Читать интересную книгу Аферы века - Ростислав Николаев

По мере роста материального благополучия и укрепления общественного положения Савина росла и его самонадеянность. Дело дошло до того, что он представился президенту США как титулованный русский вельможа и выказал горячее желание применить свои способности на пользу уважаемого им государства. При этом не упустил случая отметить, что он особенно силен в финансовых вопросах, которые будто бы специально изучал в течение нескольких лет. Впоследствии очевидцы утверждали, что Савин в доказательство справедливости своих слов представил президенту письменный труд «Об улучшении финансовой системы Северо-Американских Соединенных Штатов».

Президент был в восторге от нового знакомого и вскоре нанес Николаю Герасимовичу ответный визит. Очень понравился президенту и финансовый труд русского вельможи: Савину было предложено лично взяться за улучшение финансового положения страны в качестве… секретаря казначейства. Для видимости Николай Герасимович попросил время на раздумье и дал согласие.

Вскоре Савин уже исполнял обязанности секретаря казначейства США. В то время эта высокая должность соответствовала должности директора Департамента казначейства России. Николай Герасимович часто бывал с докладом у президента, и последний был весьма доволен работой русского. Знавшие Савина в то время говорили, что если бы ему удалось завершить финансовую реформу, то он прославил бы свое имя на весь мир.

Однако вскоре в Нью-Йорк пришло требование российских властей об аресте Савина. Завершилась его карьера в Соединенных Штатах. По дороге к новому месту заключения бывший корнет, по своему обыкновению, бежал.

После бесславного завершения финансовой деятельности в Америке Савин обратил свой взгляд на Францию. Он отправился в нормандский город Дьепп, расположенный на берегу Ла-Манша и славившийся своим приморским курортом. Здесь в бархатный сезон отдыхало и развлекалось французское светское общество. Этот райский уголок располагал к знакомству, дружбе и любви. Поэтому туда и съезжались знатные французские семейства с девицами на выданье, коим предстояло избрать себе спутников жизни. Туда же направился отставной корнет Савин — известный ловелас и опытный охотник за богатыми невестами.

Отставной корнет Николай Герасимович Савин. Снимок сделан 26 января 1902 года в Центральном антропометрическом бюро в Париже, на нем имя — графа Тулуз де Лотрек.

Вновь превратившись в князя Савина, графа Тулуз де Лотрека, Николай Герасимович раскинул свои сети и принялся за поиски новой жертвы. Вскоре он познакомился с семейством маркиза Инфервиля, обратив внимание на очаровательную блондинку Леони, дальнюю родственницу маркиза. Она была круглой сиротой и после смерти родителей осталась без всяких средств к существованию. Инфервили были бездетны, безусловно любили девушку и, располагая большими денежными средствами, решили удочерить ее. Возможность получения вместе с красавицей женой богатого приданого побудила Николая Герасимовича предпринять все возможное, чтобы не упустить этот шанс.

А на пути у него было не одно препятствие. Необыкновенно милую и приятную Леони окружало множество достойных поклонников. В попытках завоевать ее сердце они наперебой занимали девушку морскими прогулками на яхтах, походами по экзотическим местам побережья, игрой в теннис, танцами и другими курортными развлечениями. Но лишь один из них имел успех у Леони — стройный офицер австрийской армии Фридрих Шове. Казалось, что все шансы на успех были на стороне этого симпатичного молодого человека, который взял месячный отпуск, чтобы навестить Леони на курорте и вместе провести это чудесное летнее время. Oн уже был объявлен женихом Леони, и вскоре должна была состояться их свадьба.

Возможно, все так и случилось бы, если бы к концу отпуска Шове в Дьеппе не появился Савин. С дьявольской хитростью, применяя отработанные приемы ухаживания, красавец мужчина стал очаровывать девушку. И бедняжка, как загипнотизированный удавом кролик, забыв все и вся, бросилась в объятия ловеласа. Помимо красоты и обаяния Николая Герасимовича на девушку, по всей вероятности, немалое впечатление произвели и титулы Савина — уж очень ей хотелось быть княгиней и графиней. Сразу после отъезда Шове, когда Савин сделал Леони предложение, она, поколебавшись, дала согласие стать его женой.

Однако теперь перед Савиным на пути к цели возникло новое препятствие — приемные родители Леони ни под каким видом не давали согласие на брак, объясняя свой отказ тем, что их дочь уже обручена с другим. Но Савин принадлежал к числу людей, которых не могли остановить ни отказ родителей, ни какие-либо другие препоны. Он стал уверять невесту, что не может жить без нее и если Леони не выйдет за него замуж, то он прямо на ее глазах немедленно лишит себя жизни. Одновременно он доказывал девушке, что маркиз и маркиза Инфервиль перестанут сопротивляться их браку, если они тайно обвенчаются. Трогательные и пылкие заверения Савина в любви, а также его убедительно преподнесенные доводы сделали свое дело — красавица Леони согласилась бежать с ним в Англию, где они вскоре и обвенчались.

По наущению Савина молодая женщина захватила с собой все драгоценности. Вырученные от их продажи деньги — около 100 тысяч франков — за очень короткий срок были прожиты молодоженами. Савину, игравшему в карты в аристократическом клубе, в этот период очень не везло. Привыкший к роскошной жизни авантюрист страшно мучился своим нищенским положением. И вот однажды во время картежной игры, когда в банке накопилась изрядная сумма денег, он схватил их и, угрожая револьвером, бежал из клуба. После этого безобразного поступка Савину пришлось покинуть Англию.

Понимая, что за многочисленные аферы его наверняка повсюду разыскивает полиция ряда стран, Савин переезжал из одного европейского города в другой. Наконец он оказался в Париже, надеясь в многолюдном городе скрыться от преследования. Надежды его были напрасны: французской сыскной полиции стало известно, что он вовсе не граф и не князь, а беглый ссыльный из России, лишенный всех прав и состояния отставной корнет Савин. Не без помощи жаждавшей мести молодой жены, француженки Леони, его арестовывают и сажают в парижскую тюрьму, славившуюся очень строгим охранным режимом, откуда еще никто не смог бежать.

Савину сообщили, что его должны отправить в Россию для передачи судебным властям. Зная, что за побег из Сибири его ждет наказание, он решил бежать во что бы то ни стало. Авантюрист не спал дни и ночи, пытаясь найти выход. Наконец у него возникла идея. Отделение тюрьмы, в котором Савин содержался, находилось под надзором старшего тюремного надзирателя Адольфа Периона, доброго и почтенного старика. Разузнав подробности семейной жизни надзирателя и выведав у арестантов, что у Периона есть взрослые дочери-невесты, Савин решил, что именно они могут помочь ему бежать. Он начал с того, что постарался расположить к себе Периона и обрести его доверие.

В тюрьме Савин содержался под именем графа Тулуз де Лотрека, хотя надзиратель Перион из документов знал, что в действительности арестант не был титулованным вельможей, за которого себя выдавал. Несмотря на это, Савин убедил старика, что на суде он докажет свое графское происхождение, что его привлекают к суду совершенно незаконно — из-за нежелания вступить в брак с немолодой и некрасивой дочерью маркиза Инфервиля, который якобы из мести возбудил против него процесс. Разумеется, такое обвинение, по словам Савина, не будет иметь для него никакого значения, его, конечно, оправдают и отпустят на свободу. Сам же между прочим намекнул старику, что, располагая достаточно большим состоянием и не нуждаясь в средствах, хотел бы жениться на бедной девушке, лишь бы она была молода и миловидна. Затем, чуть позже, Николай Герасимович выказал желание познакомиться с дочерями надзирателя, которые, если верить слухам, очень привлекательны.

Хотя Перион, как говорится, был стреляным воробьем, но Савин своим красноречием сумел так воздействовать на старика — отца двух дочерей, что тот потерял бдительность и решился познакомить арестанта с семьей. При содействии другого тюремного надзирателя Перион проводил заключенного к себе на квартиру, которая находилась в одном дворе с тюрьмой и была соединена с ней коридором.

На семью, как и следовало ожидать, Николай Герасимович произвел просто неизгладимо-чарующее впечатление, а барышни-невесты были в восторге от визита титулованной особы — графа, который был столь мил и любезен. Когда по прошествии оговоренного получаса надзиратель предложил заключенному вернуться в камеру, женщины в один голос стали умолять Периона дать возможность графу побыть у них еще некоторое время. Пролетели еще полчаса, и только тогда наконец семья Периона согласилась отпустить веселого и очаровательного графа.