Читать интересную книгу Искатель. 1975. Выпуск №1 - Евгений Войскунский

Так, обмениваясь рисунками, они обошлись без языка и, похоже, сумели договориться. Но как связаться с экипажем «Севрюги»? Там, должно быть, уже началась тревога, ведь по времени ребята знают, что запас воздуха у Валерия кончился… Ур сел в кресло перед пультом. Тронул что-то — один из приборов осветился. Он выдвинул из ручки кресла длинный стержень с шариком на конце, поднес ко рту и заговорил. И сейчас же лодку затрясло мелкой дрожью. Стоило Уру сделать паузу — дрожь прекращалась. «Вот где источник ультразвука», — подумал Валерий.

Ур встал с кресла и жестом пригласил Валерия. Тот сел, нерешительно взял стержень с шариком и громко сказал: «А!» Лодку тряхнуло.

— Пусть трясет, — сказал Валерий вслух. — На «Севрюге» почувствуют. — И, приблизив рот к шарику, однотонно завыл, делая сигнал общего вызова, повторяя знак «А» по азбуке Морзе. Он знал, что там, на «Севрюге», на ленте самописца теперь зубцы пойдут таким образом, что Арташес поймет чередование точек и тире.

Ур с недоумением смотрел на Валерия. Кажется, он не понимал, почему воет человек, только что издававший членораздельные звуки.

— Чего смотришь? — в свою очередь, удивился Валерий. — Азбуки Морзе не знаешь? Хорош подводничек!

Дважды он повторил морзянкой обращение к Косте Федотову, объясняя, как найти корму лодки и как завести трос. От непрерывного вытья у Валерия пересохло во рту, пришлось освежиться зеленой пастой. Теперь оставалось ждать. Валерий встал с кресла — он только теперь догадался снять с себя акваланг и ласты. Любознательный Ур тотчас подхватил их и начал рассматривать.

Внутренняя дверь тихо отворилась, из глубины лодки появился пожилой длиннобородый человек. Голова его была повязана белой косынкой, длинные концы ее свисали над левым плечом. На нем была белая накидка, доходившая до пола. Выпростав смуглую мускулистую руку с медным кольцом на предплечье, он протянул ее к Валерию и заговорил.

— Шам, — указал Ур на длиннобородого и погладил его по плечу. «Странные имена», — подумал Валерий.

Величественный Шам вышел. Вскоре он вернулся, ведя за руку немолодую, но статную женщину в длинной белой одежде. Женщина на подводной лодке!

— Каа, — сказал Ур, взял ее руку и приложил к своей щеке. Потом Ур нарисовал на ленте мужчину и женщину в длинных одеждах, держащих за руки ребенка. Показав на ребенка, он ткнул себя в грудь.

— Значит, это твои папа и мама? — сказал Валерий. — А дядей-теть здесь нету? Интересно, семейная подводная лодка!

Он поочередно поклонился родителям Ура. Те важно покивали головами, Каа сказала что-то приветливое и вышла. Шам последовал за ней.

Снаружи заскребло по корпусу лодки. Потом раздался стук. Азбука Морзе! Костя Федотов вызывал начальника экспедиции.

Ур отодвинул в одном месте стенную панель — здесь под панелью была голая стенка. Подав Валерию инструмент, напоминающий разводной ключ, показал, что можно этим стучать.

Двусторонняя звуковая, а вернее стуковая, связь была установлена. Шорохи, скрежет за бортом, двадцатиминутная тишина — и наконец долгожданный рывок. Валерий и Ур еле устояли на ногах. Вытянутая из тесного отверстия лодка всплыла на поверхность и закачалась на воде.

Ур вышел в шлюзовой отсек, распахнул дверь и высунулся наружу. Валерий последовал за ним. Он видел, как раздуваются ноздри Ура, вдыхая морской воздух, как блестят его глаза, перебегая с «Севрюги», покачивающейся в полукабельтове, на шлюпку у кормы подводной лодки. В шлюпке Костя Федотов с помощью Володи Ткачева освобождал трос, тянувшийся от лодки к «Севрюге».

Ур захлопнул дверцу и жестом пригласил Валерия в отсек управления. Сев в кресло, он повернул ручку — и переборка перед пультом превратилась в экран, на котором Валерий увидел море, «Севрюгу» и шлюпку. Затем Ур легко провел пальцами по клавиатуре пульта. «Севрюга» вдруг начала уменьшаться и вместе с морем уходить вниз. Лодка взлетела!

Глава третья

«ВЫ УЧЕНЫЕ, ВЫ И РАЗБИРАЙТЕСЬ»

Лодка летела с небольшой скоростью над морем. Ни компаса, ни других знакомых Валерию навигационных приборов на пульте управления не было. Только по экрану внешнего обзора медленно скользила полоска света — должно быть, указатель курса.

Тревога жгла Валерия. Мелькнула мысль: а не наброситься ли на этого пилота-подводника, появившегося будто из смутных сновидений, — да, не наброситься ли на него сзади, сорвать эти дурацкие подтяжки и прикрутить его подтяжками к креслу? А что потом? Он, Валерий, не имеет ни малейшего представления о том, как следует управлять этим диковинным кораблем, все здесь ново, непривычно, непонятно… Да и удастся ли скрутить?.. Уж скорее он, Валерий, окажется скрученным, а потом выйдет прямо из стены иностранный майор — выйдет с наглой улыбкой, попыхивая сигарой, развалится в кресле и начнет допрос. «Ну, не на такого напал! Во всяком случае, я вам не дамся», — с вызовом подумал Валерий, и от этой мысли ему стало легче.

По положению солнца, клонившегося к закату, он определил, что лодка летит, на северо-запад. Определил ли это и Костя Федотов, сообщил ли курс пограничникам? Конечно, сообщил по радио. На Костю можно положиться. Наверно, уже взлетели или готовятся взлететь перехватчики. Весело будет!

Из соседнего помещения вышел длиннобородый Шам. Величественно кивнул Валерию и тоже встал за спиной Ура, глядя на море, колыхавшееся на экране. Валерий неприязненно смотрел на резкий горбоносый профиль Шама, на грубый браслет, охвативший его предплечье. Сколько ему — пятьдесят с лишним? «Папочка под стать сыночку, — подумал он, — тоже ненормальный. — И тут вдруг вспомнил об Ане. «Ненормальный» — это было ее любимое слово. — Посмотрела бы ты, Аня, сейчас на меня, как я лечу черт знает в чем и черт знает с кем, а главное — черт знает куда. А если мне не суждено тебя больше увидеть, Аня, то… ну что ж, не поминай лихом… и очень жаль, что у нас не сладились отношения, а все потому, что тебе нравится, чтобы возле тебя крутилось не меньше десятка научных сотрудников, предпочтительно старших, а мне это не нравится, да к тому же я пока младший, незащищенный эм-эн-эс. Ну что ж, Аня, прощай…»

Занятый наблюдением за отцом и сыном, Валерий не сразу заметил, что на экране теперь плывет земля. То был низкий песчаный берег, тут и там в пятнах бурых кустиков верблюжьей колючки. Потом слева потянулась гряда пологих холмов.

Лодка теперь летела очень медленно, едва ли не со скоростью пешехода. Шам кликнул жену, та поспешно вошла, обмотанная белым покрывалом, и оба они уставились на экран, то и дело обмениваясь какими-то замечаниями.