Читать интересную книгу Клык Фенрира - Марина Голубева

Один из волков повернулся и зарычал, парень увидел, как с морды капает кровь. Леха попятился, шаг за шагом отступая к кустам и не в силах оторвать взгляд от оскаленной пасти зверя. В волчьих глазах мелькнула насмешка и совсем человеческое презрение, зверь зарычал и бросился, целясь зубами в горло. В последнюю минуту Леха вскинул руку, закрывая лицо и голову, и закричал от резкой боли: клыки сомкнулись на запястье, дробя кости. Упав, парень попытался отпихнуть зверя ногами. Удар по морде заставил волка расцепить зубы, он взвизгнул и откатился в сторону. Леха, всхлипывая, вскочил и, зажимая руку, из которой хлестала кровь, бросился в кусты. Колючие ветки били по лицу, цеплялись за одежду, парень запинался о корни, спотыкался, пока, обессиленный, не упал. Застонав, он попытался ползти, каждую секунду ожидая, что волчьи зубы сомкнутся на его шее. Но рука онемела и не слушалась. Леха зацепился за корень, здоровая рука соскочила, пришлось по инерции опереться на раненую. Боль была адской, парень вскрикнул, окончательно потерял равновесие и покатился вниз по склону в овраг.

Очнулся он от того, что кто-то схватил за плечо. Заорав, парень шарахнулся в сторону и больно ударился о ствол дерева, попытался отпихнуться ногами, открыл глаза и увидел перед собой удивленно-испуганное лицо пожилого усатого мужчины.

– Ты че?! Приснилось что?

– Ты живой?! – Голос звучал хрипло, срываясь на сип, горло болело и саднило.

– А с чего мне мертвому-то быть? Живой, конечно. Э-э-э… Да ты, я вижу, совсем не в себе, эвон трясет как. Давай-ка я помогу. – Одетый в длиннополое пальто и странную круглую шапку мужчина помог Лехе подняться и усадил на траву, со словами: – Вот, обожди малость…

Парень не сопротивлялся, его бил озноб, кружилась голова, и окружающее пространство время от времени затягивал дрожащий туман. Горло саднило, и ломило над бровями, как при сильной простуде. Хоть зубы и выбивали замысловатую дробь, холодно не было, напротив, все тело горело, как в огне. Жар растекался от запястья, давил на грудь, огненными молоточками стучал в висках. Стоило прикрыть глаза, как снова виделась оскаленная волчья морда и кровавые ошметки, разбросанные по поляне.

Молодой человек не почувствовал, как мужчина с трудом затащил его в карету и уложил на лавку, заботливо прикрыв своим кафтаном. Дальнейший путь Лехе не запомнился, видимо, он окончательно впал в забытье. Снова мерещились волки, целая стая, окружившая его, щерилась клыками и сверкала желтыми глазищами. Но в этот раз звери не нападали, они лишь подозрительно обнюхивали, порыкивали недовольно, а затем затеяли какой-то странный хоровод. Движущиеся все быстрее и быстрее тени слились в туманную серую полосу, которая все сжималась и сжималась вокруг Лехи, пока не превратилась в тугую ленту, стянувшую горло. Парень хрипел и кашлял, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. В минуты просветления слышались возбужденные и испуганные голоса людей, кто-то кричал, кто-то уверенно отдавал приказы. Затем все исчезло в мутной темноте беспамятства.

Глава 2

В мутный, больной сон ворвался волчий вой. Он вворачивался в мозг, как раскаленное сверло, будоражил, звал. Леха открыл глаза и с изумлением подскочил на широкой кровати. Обалдело уставился на свисающий балдахин. Нерешительно выглянул за полупрозрачную ткань и икнул, понимая, что либо проснулся в музее, либо вообще не проснулся, и все это очередной бредовый сон. Даже вой отступил на задний план.

Молодой человек помнил лес и мужика в странном кафтане, дальше – пустота. Как очутился здесь, Леха не представлял. На стенах резные панели, затянутые тканью в веселенький цветочек. Яркий ковер с причудливым орнаментом на полу, позолоченная мебель с гнутыми ножками и замысловатой резьбой и огромное зеркало в узорной раме, в котором отражалась заспанная, удивленная физиономия. У Лехи даже закружилась голова и возникло ощущение, что он попал внутрь огромной расписной шкатулки с захлопнутой крышкой – в комнате было довольно темно.

Громоздкие предметы около стен казались сгустками более плотной тьмы, понять, что это, было невозможно. Молодой человек с удивлением обнаружил, что его зрение ведет себя как-то странно. Секунду назад, едва проснувшись, он разглядел и обивку стен, и балдахин, а сейчас комната утонула во мраке и детали убранства стали неразличимы.

Туманный свет, лившийся из окна, растворялся, как будто съеденный темнотой. Вой раздался снова. В нем звучал требовательный зов. У парня перехватило дыхание, и по спине побежали мурашки. Странное возбуждение и ликование наполнило душу. Захотелось вскочить и бежать куда-то, туда, откуда звучал этот зов.

Леха поднялся и босиком подошел к окну. Ночь была по-осеннему темной и промозглой, резкий ветер гнул к земле деревья, бросал в стекло холодные капли и гнал косматые облака. Повинуясь непонятному чувству, молодой человек открыл ставни, подставляя лицо холодным брызгам. Где-то далеко нарастал гул, в котором волчий вой смешался с топотом копыт, звоном оружия и гортанными криками. Высоко, вровень с клубящимися облаками, появились силуэты всадников. Казалось, они вытаивали из черной бурлящей бездны неба, становясь более отчетливыми и объемными. Храпели и били копытами призрачные кони, ветер рвал плащи и трепал длинные волосы всадников. К ногам коней жались такие же призрачные силуэты волков, среди которых выделялся огромный черный зверь, словно сотканный из кусочка тьмы. Время от времени он поднимал голову и издавал призывный вой. Охота! Именно охотников со сворой собак напоминали всадники. Было страшно подумать, на кого они могут охотиться. Всадники стремительно приближались, и уже можно было рассмотреть их ржавые доспехи, скалящиеся черепа и красный огонь в провалах глазниц. Впереди несся предводитель в широкополой шляпе, надвинутой на глаза. Он скакал на огромном черном коне с восемью ногами, и копыта странного скакуна выбивали из облаков голубые искры.

Леха, не в силах отойти от окна, испытывал какую-то смесь ужаса и восхищения. Он с нетерпением ждал приближения страшной охоты, голова кружилась, тело охватила сильная дрожь, молодой человек совершенно неожиданно для себя ответил на зов вожака стаи и услышал, как торжествующий хохот прокатился над спящим городом. В хохоте потонула реальность, мир закрутился в бешеной карусели, и парень обнаружил себя несущимся в стае волков. Где-то вровень с головой били копыта лошадей, слышался звон оружия и гортанные крики. Под лапами проносились облака, в разрывах которых мелькали крыши домов и черное зеркало каналов, распахнутый рот хватал пропитанный дождем ветер, пряный и густой, насыщенный запахом конского пота, железа и свежей крови. А справа и слева, впереди и сзади бежали волки. Глаза их сверкали расплавленным золотом, щелкали клыки, косматые шкуры серебрились от капелек влаги. Звери тяжело дышали и торжествующе взрыкивали. «Брат! Ты с нами, брат!» – слышалось Лехе. Внезапно вожак стаи, затормозив, обернулся. Его желтые глаза сверкнули веселым торжеством, а из оскаленной пасти вырвалось рычание, похожее на хохот.

Мелькнул шпиль высокого собора, земля резко приблизилась, и охота понеслась по узеньким городским улочкам. Всадники остановились у двухэтажного дома, сдерживая разгоряченных коней. Предводитель что-то выкрикнул и засвистел, а из дома с воплями ужаса выбежал лысый человечек в длиннополой одежде. Вой волков смешался с хохотом и бранью, и человек упал, корчась на мостовой. Звери кинулись рвать упавшего, и Леха с восторгом и упоением участвовал в кровавой забаве, стараясь первым добраться до тощего горла. Наконец предводитель сердито гаркнул на стаю, подцепил копьем еще трепыхающееся тело и пришпорил коня. Кавалькада снова оторвалась от земли и с гиканьем понеслась по облакам, а впереди, словно знамя, развивалась рваная ряса.

Леха не испытывал ни страха, ни отвращения. Ему было радостно и вольно, такой ликующей, яростной свободы он не испытывал никогда, хотелось вечно бежать среди облаков, над растворяющейся в предрассветном тумане землей. Но смутное чувство тревоги, досадной занозой засевшее где-то глубоко, не давало полностью раствориться в этом безумном гоне. Парень с раздражением тряс головой, пытаясь от него избавиться, но беспокойство нарастало, в голове возникли смутные образы людей, зовущих его по имени, дыхание сбилось, он споткнулся, выбиваясь из ритма бешеной скачки. Мир взорвался яркими брызгами, лучи солнечного света ударили в лицо, парень очнулся и с криком сел, сбросив на пол пару подушек.

– Ты лежи-лежи, барин! – Леха заполз обратно под полупрозрачный балдахин, на середину кровати. В комнате он был не один. У стены, в кресле, больше похожем на трон, сидел и, похоже, дремал тот самый мужик, который подобрал Леху в лесу. Парень очень хорошо помнил, как спасителя перед этим раздирали на куски волки, и поэтому косился настороженно – реальность и бред смешались и стали совершенно неразличимы.