Игнатий ( перебивая ). А где Алешина?
Лариска . Она опаздывает…
Игнатий . Садитесь!
Лариска смотрит на него.
Игнатий . Садитесь, садитесь…
Лариска сбросила мех, села за инструмент. Открыла ноты.
Игнатий . Играйте!
Лариска заиграла, но тут же сбилась. Сняла руки. Перестала играть. Обернула к учителю взволнованное лицо.
Игнатий . Что же вы остановились? Играйте дальше.
Лариска повиновалась, стала играть дальше через пень-колоду. Кое-как доиграла до конца. Игнатий посмотрел на часы. Встал, пошел из класса.
Лариска . Игнатий Петрович!
Игнатий ( остановился ). Что?
Лариска . Ничего…
Помолчали.
Игнатий . Вот что, Маркова… Вы совершенно не готовитесь к занятиям. Мы только напрасно время теряем. Я поговорю в учебной части. Пусть вас переведут к Самусенко. До свидания.
Игнатий ушел. Лариска осталась стоять. Появилась Кира.
Кира . Ну что?
Лариска . Ничего.
Кира . Ты ничего не сказала?
Лариска . Он запретил.
Кира . Как?
Лариска . Глазами. Он так посмотрел, что я ничего не могла сказать.
Кира . Ну и что?
Лариска . Выгнал.
Кира . Как?
Лариска . Сказал, что переведет к Самусенко.
Молчат.
Кира . Если бы ты ему не нравилась, он не перевел бы тебя к Самусенко.
Лариска . Оставь меня. Я хочу побыть одна.
Кира ( обеспокоенно ). Что ты собираешься делать?
Лариска . Ничего. Перейду к Самусенко.
Лариска ушла.
Кира . Но почему? Почему? Почему? Вечер в училище. Играет оркестр, составленный из педагогов и учеников. Игнатий сидит на ударных, лихо стучит в барабан и тарелки. У него совсем другое выражение лица – азартное, счастливое. Он похож на мальчика, которого взяли в цирк. Все пляшут как хотят. Лариска объята ритмом, танцует просто потрясающе. Кира стоит у стены. Лариска замечает ее. Подходит к ней.
Лариска . Ты сегодня потрясающе играла. Но платье… Вот если бы я вышла, то я бы вышла.
Кира . В том-то и дело. Кто-то может выйти, а кто-то может играть.
Лариска . А ты почему не танцуешь?
Кира . Не приглашают.
Лариска . Они, наверное, думают: раз ты хорошо играешь, значит, тебе и так хорошо.
Кира . Наверное…
Помолчали.
Кира . Ты целый месяц меня избегала. Почему?
Лариска . Не догадываешься?
Кира . Нет.
Лариска . Странно. Ты занимаешься у Игнатия?
Кира . Конечно.
Лариска . Сколько времени?
Кира . Сорок пять минут.
Лариска . Двадцать две минуты твои и двадцать две минуты мои.
Кира . Но…
Лариска . Он не просил меня любить его. Я знаю. Моя любовь не пригодилась и плавает над крышами как неприкаянная. А ты – моя подруга, вместилище моих тайн, живешь как ни в чем не бывало и занимаешь мои самые главные двадцать две минуты в жизни.
Кира ( растерянно ). А что я должна была сделать?
Лариска . Перейти к Самусенко.
Кира . Но Самусенко – халтурщик, а Игнатий – педагог.
Лариска . Я не в состоянии тебе объяснить то, что ты не в состоянии понять.
Кира . У тебя свои задачи. А у меня свои. Я хочу быть пианисткой, и все остальное для меня во-вторых.
Лариска . У тебя какая-то этическая глухота.
Кира . Ты хризантема, а я – репей.
Лариска . Ты права. Но ты – не права.
Мимо прошел Игнатий. Лариска напряглась. Забормотала.
Лариска . Не думать, не думать, не думать, не думать…
Кира . Ты сошла с ума?
Лариска . Нет. Это моя гимнастика. Я каждое утро просыпаюсь и повторяю, как молитву: «Мужество, мужество, мужество, мужество…» Раз пятьсот. И перед сном тоже: «Надежда, надежда, надежда, надежда…»
Раздается выстрел. Лариска вздрогнула.
Лариска . Это он.
Кира . Это лопнула шина у грузовика. По-моему, ты сошла с ума.
Лариска . Ну и пусть! Любовь – это и есть умопомешательство. Особенно неразделенная.
Кира . Почему неразделенная? Может быть, у него принципы. Все-таки он – учитель. Ты – ученица. Это безнравственно.
Лариска . Я скажу ему: если он хочет, я брошу училище. Плевать мне на это училище. Сейчас пойду и скажу.
Кира . Я тебя не пущу.
Лариска . Ты пойдешь со мной.
Кира . Это нескромно. Ты бегаешь за ним навитая, раскрашенная. Мужчины ценят скромность.
Лариска . Стой здесь!
Лариска исчезла куда-то и очень скоро вернулась обратно. Волосы у нее мокрые, гладкие, прижатые к темени. Ресницы смыты.
Кира . О! На кого ты похожа! Лариска . Кусочек рабоче-крестьянского движения. Я ведь родом из деревни Филимоново.
Появляется Игнатий. Смотрит с удивлением. С Ларискиных волос на платье стекает вода.
Игнатий . Маркова! Что это с вами?
Лариска . Я люблю вас, Игнатий Петрович!
Игнатий ( растерянно ). Спасибо…
Лариска . Не за что.
Игнатий . Вот именно, что не за что. За что меня можно любить? Я уже старый.
Лариска . Ну и пусть!
Игнатий . Я не свободен!
Лариска . Ну и пусть!
Игнатий . Я выжженное поле, на котором ничего не взрастет!
Лариска . Ну и пусть!
Смотрят друг на друга не отрываясь. Слышна музыка. Учительская. Педагоги: Гонорская, Самусенко. Включено радио. Передаются последние известия. Игнатий сидит в кресле. За его спиной стоит Лариска. Она существует только в его воображении.
Лариска . Я все время пишу тебе письма, и мне кажется, я с тобой разговариваю. Родной! Любимый! Единственный! Тебе сейчас грустно. Чем я могу тебе помочь? Ничем. Только тем, что я есть у тебя. А ты у меня. Ты должен знать, что ты есть у меня, а я есть у тебя. Любовь – вот высшая заинтересованность. Считай, что мы с тобой – духовные миллионеры…
Появляется Самусенко. Это лысеющий человек, скрывающий лысину. У него прическа, которая называется «внутренний заем»: волосы от правого уха перекинуты к левому. Они постоянно возвращаются на свое положенное место, то есть к правому уху, и свисают к правому плечу. Самусенко все время их подправляет. Может быть, поэтому, а может быть, по ряду других причин Самусенко постоянно раздражен.
Самусенко ( с раздражением ). Ну вот! Опять не пришла!
Гонорская . Кто?
Самусенко . Маркова. Пропускает восьмое занятие. Месяц. Скоро экзамены за полугодие. Что я покажу?
Гонорская . Может быть, она болеет?
Самусенко . Ее вчера видели в парикмахерской. Маникюр делала. Вот такие ногти. Пианистка! Зачем она пошла в музыкальное училище? Шла бы в манекенщицы.
Гонорская . А чего ты злишься? Ты что, никогда прогульщиков не видел?
Самусенко . А то почему ее перевели ко мне? Она же у Игнатия была. Почему ее подсунули мне? Игнатий!
Игнатий ( очнувшись ). Да?
Самусенко . Почему ты Маркову ко мне перевел?
Игнатий . Она не занималась.
Самусенко . Вот я и говорю. Значит, ему – всех способных, а мне – всех сынков и всех гудков. А потом он, получится – педагог, а я – халтурщик.
Гонорская . Что ты разошелся?
Самусенко . Пусть Игнатий забирает Маркову обратно. Это нечестно. Или пусть ее переведут еще к кому-нибудь. К тебе вот.
Гонорская . Я не возьму. Я вообще предпочитаю парней. Я в девок не верю в принципе. Недаром лучшие врачи, учителя, повара, портные – мужчины.
Самусенко . Но ведь есть женские профессии.
Гонорская . Рожать. И все. Помнишь, у Бунина: женщины живут рядом с людьми и подобны людям, но… дальше не помню.
Самусенко . Но ты же сама женщина.
Гонорская . Поэтому я и знаю.
Лариска …Когда ты обнял меня в первый раз, Бог тихонечко положил руку на твою спину и вжал тебя в меня. И теперь непонятно – где ты, где я. Я твоя собака. Я буду идти за твоим сапогом до тех пор, пока тебе не надоест. А когда надоест, я пойду за твоим сапогом на расстоянии…
Самусенко . Учти, к экзаменам я ее не допущу.
Гонорская ( испуганно ). Ты что… У нас лучшие показатели в районе. Мы идем впереди Римского-Корсакова, впереди училища Ипполитова-Иванова. Ты хочешь нас подвести?
Самусенко . Пусть Игнатий забирает ее обратно.