— Бренди? — предложил Карл. После того как Рольф согласно кивнул, король оглянулся на одного из ливрейных лакеев, которые находились тут же. Тот быстро поклонился и отошел к особому столику, заставленному бутылками со спиртным.
Рольф отметил про себя, что король, как всегда, одет весьма экстравагантно. Хотя в этом и не было никакой показухи. Просто лучшие годы своей юности он провел в изгнании и жил там довольно скромно, будучи вынужденным носить потертые камзолы и грубые шерстяные панталоны. И теперь Карл вполне оправданно упивался плодами реставрации монархии в Англии и своим восшествием на отцовский трон. Ему нравился роскошный бархат, расшитый золотым позументом и галунами, он завивал свои длинные волосы согласно модному французскому стилю регуке, густые локоны мягко спадали на плечи, словно черная накидка. Все придворные не жалели ни трудов, ни гиней на то, чтобы иметь такую же прическу.
Все, кроме Рольфа, волосы которого были острижены по сравнению с королевскими придворными довольно коротко и уложены в самую обычную прическу, с которой он проходил всю войну и от которой не отказался и в мирное время. Он взял у лакея рюмку из венецианского хрусталя с прекрасным французским коньяком и одним духом осушил ее. Спиртное сначала обожгло горло, а затем стало теплом разливаться внутри. Рольф рад был расслабиться после долгой, утомительной скачки — ведь он выехал вчера из Сас-секса сразу же, как только получил вызов короля. Поставив пустую рюмку на серебряный поднос, Рольф приказал подать вторую. На этот раз он не стал опрокидывать ее сразу, а решил посмаковать коньяк.
— Как дела в Сассексе? — спросил король, устраиваясь в кресле.
— Совсем неплохо. Ремонт в восточном крыле почти закончен, и, как мне говорят, к весне в доме уже можно будет нормально жить.
— Я сильно огорчился, когда по возвращении в Англию узнал, что стало с Рэйвенвудом. Рольф кивнул:
— Всем войнам свойственно оставлять после себя разрушения. И потом дом еще долгое время стоял пустой и без ремонта. Вообразите, в бывшей женской гостиной я наткнулся на живой дуб! Рос прямо из пола. Впрочем, полагаю, ремонт даст исключительно положительные результаты. Мы стараемся по мере возможности сохранить прежний облик особняка, добавляя лишь те нововведения, без которых в наше время не обойтись. Одним словом, у меня есть основания надеяться, что к весне к Рэйвенвуду вернется его прежняя слава.
Карл улыбнулся:
— Весьма рад это слышать, Рольф. Тебе известно, что мой отец очень любил останавливаться в Рэйвенвуде. Ему было по душе тамошнее уединение и особенно нравилась тихая рощица на восточной границе поместья. Он был заядлым птицеловом, а там ему время от времени попадались любопытные экземпляры. Он описывал их внешний вид и повадки во всех подробностях в особом журнале, который всегда держал при себе. И знаешь, стоит прочитать его описания, как перед глазами живо встают удивительные образы прекрасных птиц. Хочешь, я передам этот журнал на хранение в Рэйвенвуд?
— Это было бы для меня большой честью, ваше величество.
— Мой отец говорил, что если и возможно создать рай Божий на земле, то только в Рэйвенвуде, — глядя в сторону, задумчиво и мягко проговорил Карл, — Именно поэтому я даровал тебе титул графа Рэйвенскрофта. Я хотел, чтобы поместье перешло к тебе, ибо знал, что только ты способен оценить его по достоинству.
— И я оценил его, ваше величество.
— Мне так недостает отца… — грустно пробормотал Карл, но тут же стряхнул с себя навалившуюся было меланхолию и выпрямился в своем кресле. — Впрочем, я вызвал тебя сюда не за этим. Нам с тобой необходимо обсудить более насущные дела. Точнее, одно дело чрезвычайной важности. Ты, наверно, уже догадался, что я послал за тобой с тем, чтобы поручить тебе очередное задание.
Эти слова и в самом деле не удивили Рольфа.
— Да, ваше величество.
— Рольф, я выбрал именно тебя для выполнения этой миссии, руководствуясь несколькими соображениями. Во-первых, с риском для собственной жизни ты способствовал моему восшествию на отцовский трон, во-вторых, служил мне с тех пор верой и правдой, достигая успеха во всем, о чем бы я тебя ни попросил. Любое мое задание ты выполнял беспрекословно, и со временем в некоторых вопросах я стал целиком полагаться на тебя. И вот теперь я уверен, что ты точно так же отнесешься к новому поручению и, кроме того, — добавил он, — подойдешь к нему со свойственной тебе деликатностью.
Карл замолчал и пригубил коньяк, едва не замочив при этом в стакане край манжета из прекрасного брюссельского кружева.
— Около года назад, — продолжил он, — ты получил титул графа Рэйвенскрофта и с тех пор почти не покидал поместья, жил вдали от двора и, следовательно, не посвящен в недавние события.
Рольф высоко оценил то, что Карл не стал сейчас останавливаться на причинах, которые побудили Рольфа год назад уехать в Рэйвенвуд и прослыть с тех пор при дворе «ссыльным графом». Может быть, в Уайтхолле вообще уже забыли про ту историю?.. Впрочем, скорее другое: ее раздули еще больше. Таков высший свет.
Король отпустил щенка и откинулся на спинку кресла, подперев руками подбородок. Внимательно посмотрев на Рольфа, он медленно проговорил:
— Скажи мне, Рольф, ты слышал что-нибудь о Монтфорах?
Сделав еще глоток из своего стакана, Рольф сосредоточенно наморщил лоб:
— Галифакс Монтфор. Маркиз, если не ошибаюсь. Карл улыбнулся:
— Отлично, маркиз Сигрейв. А если еще точнее, то покойный маркиз Сигрейв. Две с лишним недели назад его убили.
— Бедняга. Убийцу нашли?
— Подозрения пали на его дочь, фрейлину из свиты королевы. И если бы не мое личное вмешательство, ее бы уже арестовали и обвинили.
Король поднялся с кресла и, отойдя к высоким окнам, стал смотреть на реку. Было еще рано, около девяти, и к берегу все еще жался плотный утренний туман, сквозь разрывы в котором можно было увидеть лодки и баржи, медленно ползущие по речной глади в разные стороны.
Рольф молчал, терпеливо дожидаясь, когда король вновь заговорит.
— Вот мы и подходим к тому, ради чего я тебя вызвал. — Карл повернулся к нему. — Я хочу приставить тебя к этой молодой леди в качестве охраны до тех пор, пока не появятся убедительные доказательства того, что именно она совершила это преступление… либо, что она его не совершала.
Рольф пристально вгляделся в лицо короля:
— Насколько я понимаю, лично вы не верите в ее виновность, сир?
Карл махнул рукой, словно отгоняя невидимую муху:
— Виновна она или нет, меня не касается. Я просто не хочу, чтобы ее осудили без вины. Ты знаешь, как это у нас бывает. Придворные скучают без скандала. А тут убивают их вельможного собрата. По дворцу начинают расползаться слухи. Каким-то образом сплетникам становится известно, что леди Кассия находилась рядом с трупом, когда на него наткнулась прислуга. А результат один: тело маркиза еще не успело остыть, как на девушку уже навесили всех собак. Им даже в голову не приходит, что она может не иметь к этому убийству никакого отношения. Ибо в этом случае пропадает скандальная окраска происшедшего.