютно безобидно. Но сложенные вместе образовывали какую-то уж очень подозрительную комбинацию. И чем дольше Петров об этом думал, тем больше начинал беспокоиться.

Некоторое время капитан колебался. «Рено» на большой скорости мчался по окраине станицы. Потом машина резко сбросила скорость и свернула в переулок.

Капитан достал мобильник и позвонил районному прокурору. Фамилия того была Гаспарян. Раньше Гаспарян служил в военной прокуратуре Дальневосточного округа. И дослужился там до полковника. А два с половиной года назад вышел в отставку и неожиданно появился в Межгорном районе уже в качестве прокурора гражданского.

С тех пор район и начали активно осваивать земляки Армена Рубеновича. Вернее, даже не земляки, а родственники. Но этих самых родственников у него было так много, что поначалу Петрову не раз хотелось устроить небольшую облаву с проверкой паспортного режима и последующим переселением горных народов обратно на историческую родину.

Но при этом, конечно, неминуемо пришлось бы схлестнуться с самим Гаспаряном. А тот был слишком серьезным противником, даже для начальника криминальной милиции. Для того чтобы бороться с ним, нужно было иметь серьезную «крышу». У Петрова такой «крыши» не было.

А теперь тягаться с Гаспаряном и вовсе было бессмысленно. Практически все его родственники, используя прорехи в законодательстве, натурализовались. И образовали в районе мощный клан. Правда, заняв свои ниши, армяне строго придерживались иерархии и установленных правил, так что проблем с ними у Петрова не возникало. Скорее наоборот, – как сегодня в автосервисе, представители землячества оказывали капитану подчеркнутые знаки внимания и старались всячески услужить. Чинопочитание у них было заложено на генетическом уровне.