В 1788 году Швеция, давно мечтавшая поквитаться с Россией за прошлые поражения, заручившись поддержкой Англии, Голландии и Пруссии, воспользовалась тем, что основные русские силы были заняты войной с Турцией, объявила войну гигантскому соседу и 21-го июня вторглась на территорию российской империи. Война, основные сражения которой происходили на море, продолжалась два года и окончилась подписанием Верельского мирного договора, по которому граница между государствами устанавливалась на довоенном уровне. Для Швеции это можно было считать поражением. А вот для Нобелей она сделал много хорошего. Старший сын, Петрус, сразу завербовался на военную службу в Западный Ботнический полк и ушел воевать с Россией. Эммануил с детства мечтал стать врачом, но сложное материальное положение семьи не позволило ему получить дорогостоящее медицинское образование. Однако фельдшером он все-таки стал. На войне врачами признавались все, кто знал о медицине хоть что-нибудь. Знания же Эммануила потянули на то, что ему сразу была предложена должность полкового хирурга. В списках Уппсальского полка он записался уже как Эммануил Нобель. Женат он был дважды и оба раза удачно. Первой женой младшего Нобеля была дочь бургомистра Карлстада[13] Анна Кристина Розелль. Однако счастье их было недолгим, Анна умерла и в 1800 году Эммануил женился во второй раз. Теперь его избранницей стала дочь судовладельца из портового города Евле[14], куда он перебрался на жительство, Брита Катарина Альберг. Несмотря на хирургическую практику, семья отставного врача жила небогато. 24 марта 1801 году у них родился сын. В честь отца его также назвали Эммануилом.
Потомок Рудбека
Вот где проявились гены прадеда. В Эммануиле Нобеле-младшем они взыграли в полную силу. Мальчик получился не просто активным, а гиперактивным. В силу того, что отец не располагал большими капиталами, ему не удалось в детстве получить хорошее образование. Если посмотреть дошедшие до нас документы, можно заметить, что почерк у него был, мягко говоря, корявый, складно выстраивать слова в предложениях он не умел, да и ошибок делал массу. Это неудивительно: в школе Нобель проучился недолго, а уже в 14 лет был отправлен на морскую службу. Возможно инициатором этого был дед по материнской линии, желавший, чтобы парень как можно раньше получил морскую профессию. Дед был влюблен в море и не мог себе даже представить, что к нему можно относиться как-то по-другому. Так оно было или иначе, но в реестре моряков Евле можно найти следующую запись: «В 1815 году в Реестр моряков записан юный Эммануил Нобель, родившийся 24 марта 1800, отец, полковой хирург, Эммануил Нобель; мать, Брита Катарина Альберг. Не женат, принят на службу Капитаном Сведманом юнгой на Средиземноморские рейды». По какой причине Нобель добавил себе в реестре год, точно неизвестно, возможно его не хотели брать на работу по причине молодости. Судно, на котором юнга проходил службы, называлось «Тетис»[15], за службу он получал 4 рейхсталера[16] в месяц. Плавание было долгим, домой юноша вернулся лишь спустя 3 года, 1 месяц и 10 дней. Сам Эммануэль потом рассказывал детям, что доплыв до Египта он снялся с корабля и проработал несколько месяцев на стройках у египетского правителя Мухаммеда-Али, однако рассказы эти ни чем не подтверждены и носят довольно фантастический характер. А уж чем-чем, но фантазией Бог Эммануила отнюдь не обделил. Скорее даже наоборот.
По его рассказам, «Тетис» затонул, вся команда, включая капитана погибла, и только он чудом остался жив. Однако мы знаем, что домой он вернулся именно на нем, правда командовал кораблем уже другой человек. Во всяком случае, «Еженедельный Евль» сообщил 25-го июля 1818 года что судно «Тетис» под командованием капитана П. Хамстранкла вернулось из средиземноморского рейса с грузом французской соли на борту. Этого морского путешествия Эммануилу хватило на всю жизнь. Уже в следующем номере газеты можно увидеть анонимное объявление от 17-летнего юноши, в котором он сообщает, что неплохо считает, обладает базовыми техническими навыками и ищет работу, связанную с судоходством. Можно быть почти уверенным, что анонимом был Эммануил. Работу он и правда вскоре получил: его приняли учеником в судостроительную компанию «Лоелл», но проработал он там недолго. Судя по церковным книгам, в Евле он оставался еще год, после чего уехал в Стокгольм.
Биографы часто говорят, что юный Нобель уже в 1818 году был студентом архитектуры, а в 1819 – поступил в Королевскую шведскую академию свободных искусств[17]. Это противоречие можно ликвидировать, если предположить, что вскоре по возвращении из плавания он записался в ученики архитектора. Этим же объясняется и то, что в Стокгольмской академии он поступил именно на отделение архитектуры.
Таких отделений там было два: одно для начинающих – «Основная школа» (Principskola), другое, «Высшая школа архитектуры», аналог нашей аспирантуры, – для продвинутых. Поступив в первую, Эммануил проявил себя сразу настолько перспективным учеником, что ему, первокурснику доверили создание проекта евельской триумфальной арки в честь приезда шведского короля Карла XIV Юхана. В газетах писали, что королю арка очень понравилась, и он велел выделить Нобелю грант на дальнейшее обучение. Так это или нет точно неизвестно, но известно, что обучение его архитектуре шло весьма успешно, в 1821 году Нобель перешел в высшую школу, а его «научным руководителем» стал известный тогда архитектор, профессор Фредерик Блом. В январе 1824 года Эммануил получил за прилежание и мастерство академическую медаль четвертой степени, а спустя год ему вручили специальную «Тессиншеновскую медаль», дававшуюся за особые отличия.
Нельзя сказать, чтобы учебы в академии сильно напрягала молодого студента: занятия в школе для начинающих велись два дня в неделю, по понедельникам и вторникам с 10 до 12 часов, а в высшей школе – по средам и четвергам в то же время. Поэтому нет ничего удивительного в том, что параллельно Эммануил имел возможность получать еще и второе, техническое образование.
Машиностроительное училище при Королевской академии было создано еще в 1798 году. Идея его создания была весьма здравой: архитектор, кроме умения рисовать, должен был обладать определенным багажом технических знаний. Хотя бы для того, чтобы нарисованное здание при постройке не рухнуло под тяжестью собственных перекрытий. Однако хорошее начинание было реализовано настолько криво, что в конце концов училище пришлось закрыть. Впрочем, наш Нобель отучиться в нем успел.
В училище было три педагога, каждый из которых давал по одному часовому занятию в неделю. Первый преподавал основы статики, механики, гидростатики, гидравлики, сопромат, принципы строения арок, мостов, акведуков, плотин, дамб и других гидротехнических сооружений. На долю второго приходилось ознакомление студентов с теоретическими принципами механики, законами динамики, принципами действия рычагов и механических передач. Третий занимался с ними начертательной геометрией, учил, как надо рисовать различные машины и механизмы. Однако, поскольку студенты не могли понять объяснений мастеров, не обладая знаниями в области геометрии, тригонометрии и алгебры, число обучавшихся обычно уже к концу первого года снижалось в два раза. Еще задолго до того, как в училище поступил Эммануил, в 1805 году ректор академии писал: «Инженерное училище находится в удручающем состоянии. В отсутствии директора, второй год не возвращающегося из заграничной поездки, преподаватели совершенно забыли о своих обязанностях. Один из них постоянно отсутствует, другой – вечно болен, классы для занятий не приспособлены…».
Все это не помешало Нобелю стать одним из самых прилежных учеников, что отдельно отмечено в докладе за 1821 год. В следующем году его, за «проект ветродвижущего водяного насоса» наградили баснословной стипендией в 60 рейхсталлеров. Это было в 15 раз больше чем он получал еще совсем недавно за тяжелую работу юнги. Через год Фредерик Блом писал: «Из перечисленных выше студентов только четверо, а именно Нобель, Шталь, Бунюэнь и Сергюстед предоставили зрелые работы, достойные Королевской академии. Остальные учащиеся, большей частью представляют собой новичков, таланты которых еще предстоит раскрыть». Через год круг способных учеников в докладе Блома еще более сузился: «Только двое, из упомянутых выше студентов, а именно Нобель и Шталь, предоставили работы, достойные признания, причем Нобель предоставил модель, а Шталь – рисунок». За эту «модель передвижного дома» Эммануил вновь получил королевскую стипендию в 60 рейхсталлеров. В следующем году ту же стипендию ему присвоили уже за «прекрасно выполненную модель винтовой лестницы, две модели передвижных домов, за разработку различных моделей печатающих машин и так далее». В 1826 году училище было поглощено вновь созданным Техническим Институтом, куда Нобеля пригласили уже в качестве преподавателя прикладной геометрии и технического дизайна.